Уилбур Смит - Лучший из лучших

• Название: Лучший из лучших
• Автор: Уилбур Смит
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-062669-4, 978-5-403-02391-7

Южная Африка.

Далекий край, где только что открыли одно из богатейших месторождений алмазов. Именно сюда приезжает из Англии Зуга Баллантайн, отчаянно смелый человек, готовый на все, лишь бы выбиться из нищеты. С ним – его сестра, красавица Робин, и сыновья – лихой авантюрист Ральф и умный, циничный Джордан.

Здесь им всем предстоит пережить жестокие войны и опасные приключения, кровавую семейную вражду и пылкие страсти…

Потрясающая сага Уилбура Смита переносит читателя в один из самых интересных исторических периодов – эпоху освоения европейцами необъятного «черного» континента.

---

Ян Черут и мальчики остались в узком, заросшем колючими кустами ущелье, приглядывая за лошадьми. Зуга опустил бинокль, давая отдых глазам, и прислушался. Сквозь птичьи крики доносился по-девичьи тонкий голосок Джордана.

Сын совсем недавно отошел от лихорадки, и Зуга боялся брать его с собой в нелегкое путешествие, однако оставить мальчика было не с кем. Джордан и на этот раз оказался гораздо выносливее, чем можно было ожидать от ребенка с таким хрупким сложением. Он прекрасно сидел в седле, не отставая от брата, и даже поправился, набрав потерянный за время болезни вес; мертвенно-бледные щеки загорелись румянцем.

Мысли о Джордане заставили вспомнить Алетту, наполняя душу тоской, вызывая саднящее чувство вины, – Зуга не выдержал и, подняв бинокль, принялся рассматривать равнину в надежде отвлечься. К счастью, это удалось: вдали он заметил какое-то странное движение.

В бинокль Зуга разглядел стадо антилоп гну – диких коров бурских фермеров. Неуклюжие животные с римскими носами и тощими бородками устраивали в вельде цирковые представления, гоняясь друг за другом по кругу: нос прижат к земле, задние копыта бьют высоко в воздух. Бессмысленная гонка внезапно прекращалась, и соперники, пофыркивая, изумленно смотрели друг на друга.

Позади стада Зуга уловил еще какое-то движение: брыкающиеся антилопы взбили клубы пыли, толком ничего не разглядишь. Знойный мираж дрожал и расплывался перед глазами, равнина казалась серебристой поверхностью озера, по которой что-то змеилось. Аккуратно поворачивая колесико, Зуга навел резкость.

«Страусы!» – с отвращением подумал он. Неясные силуэты вдали извивались, как черные головастики в дрожащих волнах миража. Длинноногие птицы словно плыли над землей по раскаленному воздуху. Зуга попробовал их пересчитать, однако силуэты изменили форму, слившись в темную массу, над которой покачивались перья на хвостах.

Зуга приподнялся, протер линзы уголком шелкового шейного платка и торопливо поднес бинокль к глазам. Непонятная темная масса разделилась на части, расплывчатые тела обрели резкость, а длинные ноги – нормальный размер.

– Люди! – прошептал Зуга, пересчитывая пришельцев с той же нетерпеливостью, с какой он впервые смотрел на серых слонов с огромными бивнями. Он насчитал одиннадцать человек, прежде чем они снова скрылись в дрожащем слое горячего воздуха, который превратил фигуры в неведомое чудовище.

Закинув бинокль за плечо, Зуга стал спускаться по осыпающемуся под ногами склону. Ян Черут и мальчики лежали на дне ущелья, подстелив попоны и положив под головы седла. Готтентот рассказывал детям сказку.

Зуга соскользнул вниз и приземлился между ними.

– Их больше десятка! – сказал он Яну Черуту.

Вытащив из чехла, прикрепленного к седлу Ральфа, короткий карабин «мартини-генри», Зуга убедился, что оружие не заряжено.

– Мы не на газелей охотимся. Не смей заряжать, пока не получишь приказа от меня или Яна Черута! – приказал он.

Джордану тяжелое ружье было пока не по силам, однако на лошади он держался достаточно хорошо, чтобы принять участие в окружении пришельцев.

– Джорди, не отставай от Яна Черута и слушай, что он тебе скажет, – велел сыну Зуга.

Солнце клонилось к западу – выступать нужно немедленно. Если они не сумеют окружить чернокожих с первой попытки, захватив их врасплох, то придется гоняться за каждым по отдельности. До сих пор подобные погони прерывала мгновенно наступающая после захода солнца темнота.

– Седлайте коней! – По приказу Зуги все поспешили к своим лошадям.

Зуга взлетел в седло и строго посмотрел на Ральфа:

– Не вздумай своевольничать, или я задам тебе трепку!

Он развернул гнедого мерина к выходу из ущелья. За его спиной раскрасневшийся от возбуждения Ральф с заговорщическим видом ухмыльнулся Яну Черуту. Коротышка-готтентот на секунду прикрыл один глаз – в остальном бесстрастное выражение его лица ничуть не изменилось.

Холм для стоянки Зуга выбрал тщательно: выходящее из него ущелье извивалось по равнине примерно с востока на запад. Вдоль ущелья они и двинулись. Зуга сгорбился в седле, чтобы голова не торчала над склоном, и пустил гнедого шагом, не рискуя поднимать пыль.

Через полмили он снял широкополую шляпу и осторожно приподнялся. Бросив быстрый взгляд на север, Зуга моментально спрятался обратно.

– Стой здесь, – велел он Ральфу. – И не шевелись, пока я не двинусь с места.

Яна Черута и Джордана Зуга поставил рядом – на повороте, где склон ущелья осыпался и по нему легко было взлететь наверх.

– Не отходи далеко от Джорди, – предупредил он Яна Черута.

Развернув гнедого в узком ущелье, Зуга вернулся в середину маленькой цепи. Сдерживая нетерпение, он ждал, то и дело поглядывая на заходящее солнце.

Скорее всего другого такого шанса не будет еще много дней – а каждый день в разработке шахт был на вес золота. Вытащив ружье, Зуга выбрал патрон из патронташа на поясе и вложил его в казенник. Не снимая предохранителя, вернул ружье на место: стрелять он не собирался, но мало ли кто попадется навстречу…

Даже если намерения у пришельцев вполне мирные и цели совпадают с целями Зуги, эта группа вооружена и держится настороже – иначе не избегали бы накатанной колеи, пробираясь по бездорожью. Вместе они собрались для обороны, по дороге им наверняка пришлось отбиваться – и от черных, и от белых: черные хотели отнять скудные пожитки, а белые пытались лишить права продавать свой труд тому, кто больше заплатит.

Зуга поблагодарил Невила Пикеринга за науку и решил, что готов приступить к разработке Чертовых шахт. Тут-то он и столкнулся с проблемой, которая стала бичом Южной Африки. Только африканцы могли выдержать условия работы на приисках. Только африканцы соглашались работать за гроши, что давало владельцам участков огромные прибыли, – но даже эти крохи были гораздо больше того, что платили работящие и бережливые бурские фермеры, которые с помощью наемной рабочей силы едва-едва наскребали себе на жизнь в этом диком краю.

На пятьсот миль в округе не осталось рабочих рук – все чернокожие ушли на прииск. Бурам это весьма не понравилось; кроме того, они ненавидели собравшихся на прииске любителей приключений и искателей наживы.

Находка алмазного месторождения перевернула жизнь буров вверх дном. Старатели переманили к себе дешевую рабочую силу и вдобавок сделали то, что, с точки зрения буров, было совершенно непростительно, шло вразрез с их убеждениями и угрожало не только их состоянию, но и самой жизни, – старатели платили чернокожим работникам ружьями.

Буры сражались с туземцами на Кровавой реке и реке Мосега, тысячи раз несли дозор в предрассветный час, когда чаще всего и случаются нападения. Они видели, как горят их дома и посевы, ходили в рейды, отбивая украденный скот, хоронили детей, истекших кровью от ужасных ран, нанесенных ассегаями, – хоронили в Веенене, Месте Плача, и на множестве других проклятых и Богом забытых кладбищ.

Платить туземцам ружьями противно бурской натуре, противоречит законам и оскорбляет память их павших героев. Бурские отряды из затерянных в вельде республик прочесывали округу, патрулировали ведущие на юг дороги и не пускали чернокожих на прииск, отправляя вместо этого работать на полях.

Тем не менее пять шиллингов в неделю и мушкет через три года служили неотразимой приманкой, ради которой африканцы преодолевали сотни миль пешком и, невзирая на заградительные отряды буров и прочие опасности, добирались до прииска.

Туземцы приходили сотнями, но рабочих рук все равно не хватало: шахты были ненасытны. Зуга и Ян Черут напрасно объехали весь прииск: каждый рабочий подписал контракт и ревностно охранялся нанимателем.

«Мы предложим семь шиллингов и шесть пенсов в неделю», – сказал Зуга Яну Черуту.

В тот же день к ним нанялись пятеро, а на следующее утро двенадцать жаждущих прибавки к жалованью дезертиров нетерпеливо ждали возле палатки Зуги.

Не успели они подписать контракты, как появился Невил Пикеринг.

– Старина, я с официальным визитом, – пробормотал он извиняющимся тоном. – Как член славного комитета старателей, должен вам сказать, что ежедневная плата – пять шиллингов, а не семь и шесть.

Зуга открыл было рот, но Пикеринг с милой улыбкой поднял руку, пресекая возражения:

– Нет, майор. Извините. Пять шиллингов, и ни пенсом больше.

Баллантайн прекрасно представлял себе возможности комитета старателей: непокорного сначала предупреждали, потом избивали, и в конце концов на него набрасывались все старатели – дело могло закончиться поджогом или даже линчеванием.

– Где же взять рабочих? – недовольно спросил Зуга.

– Там же, где взяли все остальные: идите в вельд и перехватите группу чернокожих до того, как они попадут в руки бурам или достанутся другому старателю.

– Этак мне до реки Шаши идти придется, – съязвил Зуга.