Жорж Блон - Одиссея авианосца «Энтерпрайз»

• Название: Одиссея авианосца «Энтерпрайз»
• Автор: Жорж Блон
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5–7838–0670–6

Главная цель и тема нашего повествования — история американского авианосца «Энтерпрайз», принимавшего активное участие в боевых действиях в Тихом океане. И я прекрасно отдаю себе отчет в том, что не сведущий в морских делах читатель поначалу наверняка будет с большим трудом понимать, о чем же, собственно, идет речь. Поэтому я постараюсь описывать события тех бурных лет и места, где они разворачивались, по мере моих возможностей ясно, четко и точно — так, чтобы даже самый неискушенный читатель ощущал себя, что называется, как рыба в воде. Правда, позволю себе оговориться заранее: сделать легкодоступным все и сразу, увы, не в моих силах. Ведь не случайно, сказать к примеру, пассажир, впервые ступивший на борт парохода, чувствует полную растерянность, чего уж там говорить об авианосце: он являет собой одновременно боевой корабль, завод, город и аэродром — словом, непривычный, даже странный мир. Но, как говорится, лиха беда начать — впереди у нас будет достаточно времени, чтобы освоиться на борту авианосца.

---

Шестой полк морской пехоты был знаменит: он прославился еще в годы первой мировой войны и был удостоен одной из почетнейших наград Франции — аксельбанта[30] — за стойкость и мужество, проявленные в боях на территории Франции. Шестому полку, верно хранившему свои боевые традиции, как, пожалуй, ни одному другому, были присуши дух товарищества и чувство спайки, возведенные в абсолют. Ему-то и выпало теперь штурмовать побережье Бетио, отмеченное на оперативной карте как «черный» сектор. Пехотинцы ринулись в атаку со всей решимостью, на какую только были способны, надеясь захватить его с ходу. Но кто знал, что именно эту часть побережья японцы опутали самой густой сетью оборонительных сооружений! Через каждые пять-десять метров — бункер, зарывшийся в песок чуть ли не по самую крышу и больше похожий на торчащую из-под земли голову чудовища с разверзшейся огнедышащей пастью. Легким танкам оказалось не под силу подавить сопротивление японцев на этом участке. И в восемь часов к «черному» сектору подошел средний танк — один-единственный. Но ничего не поделаешь — приходилось пока довольствоваться и этим. Танк-одиночка упорно продвигался от бункера к бункеру под перекрестным обстрелом неприятеля и отвечал не менее яростным огнем — настолько, насколько позволяли возможности его единственной пушки. Только под прикрытием среднего танка пехотинцам из «шестого» штурмового и удалось прорвать оборону противника, да и то ценой тяжелейших потерь. Ко всему прочему, десантники страдали от жесточайшей жары и жажды. И с каким облегчением встретили они «аллигаторы», которые подвезли для них с северного берега Бетио двадцатилитровые бидоны с водой. Вот только бидоны эти залили еще в Новой Зеландии, а за долгое время перехода к Тараве, да еще под действием испепеляющих лучей экваториального солнца их внутренняя эмалированная облицовка окислилась — и вода испортилась. Во всяком случае, для питья она уже была непригодна. Так что штурм пришлось продолжать «всухую» — иного выхода не оставалось. Незадолго до полудня пехотинцы из 1-го батальона Шестого полка, потерявшего сорок процентов  личного состава, закрепились в бомбовых воронках, чтобы перевести дух и перегруппироваться. За утро они продвинулись в глубь острова всего лишь на семьсот метров.

В 6 часов 15 минут эсминцы и самолеты начали обстреливать и бомбить восточную часть острова. К этому времени Бетио уже больше походил на пустыню, или, если угодно, своим неприглядным видом он скорее напоминал свернувшуюся в клубок облезлую кошку. И эта опустошенная, мертвая земля, жаждавшая крови как ненасытный вампир, продолжала отнимать у людей жизни. В трехстах метрах к юго-востоку от КП полковника Эдсона один из штурмовых батальонов попытался окружить и подавить сопротивление японцев, засевших в некоем подобии крепости, — трех бункерах, обнесенных со всех сторон завалами из пальмовых стволов. Но прежде десантникам пришлось изрядно поломать голову над тем, как же к ним подступиться. Дело в том, что бункеры стояли почти вплотную друг к другу и подойти к ним было не так-то просто — ни танку, чтобы расстрелять их в упор, ни человеку, чтобы забросать амбразуры взрывчаткой. Тогда было решено попробовать пустить в ход минометы. И вскоре кому-то из минометчиков удалось поразить одну из трех целей прямо в яблочко — то есть аккурат в амбразуру. По роковому для японцев стечению обстоятельств, мина рванула возле порохового склада, размешенного там же, внутри бункера. Через мгновение-другое громыхнул страшной силы взрыв — и первое на пути десантников неприступное сооружение, сколоченное из крепких пальмовых бревен, разнесло вдребезги. Второй бункер был поменьше первого, однако он оказался целиком железным и по виду напоминал корабельную орудийную башню. К бункеру подошли два средних танка и почти в упор — с десяти метров принялись расстреливать его из пушек. Через каких-нибудь пять минут (за этот короткий промежуток времени «башня» раскалилась чуть ли не докрасна и задымилась) из боковой двери бункера выскочил полуголый японец — на нем была только набедренная повязка, и тут же бросился под танк — так быстро, что огнеметчики даже не успели направить на него свое оружие. Раздался глухой взрыв... Но что мог сделать одержимый камикадзе среднему танку своей гранатой? Ровным счетом ничего: она была ему что слону дробина. Взрыв даже послужил танку сигналом к атаке. Он рванулся с места, не переставая стрелять из пушки уже в упор, и скоро превратил железный бункер в решето. Третий бункер с виду являл собой настоящее монументальное сооружение. Судя по фотоснимкам, сделанным во время атаки (американцы по ходу дела все снимали на кино — и фотопленку), он походил на небольшой холм, от двадцати до тридцати метров в диаметре, заваленный песком, пальмовыми бревнами и всякими обломками. На самом же деле это была громадная железобетонная башня наподобие тех, что возводились на  «линии Мажино»[31]. Помимо всего прочего, с внешней стороны она была обнесена изгородью из все тех же проложенных песком стволов пальмовых деревьев. (Построить систему подземных оборонительных сооружений на атолле невозможно: стоит только копнуть поглубже, как яма тут же заливается водой, подземный уровень которой доходит здесь почти до земной поверхности.) Словом, эту железобетонную глыбу пришлось атаковать с помощью огнеметов. Огнеметчики продвигались вперед очень медленно — под шквальным огнем противника: японцы палили по ним из винтовок, пулеметов и легких гаубиц. Наконец через час после упорного прорыва огнеметчики подобрались к скатам бункера, и улучив мгновение, принялись через амбразуры заливать внутрь огненные струи. В это же время другие десантники накрыли бункер сверху. Японцы повыскакивали через боковые двери наружу, вознамерившись контратаковать. Но не тут-то было: огнеметчики тотчас же превратили их в факелы. Японцы, корчась в страшных муках, падали, недолго катались по земле и потом умирали. Между тем остальные десантники продолжали штурмовать крышу бункера. Японцы, смекнув, что путь через верх отрезан, устремились к южному и восточному выходам. Но стоило кому-нибудь из них выскочить наружу, как его тут же косило пулеметной очередью или валило взрывом гранаты. Однако далеко не все японцы отважились покинуть свое последнее убежище — многие так и остались сидеть внутри, понадеявшись, как видно, на чудо. Но вместо чуда произошло следующее. Американцы подогнали к бункеру бульдозер и завалили амбразуры песком и землей — участь тех, кто затаился внутри, была предрешена...

Впрочем, бульдозеры пригодились не только для того, чтобы заживо замуровывать японцев в их же бункерах. Вскоре им нашлась другая работа. Неподалеку от КП полковника Эдсона, на прибрежном песке лежали в ряд десятки тел убитых морских пехотинцев. И запах на берегу стоял такой, что не продохнуть. Погибших даже нечем было прикрыть — они так и лежали, обезображенные жуткими ранами и тронутые тленом. Один из бульдозеров отрядили рыть братскую могилу — там же, на песчаном пляже. То была длинная, прямоугольной формы и метровой глубины траншея. Следом за тем солдаты из похоронной команды принялись укладывать туда тела погибших. Они проделывали это очень бережно — так, чтобы их товарищи по оружию и в смерти держались плечом к плечу. А в это время капелланы — католический и протестантский, — стоя на краю по разные стороны братской  могилы, читали по убиенным рабам Божьим заупокойную молитву. Однако время поджимало: мертвецов уже нельзя было дольше держать на открытом воздухе, особенно тех, кого извлекли из воды. Поэтому, как только были произнесены последние слова молитвы, бульдозер развернулся и начал засыпать тела убитых землей. Аминь!..

* * *

Полдень. Последние уцелевшие на Бетио пальмы уже превратились в жалкие обрубки, обращенные обугленными, дымящимися верхушками к голубому небу. Они больше не отбрасывали тени, и под раскаленным солнцем, куда ни кинь взор, открывалось одно и то же трагическое зрелище: покрытые копотью гребни некогда белоснежных дюн, сплошь усеянные обгоревшими, искореженными обломками. Точно такое же впечатление иной раз производят сюрреалистические полотна, на которых земля предстает в виде запустелого кладбища, омытого лучезарным светом, струящимся из мирного поднебесья, не омраченного ни единым облачком. Итак, десантники из 1-го штурмового батальона Шестого полка, окопавшись в «черном» секторе неподалеку от берега, ожидают, когда им подвезут свежую воду, а заодно, когда подоспеет подкрепление. Они натягивают поверх воронок все, что только можно, лишь бы укрыться от безжалостных солнечных лучей, жалящих подлеще разъяренных пчел. В 13 часов 30 минут поступает приказ — переходите в наступление на восточном фланге. Подпись: «Эдсон». Ну что на это скажешь? Только одно: «шестой» есть «шестой», а это, стало быть, означает, что высокое положение обязывает — всегда и везде. Пожалуй, лишь мысль о принадлежности к «шестому ударному» и поддерживает сейчас боевой дух у десантников. Ну а то, что не подвезли воду, не беда: до начала атаки время еще есть — значит, можно перекурить.