Тамеичи Хара - КОМАНДИР ЯПОНСКОГО ЭСМИНЦА

• Название: КОМАНДИР ЯПОНСКОГО ЭСМИНЦА
• Автор: Тамеичи Хара
• Издательство: Облик
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997

Мемуары японского офицера, на протяжении всей войны прослужившего на эскадренных миноносцах (большую часть войны — капитан «Шигури»). Наибольший интерес представляют описания боев в Индонезии и у Соломоновых островов в 1942-1943 гг., а также последнего похода «Ямато» (Хара был капитаном крейсера «Яхаджи», сопровождавшего «Ямато» на тот свет). Книга... представляет собой «взгляд снизу» — с мостика корабля прикрытия — на проблемы военно-морской истории и стратегии. Большинство выводов, к которым приходит автор, отражают его «субъективное умонастроение» (как это обычно и свойственно мемуарной литературе).

---

— Что произошло? — потребовал я объяснений.

— Ничего страшного, господин капитан 1-го ранга, — вытянулся сигнальщик. — Я оступился и упал.

— Утром ты мне сказал, что никогда в жизни не врал, — сказал я. — Зачем же ты врешь сейчас?

— Простите, господин капитан 1-го ранга, — опустил глаза Ямасита. — Я подрался с какими-то ублюдками на берегу.

— Идем ко мне в каюту, — приказал я. — Доложишь, что случилось.

Ямасита послушно пошел за мной и в каюте честно рассказал, что с ним произошло.

— Дело было так, господин капитан 1-го ранга. Я выпил пару чашек саке. Возможно, опьянел слегка. И стал хвастаться часами, которые вы мне подарили. Тут ко мне подходит какой-то придурок и говорит, что наш «Сигуре» позорно бежал с поля боя и опозорил весь флот. Затем появился еще какой-то дурак и сказал, что вообще весь 27-й дивизион — это сборище трусов и разгильдяев. Ну я ему и врезал. Вы на меня не смотрите, господин капитан 1-го ранга. Они тоже получили все, что заслужили. Подонки!

— Ямасита, — спросил я, — ты считаешь, что «Сигуре» действовал неправильно?

— Нет, командир, — искренне ответил он. — Вы все сделали совершенно правильно. Просто эти придурки на берегу вывели меня из себя.

— Ты должен был не обращать на эти глупости внимания, — пожурил я сигнальщика. — Мы здесь для того, чтобы сражаться с американцами, а не драться друг с другом. Иди в лазарет, приведи себя в порядок.

После боя в заливе Велла атмосфера на «Сигуре» кардинальным образом изменилась. Я понял, что под моим командованием находится опытный боевой экипаж. Я уверенно чувствовал себя перед грядущими боями, которые не замедлили последовать.

Продолжая свое наступление, американцы провели новую высадку морской пехоты 15 августа на Билоа — вблизи южной оконечности Велла Лавелла. Новый плацдарм вместе с ранее захваченным на Мунде брал в клещи 12 000-й японский гарнизон в Коломбангаре. Реакцией японского командования стал план высадки подкреплений в Хорании для уничтожения нового вражеского плацдарма. Для этого предполагалось использовать и всю наличную в этом районе авиацию.

Утром 16 августа Ямагами и я были вызваны на совещание, которое на борту эсминца «Сазанами» проводил командир 3-й эскадры эсминцев контр-адмирал Мацудзи Иджуин. Было уже объявлено, что он намерен лично возглавить операцию у Хорании.

Иджуин информировал нас, что он добился у командования прекращения выполнения эсминцами транспортных функций. Отныне эсминцы будут заниматься только эскортированием. Эскортирующая эскадра еще год назад всегда состояла не менее чем из восьми эсминцев.

— К сожалению, ныне из-за больших потерь, понесенных в последние месяцы, нам придется довольствоваться четырьмя кораблями. Я сам выбрал эти четыре эсминца, — заявил адмирал. — И уверен, что они стоят восьми других кораблей.

После этого адмирал объявил названия кораблей, отобранных для операции. Если не считать моего «Сигуре», все остальные были эскадренными миноносцами новейшей постройки. Среди них был герой боя в бухте Кула 13 июля эсминец «Хамакадзе», который, помимо всего прочего, являлся одним из немногих японских кораблей, оснащенных радаром. Он и однотипный «Исокадзе» составляли 17-й дивизион эсминцев под командованием капитана 1-го ранга Тошио Мияцаки. Вместе с флагманским эсминцем самого Иджуина «Сазанами» они должны были сформировать охранение конвоя. Это был очень редкий случай, когда такой маленький отряд из четырех эсминцев должно было вести в бой целое созвездие старших офицеров: один контр-адмирал и два капитана 1-го ранга. Все это говорило о том, что на высшее командование разгром в заливе Велла оказал сильное впечатление.

17 августа в 3 часа ночи наши четыре эсминца вышли из Рабаула, продвигаясь в южном направлении на рандеву с конвоем из двадцати самоходных десантных барж. Баржи вышли с Бугенвиля, имея на борту 400 солдат для подкрепления сил гарнизона Хорании.

Мы находились еще примерно в 100 милях от Рабаула, когда радисты перехватили длинное сообщение, передаваемое американским самолетом-разведчиком. Ясно, что речь шла о нас. Адмирал Иджуин радировал в Буин, прося обеспечить воздушную разведку района, чтобы не быть пойманными врасплох кораблями противника.

Первое сообщение от нашего разведывательного самолета пришло в 13:30, когда на юго-западном горизонте уже появились берега острова Бугенвиль. Оно гласило: «Три эсминца противника идут проливом Гизо в направлении Билоа».

Наш отряд со скоростью 28 узлов продолжал идти в направлении Бугенвиля. Мы спешили, чтобы не позволить противнику напасть на неэскортируемый конвой, который медленно шел вдоль побережья Чойсела.

В 21:00 прямо по курсу на горизонте замаячила Велла Лавелла. Мы приближались к своей цели и, вероятно, к схватке с тремя ранее обнаруженными эсминцами противника.

Напряженная тишина, царившая на мостике, была прервана криком сигнальщика Ямасита:

— Вижу самолет противника!

На большой высоте прямо над нами прошмыгнул американский бомбардировщик и скрылся в облаках. Затем, также внезапно, появился второй самолет. Это 5ыл торпедоносец «Авенджер», сбросивший осветительную ракету прямо над «Сигуре».

Наши эсминцы, сломав кильватерный строй, разошлись разными курсами, открыв зенитный огонь. Маневрируя на 30 узлах, корабли закрылись дымзавесами.

Еще один бомбардировщик появился из облаков и, пройдя над самыми мачтами «Сазанами», сбросил несколько бомб. Я со страхом подумал, что это один из «топмачтовиков», о которых мы уже слышали несколько месяцев, но так ничего и не придумали, как уклоняться от скользящих по поверхности воды авиабомб.

Но в данном случае я ошибся. Бомбы были сброшены обычным манером. Они легли вблизи «Сазанами», подняв вокруг флагманского эсминца большие столбы воды. «Сазанами» отбивался изо всех орудий, но так и нe попал в этого отважного американского пилота.

Самолеты ушли, хотя существовала большая вероятность того, что они вернутся. Далеко на горизонте, наконец, показался конвой, который мы должны были охранять. До него оставался еще примерно час хода. Все с тревогой всматривались в небо, ожидая нового визита американских самолетов. Пока они появлялись двойками, а что будет, если их появится больше?

Самолеты продолжали нападать на нас парами до самого входа в залив Велла. Когда последние из них улетели, черный зловещий силуэт Коломбангары снова навис над нами с востока. И снова нас окутывала кромешная тьма. Не идем ли мы опять в капкан, расставленный противником?

С «Сазанами» по радио передали приказ повернуть на 180 градусов, на запад, из-за плохой видимости на стороне Коломбангары.

Повернув на запад, мы прошли около 30 миль, когда с «Сазанами» просигналили: «Четыре корабля противника, пеленг 190, дистанция 15 000 метров».

Адмирал Иджуин вовремя вывел нас из очередной ловушки.

Кормовой сигнальный фонарь «Сазанами» промигал новый приказ: «Построиться в боевой ордер. Подготовиться к торпедной атаке с левого борта».

Адмирал Иджуин позднее рассказывал мне, что он очень обрадовался, обнаружив, что противник нас преследует. «Я убедился, что противник, находясь под впечатлением своей феноменальной победы 6 августа, проигнорирует конвой и решит заняться нами. Я повернул на север, чтобы отвлечь американцев подальше от конвоя».

В 22:32 наши эсминцы повернули на 45 градусов к северо-западу. Все следили за маневрированием противника, к которому ближе всех находился имеющий радар «Хамакадзе», прикрываемый «Сазанами». Мой «Сигуре» занимал позицию еще на 1000 метров севернее их.

Противник продолжал следовать полным ходом на северо-восток, явно демонстрируя тот факт, что наше предыдущее маневрирование осталось незамеченным. Расстояние между нами и американцами сокращалось, и в 22:40 в темном небе расцвели две сигнальных ракеты: белая и синяя, выпущенные нашим самолетом-разведчиком. Это был заранее условленный сигнал, означающий: «Корабли противника являются эсминцами».

Американская колонна начала внезапный резкий поворот вправо в западном направлении. Адмирал Иджуин с ужасом понял, что противник прекратил преследование нас и лег на курс перехвата беззащитного конвоя. Адмирал немедленно приказал всем эсминцам совершить поворот на 90 градусов к юго-западу в надежде перехватить колонну противника, прежде чем она обрушится на незащищенные десантные баржи. Но беглый расчет скорости противника показал, что это невозможно.

Тогда Иджуин приказал дать по американцам торпедный залп с предельной дистанции, которая по оценке офицеров «Сазанами» составляла 8000 метров. Мои собственные расчеты показывали более 10 000 метров. С такого расстояния шансов добиться попадания практически не было никаких. Американские корабли шли почти параллельным курсом со скоростью более 30 узлов. Катастрофа нашего конвоя казалась неминуемой, и Иджуин приказал выпустить торпеды. В 22:52 все корабли произвели торпедный залп, выпустив двадцать три торпеды.