Сюзанна Энок - Грех и чувствительность

• Название: Грех и чувствительность
• Автор: Сюзанна Энок
• Жанр: Исторические любовные романы

Перевод: Dinny;

http://forum.romanticlib.org.ua/index.php?topic=1336.0

К сожалению, у Элинор Гриффин имеются три брата, которые мешают ей, отпугивая любого поклонника, которого они считают неподходящим. Девушка знает, что ей, в конечном счете, предстоит выйти замуж – вероятно, за какого-нибудь степенного, покрытого корой старого лорда – но до тех пор, пока этот черный день не наступил, Нелл намеревается развлекаться. Однако герцог Мельбурн вовсе не собирается позволять своей сестре пускаться во все тяжкие, и он просит своего лучшего друга, маркиза Деверилла, приглядеть за энергичной красавицей.

Может ли какая-нибудь компаньонка быть менее подходящей – но при этом самой понимающей – чем Валентин Корбетт? Этот мужчина настолько же грешен, насколько привлекателен; он печально известный распутник, игрок и бабник, но Нелл он нравится с самого детства. Увы, неотразимый повеса, кажется, настроен – решительно и нехарактерно для себя – быть благородным, несмотря на страстное томление в его глазах. А Нелл должна вести себя очень осторожно, потому что она пообещала немедленно выйти замуж за человека, которого выберут ее братья, если возникнет хотя бы малейший намек на скандал…

---

– Я не собираюсь тратить свое время, читая тебе лекции, на которые ты не обращаешь внимания, – заявил брат номер один, барабаня пальцами по гладкой поверхности своего стола из красного дерева.

Элинор полагала, что Себастьян Гриффин обладал авторитетом с рождения: он стал герцогом Мельбурном и патриархом их семьи в семнадцать лет. Если последующие пятнадцать лет как-то и повлияли на него, то сделали еще чертовски более высокомерным и уверенным в себе, чем тогда, когда он принял титул.

Девушка была уверена, что ее прямая обязанность – при малейшей возможности спускать брата на одну или две ступеньки вниз с его пьедестала, или, по крайней мере, напоминать ему о том, что он тоже человек.

– Отлично. Тогда я отправлюсь в музыкальную комнату.

– Разговор был о том, что нужно обратить внимание. Если бы мне хотелось поговорить только для того, чтобы услышать свой голос, я выступил бы с речью в Парламенте.

– Кто-нибудь говорил тебе, что ты невыносим, Себастьян?

Темно-серые глаза уставились на нее.

– Кто-то же должен демонстрировать хоть немного достоинства и сдержанности в этом семействе. Ты не кажешься способной ни на одно, ни на другое.

Элинор шумно выдохнула.

– Неужели ты никогда не устанешь провозглашать нас идеальным и всемогущим кланом Гриффинов? Общество уже и так смотрит на нас с трепетом и отчаянием.

– Ты не стала бы считать это настолько утомительным, если бы находилась вне этого клана и смотрела со стороны,- герцог Мельбурн снова начал постукивать пальцами по столу. – Мужчины не пытались бы дарить тебе драгоценности, если бы ты была сестрой владельца магазина.

– Драгоценности, Себастьян, вовсе не важны. Вы все трое, кажется, получаете удовольствие, отгоняя мужчин еще до того, как те поприветствуют меня.

– Мы отгоняем только неподходящих мужчин, – брат наклонился вперед. – И сегодня тема драгоценностей важна.

– Нет, это…

– Тогда мы сосредоточимся на твоем поведении. Хотя если ты хотела продемонстрировать, что твои действия могут нанести нам ущерб, то я уже уведомлен об этом.

– Ради Бога, Себастьян, ты не имеешь ни малейшего понятия…

– Возможно, это было намеренной попыткой создать мне неприятности. Каковы бы ни были причины, Элинор, сегодня мы поговорим о том, что ты сделала. Ты скажешь, ты пообещаешь мне, что больше не будешь принимать сверкающие безделушки от джентльменов в публичных местах. Особенно, от охотников за состоянием, безуспешно пытающихся выглядеть так, как будто им вовсе не нужно твое приданое.

Иногда Элинор хотелось закричать. Даже когда ее брат бывал прав, что случалось удивительно часто, учитывая тот факт, что обычно тот не снисходил до того, чтобы попытаться разглядеть, что именно скрывается за ее поступками, ему не следовало разговаривать с ней, словно со слабоумным ребенком.

– Я согласна. Придется принимать блестящие предметы от просто джентльменов и джентльменов – охотников за состоянием только наедине.

Выражение загорелого лица под темными, вьющимися волосами не изменилось. Только глаза герцога сделались холоднее, но этого было достаточно. Себастьяна трудно было ввести из себя, но она уже почти добилась этого, в который раз.

Он медленно встал, заставляя сестру поднять голову, чтобы смотреть ему в глаза.

– Имя и репутация Гриффинов были безупречны на протяжении восьмисот лет. И этот факт не подвергнется изменению, пока я несу ответственность за семью.

– Я знаю это, Себ…

– Если ты не хочешь проводить Сезон в Лондоне, я могу принять меры, чтобы Шарлемань сопроводил тебя в Мельбурн-Парк.

Элинор не слишком грациозно покачнулась, ее сердце заколотилось быстрее от этой угрозы. Господи, да ведь Сезон только что начался, а Мельбурн был в Девоне, куда нужно добираться через половину Англии.

– Шей не сделает этого.

Герцог приподнял одну бровь.

– Нет, он это сделает, – брат наклонился вперед, опершись костяшками пальцев о поверхность стола. – Я бы не стал играть в эту игру на твоем месте, Элинор. Ты проиграешь.

С рычанием девушка выхватила жемчужный браслет из своего кармана. Она даже не особенно любила жемчуг, но было так романтично, когда виконт Пристли надел его на ее запястье, особенно после того, как тому запретили любое общение с ней, кроме случайного танца. Она не могла не восхититься храбростью Джона, невзирая на то, какие у него были для этого мотивы.

– Отлично. В таком случае отошли браслет назад. Боже упаси, чтобы я понравилась кому-то из джентльменов настолько, чтобы они на самом деле захотели сделать мне подарок, – девушка швырнула безделушку на стол.

По крайней мере, за ней осталось последнее слово. Поджав губы, Элинор зашагала к двери кабинета. С презрительным фырканьем она открыла ее.

– Настоящий джентльмен не стал бы рисковать возможностью устроить скандал, вручая тебе подарок в переполненном бальном зале. Он пришел бы ко мне и попросил разрешения нанести тебе визит, – Элинор услышала, как браслет соскользнул с поверхности стола в ящик.

– Лорд Пристли, – продолжил Себастьян, – не получит такого разрешения.

Ухватившись за дверную ручку, Элинор с трудом вдохнула.

– Ты уже уведомил его об этом.

– В таком случае он не имел права что-либо дарить тебе.

Эти слова решили все. Ей просто придется пойти и напиться.

– Я собираюсь в монастырь, – промолвила девушка. – Там, по крайней мере, я не буду ожидать, что найдутся джентльмены, пожелавшие нанести мне визит.

– Не дразни меня, Нелл.

Ха! Хотела бы она видеть, как он попытается с этим справиться.

– Приятного дня, ваша светлость. Мне прислать вам крестьянина, которого нужно казнить?

– Нет, благодарю тебя.

В один прекрасный день она намеревается лишить ветра его надменные, снисходительные паруса. Единственное, что было хуже того, что Себастьян обращается с ней, как с ребенком, это то, что он заставляет ее ощущать себя ребенком. Конечно же, она знала, что принимать в подарок безделушки на публике было неправильным. И если бы братья не выгнали лорда Пристли во всех предыдущих четырех случаях, то Нелл не пожалела бы виконта настолько, чтобы позволить ему застегнуть браслет на своем запястье. Хотя, прошлым вечером казалось, что это единственный способ показать тиранам, что они не могут полностью контролировать каждый аспект ее жизни.

За исключением того, что, только они могли это делать. Прогонять поклонников, которых братья считали неприемлемыми, было одним делом. Но сейчас, когда ей уже исполнился двадцать один год, Элинор начала беспокоиться о том, что случиться, когда они решат найти ей кого-то приемлемого. А насколько ей было известно, у них уже было на примете несколько унылых, чистокровных перспективных женихов. Женихов, которые, конечно же, признают превосходство и авторитет мужской половины семьи Гриффин, которые не бросят вызов их лидерству, и именно поэтому эти женихи никогда не станут подходящей парой, вызовом для нее.

Закери и Шарлемань, или для краткости Шей, играли наверху в бильярд, и Элинор была раздосадована тем, что они развлекались в то время, когда ей читали нотации. Она начала беспокоиться о том, что братья могли что-то планировать насчет ее будущего. Помоги им небеса, если они решат, что ей сегодня нужен еще один выговор. То, как легко Себастьян находил контраргумент на каждый ее довод, заставило кровь девушки кипеть в ожидании сражения, которое она могла выиграть. И каждая неудача только укрепляла ее решимость. Этим утром она ощущала себя вулканом Везувием. Элинор поднялась по широкой, закругленной лестнице, придерживая юбки своего голубого муслинового платья одной рукой, пока не добралась до второго этажа.

Тем не менее, у открытой двери в бильярдную комнату она остановилась. Внутри ее братья беседовали между собой, к их голосам присоединился третий, низкий голос, сардонически растягивавший слова. Некоторое время девушка прислушивалась, наслаждаясь плавной и культурной речью говорившего. Так же как и любой Гриффин, она знала правило: никаких семейных ссор на публике. К счастью, этот гость не относился к публике.

– Вы оба трусы, – объявила она, входя в комнату.

Шар с глухим стуком ударился о покрытый ковром пол. Шей, более высокий из двух братьев, выпрямился.

– Проклятие, Нелл, – выругался он, опуская свой кий, – из-за тебя я только что потерял пять фунтов.

– Отлично. Я думала, что твоя обязанность состоит в том, чтобы защищать меня.

– Но не от Себастьяна.

– Кроме того, – вставил Закери, опираясь на собственный кий, – Мельбурн прав. Мы не хотим, чтобы член нашего семейства производил впечатление, будто его можно купить за маленькую нитку жемчуга.

– Да не покупал он меня! – парировала его слова Элинор. – К тому же, он пытался передать мне браслет в более благоразумной манере, и делал это не раз. Кто-то, вернее несколько человек лишили его возможности сделать это.