Степан Злобин - Пропавшие без вести 2

• Название: Пропавшие без вести 2
• Автор: Степан Злобин
• Жанр: Книги

---

Петр Николаевич отказался от машины, предложенной тем же ожидавшим его полковником. Сказал, что пройдется пешком до дому. Он решил уже из дому созвониться с Генштабом и договориться, когда приехать для оформления... Ему было необходимо немного прийти в себя после этой внезапной беседы, хотя он понимал, что время не ждет...

Но волнение было слишком глубоким. И почему-то особенно озадачило его сообщение Берии, что Зубов оказался фашистом... «Некий якобы Зубов», — вспомнил он слова Берии.— А может даже «фон»? Пожалуй, действительно, что-то в нем было немецкое... А тогда, в окружении, говорил такие слова: «Вы тогда были правы, а я не прав...» И ведь, казалось, отлично сражался... Именно у него в дивизии сохранялся отменный порядок и дисциплина!.. Да ну его к дьяволу, подлеца и предателя!.. Вон что они натворили, эти кюльпе и зубовы-зуббены...»

Балашов вдруг заметил, что встречавшиеся военные ему отдают приветствия, а он им не отвечает. Он терпеть не мог и в других такого рассеянно-начальственного верхоглядства, не раз даже делал замечания незнакомым капитанам, майорам за неответ на приветствия младших. Почувствовав себя виноватым, он стал следить за встречавшимися военными...

Мысль возвратилась опять к этой карте на стене кремлевского кабинета, к сумбуру значков, которые испещрили ее...

«Да, вот что наделали, что натворили!..»

Балашов повернул с Волхонки. Проще всего было сейчас зайти в наркомат. Но ему хотелось еще побыть одному, проветриться. Нет, сначала добраться до дома, оттуда уже позвонить в наркомат и сговориться о выезде...

Петр Николаевич шел по бульвару. Как в мирное время, здесь бегали и играли детишки.

«Ишь копаются! — с улыбкой подумал он. — Мало их осталось в Москве, а все же играют и беззаботны!» Но тут же он увидал, что они не беззаботны: они были вооружены автоматами, пулеметами, они рыли в песке окопы, они строили бомбоубежища... Они водили в атаки танки, они подавали сигналы воздушной тревоги, они, широко расставив ручонки, представляли собою тяжелые бомбовозы и «летали» с грозным басовитым гудением, как шмели, «летали» кругами, выискивая наземные цели между кустами и на дорожках Гоголевского бульвара.

«Только бы позже, когда они вырастут, еще раз не застигла бы их война... Ведь какое проклятие! Ни одно поколение людей не успевает прожить в полном мире», — думал о них Балашов.

И вдруг он опять возвратился к разговору там, в кабинете:

«Неужели он думает все же, что Кюльпе расстрелян «с поспешностью», чтобы уничтожить следы каких-то бесчестных связей?» — спросил себя Балашов, и от этой мысли снова отчаянно заболел затылок, и в глазах замелькали и закружились черные точки, а лица прохожих стали сплываться.

«Но ведь тебе доверяют! Тебя посылают на такую высокую должность, тебе же вручают судьбы сотен тысяч бойцов и командиров. «Партия и правительство направляют вас отстоять от врага советскую нефть и советский хлеб», — прозвучал в ушах голос Сталина. — Чего же тебе еще? — остановил себя Балашов. — Лично же Сталин тебя посылает на этот пост!» Он подумал, что в трудный час явится снова стоять рядом с Рокотовым...

Что-то произошло при переходе Арбата, кто-то засуетился, шмыгнули какие-то люди, оттесняя прохожих от перехода улицы, остановилось движение, и через площадь промчались бесшумные, как быстроходные корабли, шесть крупных машин, перед которыми регулировщик замер, как статуя...

«Вот и «он» сам поехал домой, на дачу», — понял Петр Николаевич.

К самому тротуару, обогнав Балашова, прижалась машина. Вышел тот же полковник, но теперь почтительный, ласковый.

— Не устали еще, товарищ генерал? Извините, приказано ехать за вами.

Балашов взглянул удивленно.

— Да, да, спасибо, — сказал он, покорно садясь в машину. — Действительно, надо спешить...

...Ксению Балашов застал за укладкой его чемодана.

— Самолет в двадцать два ноль-ноль с Центрального аэродрома! — вместо приветствия выпалила она возбужденно, странно — почти что радостно.

— Ты уж знаешь? Звонили? — спросил он.

— Нет, кто звонил! Кто? Ты знаешь, кто мне звонил?! — спрашивала она, по виду не столь огорченная его предстоящим отъездом, как взбудораженная каким-то другим, посторонним событием.

— Рокотов? — спросил он.

— Да Сталин же, Сталин! — воскликнула Ксения. — Ты понимаешь, вот двадцать минут назад, лично! Сам! И представь, вот так просто назвал меня: «Ксения Владимировна, говорит товарищ Сталин». Я обалдела даже. А он говорит: «Петр Николаевич только что был у меня. Он еще не приехал домой?» Я говорю — не приехал. А он: «Передайте ему, самолет с Центрального аэродрома сегодня в двадцать два ноль-ноль. Все документы там выдадут. Машину пришлют в двадцать один ноль-ноль. Пусть не волнуется, никуда не ездит. — И вдруг: — Как вы себя чувствуете, лично вы?» Я говорю: «Спасибо, я совершенно здорова». — «Когда, говорит, возвратится домой Петр Николаевич, передайте ему мой сердечный привет и добрые пожелания...» Я говорю: «Спасибо, спасибо!» А он: «До свидания, Ксения Владимировна...» — и что-то еще он сказал. Сказал, что ты верный сын партии, а я уж до того ошалела, что не запомнила... Что-то ему лепетала, право, как первоклассница...

Балашов заметил, что сам он тоже немного шалеет...

«Ну что тут такого? Он видел, что я взволновался, и захотел успокоить и облегчить от хлопот. Чего ему стоит! Приказал заготовить и привезти документы. Ведь действительно надо спешить... Вон что творится!.. Тем лучше, зато никуда не звонить, не ехать, — охлаждал себя Петр Николаевич. — Однако ведь это значит, что до отъезда осталось всего три часа», — вдруг спохватился он.

Он взглянул в лицо Ксении и увидел, что, выговорив ему свое возбуждение, она вдруг угасла. Плечи ее опустились. Она на него смотрела печальным, широко раскрытым взглядом. На глазах были слезы.

Он молча обнял ее. Она положила ему на грудь голову.

— Опять я останусь одна... ждать писем, — шепнула она, и слеза наконец сорвалась у нее с ресниц и поползла по щеке...

Глава девятая

Бурнин и Сергей пробирались к востоку. Избегая больших дорог, они шли по просекам; с оружием стали увереннее. Ночевали когда в стогу, когда в какой-нибудь лесной ямине, в заброшенном блиндаже, всегда оставляя открытый обзор возле места ночлега.

Томило желание узнать, что творится на фронте. Но те немногие люди, с которыми доводилось им встретиться, заговорить, робели и отмалчивались при всяких расспросах. Да и откуда им знать, что делается на человеческом белом свете, этим несчастным, запуганным фашистами людям?!

Они шли уже почти месяц. Ведь за ночь пройти удавалось так мало! Знакомые Анатолию места давно кончились. Явно они подходили к Вяземщине, к тем заветным лесам и дорогам варакинской юности...

«Эх, Мишка мой, Мишка, — думал Бурнин, вспоминая друга, — как же дался ты себя увезти?! Ведь пропадешь ты в проклятой неметчине!»

— А что он мог сделать, ваш доктор? Вызвали на построение — да и марш на вокзал! Драться с немцами, что ли? — резонерски заметил Сергей.

Немцы им почти не встречались. Только раз они сняли еще одного часового у другой речной переправы, — сняли без выстрела... В другой раз так же тихо, без шума, на картофельном поле убили двух полицаев, которые патрулировали деревенскую улицу и при свете полной луны погнались преследовать беглецов за деревню...

К деревням друзья приближались только по необходимости, чтобы узнать о немцах. Пока взятых в сожженной машине консервов хватало. Иногда подползали к приусадебным огородам, чтобы разжиться молоденькой картошкой, которую грызли сырую, как огурцы.

— Хоть бы с солью! — ворчал Бурнин.

— Ох как хлебушка хочется! Две буханки сожрал бы! — вздыхал Сергей.

— Вредно так много, Сережка, оставь половину на завтра! — усмехался Бурнин. — И вообще ты мне эту хлебную беллетристику прекрати!

— А что? Тоже в кишочках свербит? — в свою очередь с язвительным сочувствием посмеивался Сергей.

— Ну и дурак!

— Нехорошо, товарищ майор! Не могу же я тебе отвечать на равных началах, а ты так ругаешься! Выдержку потерял... Хочешь, пойду в деревню, добуду буханочку?

— Глупый риск! Первобытная пища здоровее всего.

Друзья разрядили часть автоматных патронов, отсыпали из каждого по половинке заряда, чтобы выстрел был тише, и с ближнего расстояния охотились, считая за дичь и грачей, и ворон, и галок.

Опасаясь производить лишний выстрел, они оба стали снайперами автоматной стрельбы.

— Вот бы фашистов так! — говорил Сергей, подбирая грача с отстреленной напрочь головой...

За месяц пути они всего четырежды воспользовались ночлегом в домах. Полученную от одного из гостеприимных хозяев буханку хлеба ели с выдержкой трое суток.

Идти теперь было тяжелее, потому что жадный до оружия Сергей не хотел расстаться ни с одним из своих трофеев.

И вот они подошли к тому заветному селу, от которого оба несли в памяти образ бесстрашной женщины, поившей пленных водою...