Джонатан Летем - Бастион одиночества

• Название: Бастион одиночества
• Автор: Джонатан Летем
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Контркультура
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-034293-4, 5-9713-1527-7, 5-9762-0844-4

«„В поисках утраченного времени“ — по Бруклину 1970-х.!» «Одиссея памяти во времени и пространстве…» «„Регтайм“ нашего времени…»

Вот лишь немногие из восхищенных эпитетов, которыми критики наградили этот роман — историю одного из кварталов Бруклина, в которой сплелись РЕАЛЬНОСТЬ — и ФАНТАЗИЯ, юмор — и откровенная жесткость полной искренности.

---

Мальчишки подсели к нему с обеих сторон с намерением поцеплять.

— В чем дело, белый парень?

— Дружки оставили тебя одного?

— Не можешь найти дорогу домой? Заблудился?

— Ты что, плачешь, белый парень?

— Не хочет разговаривать.

— Тупой или чокнутый.

— Проверь-ка его карманы.

— Сам проверь.

Дилан поднял голову, и парни отодвинулись. Причинить ему какой-либо вред у них не хватило бы силенок. Способностями Аэромена Дилан сейчас не обладал, но был крупнее этих двоих. Он уже не крот — и даже больше чайки.

— О, о, о! Белый парень рассердился.

— Сейчас он схватит тебя, приятель, осторожнее!

— Да нет же, ему опять захотелось поплакать.

— Глупенький белый мальчик.

— Тупой.

— Тупо-о-ой.

— Или голубой.

На фоне этих насмешек издевки Роберта Вулфолка казались цветочками. Дилан не испытывал страха, поэтому чувствовал себя сейчас круглым идиотом. Он до чертиков от всего этого устал — от расового противоборства, постоянной войны. Белым парнем его называли, наверное, раз тысячу, ничего нового выдумать они не могли. А Манхэттен был настолько близко, что почти резал глаза. Если кольцо Аарона К. Дойли ушло от него навсегда, ему следовало забыть о пятиклашках, выбросить из головы чертовы загадки Мингуса, покончить с Бруклином и подготовиться к окончательному побегу.

Потеряв к белому парню интерес, мальчишки побрели прочь, возможно, на поиски другого белого — из «Пэкер» или Сент-Энн, — у которого можно отобрать доллар или даже два.

От пристани отчалила, гудя, баржа с трехцветным тэгом «Страйк» на боку — здорово парень поработал!

Дилан продолжал сидеть, а в голове крутились песни Клэша: «Я страшно устал от Америки» и «Джулия в команде наркоманов». Мингусу он ни разу эти записи не ставил, потому что стеснялся их там, на Дин-стрит. После Клэша зазвучала «Найду себе, найду город, в котором буду жить» в исполнении «Токинг Хедз». Дилан все сидел, всматриваясь в глаза небоскребов, а когда почувствовал, что жутко устал, солнце уже катилось к горизонту. Мосты и башни утопали в его оранжевом сиянии — медовом свете, тускневшем с каждой минутой. Дилан подумал, что сейчас охотно съел бы ужин, приготовленный Авраамом.

Вернувшись на Дин уже в темноте, он постучался к Мингусу.

Целый и невредимый, Мингус открыл ему дверь и посмотрел на приятеля осоловелыми от марихуаны глазами, ничуть не смутившись.

— Ди-мен. В чем дело?

— Где кольцо?

— У меня, все отлично, не переживай.

— Где? — Дилан огляделся по сторонам, боясь, что за нами откуда-нибудь наблюдают. Но вокруг никого не было, а Мингус его паранойю даже не заметил. Прошло два дня, никто уже ни о чем не помнил, Аэромен — Уромен — превратился в шутку, его имя упомянули пару раз в уличных разговорах и забыли.

— Я спрятал его.

— Полиция видела, как ты летаешь?

— Копы? Они уверены, что я спрыгнул с дерева.

— Как…

Мингус поднял руку: «Довольно. Не сейчас».

— Зайдешь? У меня король Артур.

На полке не оказалось ни костюма, ни кольца, лежал только похожий на шар для боулинга футбольный шлем с надписью «Могауки Манаюнка», теперь украшенный еще и метками «Арт» и «Доза». На проигрывателе стояла пластинка «Гет Офф». Музыка не играла, но, судя по скрипу иглы, вот-вот должна была зазвучать. Артур в своих грязных «Пумах» лежал боком на кровати и вытряхивал из пакетика марихуану. Вокруг него валялись шарики смятой бумаги — следы неудачных попыток. Увидев Дилана, он победно улыбнулся: «Добро пожаловать в мою берлогу. Ха-ха-ха-ха!»

Артур превратился в омерзительного гнома и выглядел еще более маленьким, утопая в широченной куртке с капюшоном и армейских штанах, в которые легко влезла бы целая дюжина таких тоненьких ножек. Увеличилась в размере только его одежда, он сам оставался прежним. Наконец забив косяк, Артур сунул его в рот, обильно обслюнявил, и только после того, как прикурил, заговорил с Диланом, очевидно, желая продемонстрировать ему свое умение делать это одновременно.

— Гуса поймали копы, слышал?

— Заткнись, Артур.

Артур протянул Дилану обслюнявленный косяк.

— Он поперся в одном белье на Миртл-авеню, забрался на дерево и спрыгнул оттуда на копа, прикинь. Если наглотаться ЛСД или обнюхаться кокаином, наверное, эта идея покажется занятной. Я однажды видел нечто подобное по телику. Какая-то девчонка залезла на дерево и стала грызть кору. Естественно, обкуренная.

— Слушай, я сейчас съезжу тебе по морде.

— Валяй, супергерой.

— Только потом не плачь.

— Не беспокойся. Как бы мне хотелось взглянуть на тебя в этом гейском костюмчике, Астромен.

Артур словно передвигал фигуры на шахматной доске — язвил с непоколебимой уверенностью. Слова лились монотонно и раздражающе. Мингус к этому, видимо, привык.

— Какими сверхсилами ты хотел бы обладать, Дилан? Силы нам всем необходимы, мы ведь супердрузья. Мне, например, не помешает научиться раздевать людей взглядом: посмотрел на кого-нибудь, и его одежда исчезла. Любой бандит, окажись он в такой дурацкой ситуации, страшно растерялся бы и удрал. Я называл бы себя Человек Фиговый Лист.

Мингус не смотрел Дилану в глаза, когда брал или передавал ему косяк. Он явно не хотел отвечать на вопросы: о полете в одиночку, о деле в Уолт Уитмен. Если ему приспичило накрыть наркодельцов, он мог бы отправиться куда-нибудь поближе — на Берген или Атлантик. Или даже на второй этаж собственного дома, в царство Руда-младшего, где подобные делишки проворачивались ежедневно, если не ежечасно.

Может, конечно, Аэромена выбили с его обычной орбиты опасения столкнуться с кем-нибудь из знакомых. Включая Руда-младшего и Старшего.

— Эй, Ди-мен, настоятельно рекомендую послушать «Кинг Тим», которую поют «Фэтбэк», — сказал Мингус, закрывая тему своего недавнего приключения и сообщая, что жизнь продолжается. Это было потрясающее время — сам того не ожидая, ты мог открыть для себя новое музыкальное направление и сделать вместе с ним мощный скачок вперед в своем собственном мире. — Обалденная вещь. Слушай.

Мингус повернулся и ущипнул Артура за руку.

— Придурок! — проорал тот, потер руку, но даже не переменил позу — хихикающий, провонявший дымом карлик.

Аэромен умер, во всяком случае, завис над пропастью, отправленный на время в отставку. В том же самом виде ему вряд ли когда-нибудь предстоит теперь воскреснуть. Дилан был уверен, что костюм уничтожен или выброшен. А впрочем, костюм не имел особого значения. С накидкой из простыни и нарисованной эмблемой, он был чересчур личным, слишком уязвимым для насмешек жестокой улицы. Теперь Дилан сознавал это. Правильно сделал Аарон К. Дойли, что отказался от накидки, — Дилан не понял тогда его жеста. Теперь кольцо Дойли хранилось в тайнике, там ему самое место. Над загадкой кольца предстояло еще думать и думать, сейчас и в будущем. Костюм, может, и нелеп, как это ясно выразил Артур, но ни он, ни копы, ни «Нью-Йорк таймс» не имеют никакого отношения к кольцу.

Они курили, все больше погружаясь в дым, и в конце концов умолкли.

Может, был какой-то смысл в том, что все трое собрались в одной комнате, — хотя, конечно, лучше не задумываться об этом всерьез. А с другой стороны, странно, что это произошло только сейчас.

Хотя двоих из этой троицы все равно продолжали связывать их личные секреты, пусть и запрятанные где-то далеко, в непроницаемом взгляде Мингуса.

Дилан выдумывал истории и неплохо рисовал, Артур язвил и умничал, Мингус же был наделен мощной силой воли — повиновался лишь самому себе, как закону. Все, что его не устраивало, он жестко отвергал, сдвинутые брови одерживали верх над взрослыми, школами, полицией. Спорить было не о чем. Аэромен исчез, на время был вычеркнут из жизни.

Трое белых старшеклассников шагают по Западной Четвертой улице, направляясь домой к одному из них, на Хадсон, где в отсутствие его разведенной матери могут заниматься чем хотят. Все трое защищены от осенней непогоды черными мотоциклетными куртками — различными вариациями на тему «Брандо/Элвис/Рамонес», — со звездами и черепами. Все трое идут вразвалочку и разговаривают на странном языке — панковском жаргоне.

Ноябрь 1979 года. «Наслаждение рэппера» попало в сорок лучших песен. И завладело сердцами белых школьников из Стайвесанта, включая и эту троицу. Песня звучит в радиоэфире, на улицах, доносится из магазинов и проезжающих мимо автобусов — сенсация, пропустить которую невозможно.

Но для того чтобы слушать эту песню в любое время, требуется выложить наличные.

Двенадцатидюймовую пластинку в конверте «Шуга-Хилл Рекордз» трое белых школьников покупают вместе с записью Эно и Тома Робинсона. «Наслаждение рэппера» — сингл-новшество, последний писк. Делая покупку, парни ошеломлены и неожиданно для себя находят нашумевшую песню беспросветно глупой и убийственно смешной, заурядной.