Ант Скаландис - Братья Стругацкие

• Название: Братья Стругацкие
• Автор: Ант Скаландис
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВА: «АСТ», «АСТ МОСКВА»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: ISBN: 978-5-17-052684-0 (ООО «Издательство ACT»), ISBN: 978-5-9713-8278-2 (ООО Издательство «ACT МОСКВА»)

Самые знаменитые в литературе братья-соавторы — Аркадий и Борис Стругацкие — не просто фантасты, не просто писатели, даже не просто кумиры миллионов. Кем они были для нас и останутся навсегда? Частью жизни.

Стругацкие — это наше представление о будущем, о мире, о человеке, о том, что правильно и что неправильно, о смысле бытия и бессмысленности смерти. Они — наш камертон, наш путеводитель, наше оружие и наш факел в мрачном лабиринте истории — прошлой и будущей.

Стругацкие — это наши вывернутые наизнанку души. И наша совесть.

Старший, Аркадий Натанович, ушел от нас в 1991 году, младшему исполнилось ныне 75 лет, и он продолжает работать.

Первую большую и подробную биографическую книгу о братьях Стругацких написал известный фантаст и публицист Ант Скаландис.

---

Как это напоминает «Хищные вещи века», а ведь до них — до зарождения самой идеи — ещё больше года!

А уже зимой, когда вовсю пишется «Далёкая Радуга», он сформулирует точнее:

«…Мы выработали концепцию Кракена — фактор омещанивания, элемент, в присутствии которого люди становятся животными. Показать непосредственную связь — мещанство — культ личности».

И тут же, абзацем ниже:

«…Я открыл противоречие между нами, которое в последнее время движет нашу работу: меня тянет к внешнему описанию событий, а Борьку — к поискам содержания и сюжета».

Потом многое изменилось, но тогда это всё так и было. Однако БН не захотел искать сюжет.

Когда читаешь дневник АНа, больше всего поражаешься, как он всё успевал: редактировать, переводить, продумывать, сочинять, записывать, притом, что кроме дневника, писем и двух основных работ, была ещё масса мелочей в виде статей и выступлений, были постоянные призывы на военную учёбу, бытовые проблемы, регулярные выпивки в самых разных компаниях, наконец, чтение книг и просмотр фильмов… По часам это расписано не всегда, но даже перечисление по дням сражает наповал.

«19 июня: <…> Взяли меня было в армию — с отправкой на ст. Смоляниново (между Владивостоком и Находкой), да обошлось: по счастью, я б/п (беспартийный. — А.С.)».

«31 июля (вторник) 27 июля получился сигнал „Возвращения“ <…> Со вчерашнего дня я, раб божий, перестал пить и курить. Очень скверно чувствовал себя. Сейчас несколько лучше. Прервусь на два-три месяца с курением. Воздержусь от водки и коньяка. А там видно будет».

«9 августа (четверг) <…> надо ехать в Каширу за детьми (это они жили на даче у Шилейко. — А.С.) — тоже удовольствие на все катушки. Господи, ничего так не хочу — оставьте меня в покое! Так надоело всё. Пожить бы совершенно одному хотя бы месяц! Ну, ничего. Надо держаться».

«18 августа было т. н. совещание на международном уровне. Единственная приятная шутка на этом совещании — приезд Бориса. <…> Совещание выглядело до предела глупо. Захарченко окончательно обнажился как дурак и демагог. Зато заметно сконцентрировались молодые. Мы все сидели в одном ряду: Женя Лукодьянов (Войскунский, разумеется. — А.С.) (Исая не было), Джереми Парнов, мы с Борькой, ленинградец Варшавский. Днепров сидел сначала в стороне, но затем стоны и вопли Сытина и Немцова бросили его в наши объятья. И Ариадна Громова была с нами. Кто же против нас? Враги поджали хвосты и только хныкали».

Это было первое такое масштабное всесоюзное совещание писателей и критиков, работающих в жанре НФ. Второе и последнее было проведено только в 1976 году, что весьма наглядно иллюстрирует отношение властей к фантастике. В 1962-м совещание проходило под эгидой секретариата ССП в ЦДЛ. Примечательно было тем, что многие интересные и полезные друг другу люди впервые там познакомились, а к тому же по завершении все отправились в Дом кино смотреть знаменитый фильм Стэнли Крамера «На последнем берегу» — о конце света после ядерной войны. Широкой публике его не показывали, только хорошо подготовленным фантастам. Фильм навел АБС на идею «Далёкой Радуги».

После совещания братья решили не расставаться.

«25-го мы обманом удрали с Борькой в Крым. Там с Копыловым, Наташей и ещё одной девочкой нежили тела под солнцем и в соленой воде пополам с дерьмом и презервативами. Вернулся десятого с обожженными ногами».

Кого обманывали, не совсем понятно, но 1 сентября Маша пошла в первый класс, а папы не было в Москве — это к вопросу об отношении к детям.

Нет, было бы несправедливо сказать, что вконец заработавшиеся АБС вовсе не уделяли внимания детям. Это неправда. Об отношениях между БНом и его сыном Андреем у нас меньше объективной информации, а вот две дочки АНа точно не были обделены отцовской любовью — и сами признают это, и в дневнике той поры достаточно записей о чтении вслух любимых книг, о детских праздниках (от которых он, правда, как и все взрослые, уставал жутко), о помощи в уроках (всё-таки папа частенько сидел дома), о прогулках по дворам или в Центральном парке (любопытно, что он называет его именно так, на ньюйоркский манер, а не как большинство — Парк культуры или Парк Горького).

Ладно, будем считать, что Маша, брошенная отцом на Первое сентября, — это исключение. Зато именно там, на Юге, братья очень плодотворно обсуждают вещь о катастрофе в мире Полдня, и 15 сентября АН в письме БНу уже называет новую повесть «Катастрофой».

22 сентября АН достаточно внезапно срывается в командировку в Западный Казахстан (Актюбинск, Уральск, Гурьев — между городами километров по 400–500) с группой поэтов от «МГ» по инициативе Белы Клюевой. Он всегда легко и охотно соглашался на такие поездки, даже когда был уже не слишком молод и не очень здоров, а тогда, это было едва ли не впервые, и поехали они с огромным энтузиазмом. Вдобавок ностальгия по тем местам, где был… нет, счастлив не был — просто был во время войны. Удивительно, как совершенно случайная поездка занесла его именно в Актюбинск. И там прекрасно встречали москвичей: кормили, поили (поили действительно крепко: после вечерних возлияний на утренние выступления хватало здоровья только у двоих — у АНа и у Джима Паттерсона, поэта, снявшегося маленьким негритёнком в старом фильме «Цирк»), возили повсюду, показывали много интересного, но главное — его узнавали. АН тогда, быть может, впервые почувствовал, что такое слава: в этом далёком захолустье школьники, дети рабочих с нефтеперегонного завода на Каспии читали его книги и задавали умные вопросы. Они хотели думать, и это было прекрасно.

Почти без паузы, с 3 по 5 октября, он отправляется в Горький, теперь уже вместе с женой по приглашению Юрия Борисовича Беспалова. Там тоже было здорово, особенно запомнилась инсценировка «Смертьпланетчиков», сделанная к их приезду молодыми актёрами под руководством Беспалова — тогда режиссёра молодёжной редакции местного телевидения. А сегодня его — заслуженного деятеля искусств и члена академии «Ника» — называют легендой советского телевидения.

Жизнь полна поразительных совпадений! Через десять лет к Юрию Борисовичу придёт студент исторического факультета Горьковского университета Саша Сокуров и станет его любимым учеником. Получив диплом, он будет работать на Горьковской студии телевидения режиссёром документальных фильмов. А ещё через десять лет будущий всемирно известный кинорежиссёр возьмется за экранизацию повести АБС «За миллиард лет до конца света».

В 1962 году одиннадцатилетний Саша учится в школе в польском городе Легнице, там служит его отец-военный. Вскоре они всей семьёй переедут в туркменский Красноводск, где и будет в итоге снят фильм «Дни затмения» по Стругацким…

АН ещё раз приедет на горьковское телевидение в 1983 году — принять участие в документальном фильме «Тайна всех тайн». Было бы очень интересно узнать, встречался ли он тогда с Беспаловым, и зашёл ли у них разговор о Сокурове, ведь работа над сценарием уже шла…

16 октября АН подал заявление об увольнении из «Детгиза» — пора было от чего-то отказываться, но хитрая Калакуцкая уболтала его на трехмесячный творческий отпуск за свой счёт.

«Втайне от Бориса норовлю заняться „Кракеном“. Ноябрь попишу — страниц 150 можно сделать, если до ноября тщательно разработать план. А в декабре поставлю Борьку перед фактом — хошь не хошь, а пиши „Кракена“. Впрочем, я ему, пожалуй, сообщу всё-таки. <…> В „Пионере“, по-видимому, пойдёт „61 Лебедя“ пополам с Ниной Берковой».

Не пошла. Даже «пополам с Ниной». А вот «Кракена» он действительно напишет.

«1 ноября. Были горячие денечки. 26-го наговаривал по радио болтовню о человеке будущего — кажется, так и не пустили в эфир. 27-го делал доклад о фантастике в „Детгизе“ — все стали смотреть на меня с благоговением. 28-го выступал с Андреевым, Громовой, Днепровым, Полещуком, Парновым и Емцевым в Политехническом музее. Кажется, прошло успешно. Во всяком случае, так Крыса говорит».

В тот же день АН пишет БНу:

«…Я вставил нас в план Детгиза на 64-й год под названием „Седьмое небо“. Название пока не обязательное, но книжечку надо бы написать. Про магов. Легкомысленную. Весёленькую. Без затей. А? Мечта! А?» (Неожиданный поворот: от февраля до ноября «Седьмое небо» из «Трудно быть богом» превратилось в «Понедельник…» Что и говорить, бурный был год! — А.С.) <…> «…Выступал в Политехническом музее <…> У нас очень много поклонников. Ленка сидела в зале, и вокруг неё шептались: „Хороши ребята, а Стругацкие всё же лучше всех пишут“. Я с амвона как трахнул: „Нужно будет — про ведьм и колдунов напишем, нам наука не указ“. Что тут было! Хохот, аплодисменты, негодование! А после выступления обступили меня и давай терзать и брать автографы и спрашивать, почему тебя нет, не заболел ли, упаси бог. Один напал на меня за ведьм и колдунов, тут его оттерли сразу».