Канта Ибрагимов - Седой Кавказ

• Название: Седой Кавказ
• Автор: Канта Ибрагимов
• Жанр: Современная проза

Роман «Седой Кавказ», опубликованный в 2001 г., – остросюжетное, динамичное и захватывающее произведение. В нем как нигде более показана полная деградация и разложение советского строя, описан механизм распада огромной державы под величественным названием СССР. Эта перемена приводит к масштабным социальным потрясениям, меняет не только устои, но и жизненные ориентиры некоторых людей. «Седой Кавказ» – масштабное и где-то эпическое произведение. В нем много остроконечных граней, которые представлены в разных оттенках. Несмотря на то, что здесь так же, как и в «Прошедших войнах», описан драматический период, все же этот роман в целом представляет собой яркое, жизнеутверждающее, человечное произведение, так как он о чистой, красивой и трогательной любви.

---

– Так это же абсурд?

– Хуже. Это губительно. Видно, какие-то умы в Москве ведут эту имперскую национальную политику… мы еще пожнем плоды этого кощунства и сумасбродства. – Андрей Леонидович еще что-то хотел сказать, однако продолжительный звонок в дверь оборвал его речь. Он вопросительно глянул на супругу.

– Должно быть, соседка-Букаева, – направилась она к двери, чуть приоткрыв, посмотрела, вернулась на место. – Вот еще одна мадам пытается охомутать молодого человека, – едко выдавила она.

– Мне она противна! – насупились брови и лоб Андрея Леонидовича.- Впрочем, так же, как и ее мамаша.

– Я раньше была другого мнения о них, особенно о Марине, а сейчас вижу, как она затерроризировала Арзо – просто поражаюсь. Знаешь, что она мне на днях говорит? – Подражая манере Букаевой с искусным артистизмом, она приняла надменную осанку и искривленное выражение лица. – Это даже хорошо, что Арзо безработный. Всесторонняя зависимость мужа, обеспечит мне его преданность и покорность… И далее, я полностью обеспечена, выйду замуж, уеду в Москву, защищу кандидатскую… Театры, презентации, свет, и поэтому рядом должен быть красивый, представительный мужчина.

– Бедный Арзо! – вырвалось у Россошанского.

– Это еще не все, – вошла в женский раж Лариса Валерьевна. – Утверждает, что еще девственница, а разговоры ведет похотливые, говорит, что главной обязанностью ее мужа будет еженощно холить и лелеять ее страсть.

– Несчастный Арзо! – замотал головой супруг. – Надо помочь ему трудоустроиться.

– Слушай, Андрюша! Ведь твой однополчанин Аралин – управляющий делами Кабинета Министров?

– Ты чудо, Ларочка! – ударил по коленям Андрей Леонидович.

На следующее утро съежившийся от ожидания приговора Самбиев сидел во властном кабинете Совета Министров Чечено-Ингушской АССР напротив маленького подвижного пожилого человека с широкой орденской планкой на груди поношенного пиджака.

– Так, товарищ Самбиев, – Аралин отложил в сторону трудовую и личный листок, – учитывая рекомендации Россошанских и то, что вы кандидат в члены КПСС, поможем. К нам из Москвы направляется уполномоченный по госзакупкам сельхозпродукции. Это новая структура. В нее входят четыре человека по штату. Сам уполномоченный, его зам – эта должность будет за вами, водитель и секретарь-машинистка. Для вас выделено два кабинета в соседнем здании. Уполномоченному – квартира в центре, вас поставим в очередь на жилье. Через пять лет планируем построить дом, тогда, может быть, получите квартиру… И последнее, Ваш оклад – сто семьдесят рублей, к праздникам – дефицитные продукты, импортные товары, небольшая премия.

За пятьдесят рублей Арзо снял комнату в квартире одинокой старушки, подсчитал, что остатка зарплаты как раз хватит на пропитание и не более того. Даже ездить по выходным в Ники-Хита станет накладным. К тому же, если в пути встретятся знакомые женщины из села, приходится и за них платить, соблюдая нормы этикета. Словом, радужного мало, однако это не сказывается на воодушевлении Самбиева: он работник аппарата Кабинета Министров, в кармане солидное удостоверение, копейки денег и заманчивая перспектива: чем-то перед кем-то выделиться, совершить карьерный прыжок.

В целом, Самбиев расценивает случившееся как удачу, тем более что совсем рядом находится юридическая контора, где в пыльном, но в персональном кабинете теснится адвокат Букаева. И не беда, что постоянные ностальгические речи о Москве и о ее одаренности досаждают ему, главное, в этой каморке всегда можно выпить чай со сладостями, и даже насладиться изысканным кофе, последнее – если Марина в настроении. А вообще, юрист Букаева – очень занятой человек. По крайней мере, как только Самбиев садится напротив ее стола, у Марины случается надобность достать запыленные папки из шкафа, за спинкой стула посетителя. И тогда, вольно или невольно, они соприкасаются.

– Какой ты громадный! – сокрушается хозяйка тесного кабинета. – Не пройти, не обойти тебя.

Арзо не знает, как реагировать на эти замечания и телодвижения: с одной стороны, ему приятно осязать мощные выпуклости девичьего тела, а с другой – как-то неловко. В итоге, настрадавшись от одного и насладившись другим, он убегает, в принципе удовлетворенный. Хуже бывает, если Марина вдруг попросит проводить ее до дома или, скажем, до какого-либо суда. Тогда всю дорогу она восторгается прелестью продаваемых цветов и парфюмерией, или что более сноснее, ее мучает жажда испить томатный сок и охладиться мороженым. Несмотря на некоторую затратность, гулять с элегантно одетой Букаевой иногда приятно. Во всяком случае, им обуревает непонятное злорадство, когда их обгоняют молодые люди, с нескрываемой завистью выворачивают шеи, и, разочаровавшись, еще более убыстряют ходьбу…

Несколько дней Арзо обустраивал выделенные кабинеты. В обозначенный Аралиным день спозаранку поплелся на вокзал. Вагон опустел, опустел и перрон, и только какая-то крестьянская семья испуганно озиралась вокруг груды тюков и чемоданов.

– Вы не меня встречаете? – обратился к Арзо коренастый мужик в расползшемся от носки и стирки свитере.

– Я встречаю уполномоченного, – презренно ответил Самбиев.

– Так я и есть уполномоченный Цыбулько, – приезжий достал из-под свитера помятый листок с Постановлением Совета Министров РСФСР.

В выделенной для уполномоченного квартире их ожидал Аралин с ордером на квартиру.

– Вот это да! Вот это дело! – ходил по комнатам Цыбулько в обнимку с женой, за ними в молчаливом недоумении тенью двигались двое детей-подростков. – Вот что значит партия! Вот что значит Родина! Неужели и мебель бесплатно? – восторгался он, глядя на Аралина. – Это дело надо отметить… Тем более что у меня болит голова.

Жена уполномоченного, моложавая приятная женщина с чисто славянскими чертами лица, в косынке, без признаков макияжа, как по команде засуетилась возле тюков. В просторном зале на столе появились маринованные грибы, иссохшая, обломанная с краю буханка хлеба и бутыль ядовито-зеленоватого самогона.

Аралин, сославшись на занятость и возраст, бежал, поручив Самбиеву проявить кавказское гостеприимство. Арзо дословно понял порученное, на равных стал хлестать стаканами самогон.

К полдню решили ознакомиться с городом и заодно с рабочими кабинетами. Несмотря на удостоверения и высокие посты, в правительственное здание их не пропустили. Что было далее, Арзо помнил эпизодически. Только на следующий день он узнал, что уполномоченный остался с какой-то компанией в пивнушке, а он неведомо как очутился в кабинете Букаевой. Вот здесь, после нескольких стаканов чая, он пришел немного в себя.

Как обычно, Марина потянулась к шкафу. Ему показалось, что его плечо сильнее, чем ранее, осязает габариты юриста, и он попытался даже отпрянуть, но давление возросло. Марина пробурчала, что он мешает, Арзо попытался встать, и от этого они пришли к масштабному соприкосновению, и тут началось ощупывание девичьих достоинств… Оплеуху Самбиев не получил, но отпор был решительный, с нагрузкой веских слов.

… Мучительные рвотные позывы привели Самбиева в сознание. Он абсолютно не помнил, как очутился дома, в постели. Вспомнил только, как с Мариной пошел к ее подруге на день рождения. Оказались они в какой-то неприбранной квартире, и почему-то подружка исчезла, а Арзо на спор пытался выпить из горла бутылку шампанского… Далее полный провал в памяти, и только тревожное осознание чего-то содеянного.

Утром, растревоженный всякими домыслами, Самбиев помчался к уполномоченному.

– Милиция его привела, – прижималась к стене коридора жена.

– Ничего, ничего, – появился в дверном проеме румяный, свежий Цыбулько. – А как еще все это обмывать надо! А вот теперь приступим к работе.

На рабочем месте уполномоченный в который раз взад-вперед перелистывал листки должностной инструкции. При этом для удобства он слюнявил о нижнюю толстую губу пальцы рук, умудряясь щедро смачивать всю пятерню.

– Слушай, Арзо, – вдруг уставился Цыбулько отрешенным взглядом на заместителя. – Без пол-литра это не понять… Сбегай, пожалуйста, будь другом! Да, еще газет свежих захвати. Давай скинемся. Может, кто третьим будет?

– Я пить не буду, – категорически возразил Самбиев. Даже от упоминания о спиртном его мутило, однако выполнять просьбу он помчался.

В тот же день в обед Самбиева вызвали к управляющему делами.

– Я вижу, вы уже спелись? – строго встретил Аралин. – Передай Цыбулько, что с его должностью в свитере ходить в Совмин нельзя. И еще, пьянки и тем более похмелки надо оставить. Это Кавказ.

Более полутора месяцев просидел Арзо в кабинете правительственного здания. Процесс акклиматизации Цыбулько проходил с трудом. Уполномоченный жаловался на городской быт. Оказывается, он всю жизнь провел в белорусской глубинке, был секретарем парткома колхоза. Оттуда направлен в высшую партийную школу в Москву, по окончании которой ему поручили контролировать госзакупки на Кавказе.