Мартин Бубер - Хасидские предания

• Название: Хасидские предания
• Автор: Мартин Бубер
• Жанр: Религиоведение

---

Несколько месяцев спустя равви Габриэль приехал в город и там увидел того самого извозчика, разговаривавшего с каким–то каменщиком. Он незаметно последовал за ними и услышал, как один из них сказал другому: «У Мелека ты слышал немного истины, но сейчас услышишь больше». Другой повторил, как бы вторя ему: «У Мелека ты слышал немного истины!» И тут они увидели притаившегося в углу равви и набросились на него: «Уходи отсюда! Что тебе делать с такими неотесанными людьми, как мы!»

Равви Габриэль вынужден был уйти.

После смерти равви Элимелека равви Габриэль ехал как–то через лес и встретил повозку своего друга, равви Ури, ехавшего ему навстречу. Равви Габриэль рассказал ему о том, что слышал от извозчика и каменщика. И тогда они упали на землю под деревьями, плача и причитая: «Немного истины мы знали в мире, но и ту удалили от нас!»

АРТЕРИЯ

Равви Моше Эфраим, внук Баал Шема, был противником польских хасидим, потому что слышал, что они чересчур сурово умерщвляют свою плоть и разрушают в себе образ Божий вместо того, чтобы сделать совершенными все части своего тела и объединить их с душой в один священный сосуд, служащий Господу. Когда после смерти равви Элимелека к Моше Эфраиму приехал равви Мендель из Рыманова и спросил о том, кто будет преемником, как и наказал ему покойный учитель, то равви Моше Эфраим распознал в госте «поляка» и принял его очень прохладно, даже недоброжелательно. Это так огорчило равви Менделя, что он даже изменился в лице. Равви Моше Эфраим заметил это и, уже дружелюбно, спросил: «Учился ли ты у цадика?» «Я учился у равви Элимелека», – сказал Мендель. Равви Эфраим посмотрел тогда на него очень внимательно и спросил: «А что тебе представляется самым чудесным в этом необыкновенном человеке?» Задавая свой вопрос, равви Эфраим подумал: «Теперь лицо этого хасида примет нормальный вид, и он расскажет мне какую–нибудь чудесную историю».

Равви Мендель ответил: «В те дни, когда мой учитель погружался в созерцание страшного величия Бога, его артерии становились тугими, как канаты. А артерия за ухом, которая не трепетала у равви ни при каких обстоятельствах в течение всей его жизни до самой кончины, – эта артерия билась тогда с невероятной силой».

Равви Моше Эфраим помолчал какое–то время, а затем произнес: «Я этого не знал». Потом опять: «Я этого не знал». После этого он принял у себя в доме равви Менделя, словно родного сына.

ШНЕУР ЗАЛМАН ИЗ ЛЯД, РАВ

НЕТ ВОЗВРАТА

После свадьбы равви Залман, согласно обычаю, жил несколько лет в доме тестя. Но его отчужденность, его манера молиться и весь его способ служения Богу были чужды тестю и теще, и хотя они дивились учености зятя, считали его безумным. Стали приставать они к дочери, чтобы та потребовала развода, но она отказалась, и тогда тесть с тещей стали всячески затруднять Залману жизнь. Они не давали ему свечей, и он вынужден был учиться при свете луны. В зимние ночи не топили в его комнате печь, и он страдал от холода. Когда же Залману исполнилось двадцать лет, он отправился к маггиду в Межрич.

Когда равви Залман стал знаменитым, теща его раскаялась в своих прегрешениях и стала упрекать себя за то, что притесняла зятя на пару со своим мужем, к тому времени уже умершим. Она попросила цадика, чтобы он вернулся к ней в дом, а уж она обеспечит его всем необходимым, и не будет ни в чем недостатка ни ему, ни его хасидим. Равви Залман отклонил это предложение, но женщина продолжала его упрашивать. Тогда он сказал:

«Смотри, разве бывает кому–нибудь лучше, чем младенцу во чреве матери? Нет у него забот о пище и питье. Горит над ним светоч, и он постигает всю Тору. Но когда младенец выходит на свет, появляется ангел и шлепает его по устам, и ребенок тотчас забывает все, чему научился. Но если б мог человек вернуться в утробу матери, то не захотел бы. Почему? Потому что вырос».

РАЗРЕШЕНИЕ

Равви Залман договорился со своим братом ехать к святому маггиду в Межрич. Он попросил жену отпустить его, и та согласилась при условии, что через полтора года муж вернется. На скопленные женой тридцать рублей Залман купил лошадь и повозку. Брат же поехал, не поговорив с женой. Когда доехали они до города Орши, лошадь упала и сдохла. «Это потому, что ты поехал без разрешения жены, – сказал равви Залман брату. – А теперь тебе дан знак свыше, что ты не должен продолжать свой путь без разрешения жены. Так что вернись домой, а я пойду дальше, и всем, что получу от маггида, поделюсь с тобой». Так они расстались, и равви Залман пошел в Межрич пешком.

ВЗГЛЯД НАСТАВНИКА

К покоям Великого Маггида примыкала комната, в которой спали его ученики. Иногда ночью, взяв в руки светильник, он приходил к ним и вглядывался в лица спящих. Однажды он опустился над низкой кроватью, на которой под старым потертым одеялом спал молодой Залман. Маггид долго смотрел на него, а потом сказал самому себе: «Чудо из чудес, что величие Божие обитает в столь малом создании!»

ВОСХОЖДЕНИЕ

Рассказывал равви Шнеур Залман: «До того, как я приехал в Межрич, мое служение Господу основывалось на моих размышлениях, из которых проистекала моя любовь к Богу и страх перед ним. В Межриче я поднялся на следующую ступень, где само познание – это любовь и страх.

Когда я в первый раз услышал слова маггида: «Мера доброты Бога – это наша любовь к Нему, а мера могущества Бога – это наш страх перед Ним», я посчитал, что это обычное поучение. Но потом я понял, что это и в самом деле так: доброта Бога – это любовь к Нему, а могущество Бога – это страх перед Ним».

ЯЗЫК ПТИЦ

Когда во время второй поездки в Межрич молодой Залман навестил равви Пинхаса из Кореца, тот предложил научить его языку птиц и языку растений. Но Залман не захотел. «Человеку следует понимать лишь то, что ему положено», – ответил он.

В старости ехал как–то равви Шнеур Залман с внуком через поле. Всюду кричали и щебетали птицы. Равви выглянул ненадолго из повозки, а потом сказал ребенку: «Как быстро они лопочут! У них свой алфавит. Нужно хорошо слушать и быстро схватывать, чтобы понять их язык».

О БОЛЬШОМ РВЕНИИ

После кончины маггида равви Шнеур Залман решил уехать из Межрича. Он зашел попрощаться к сыну маггида Аврааму Ангелу, учившему его тайной мудрости. Авраам сказал ему, что проводит его. За воротами города равви Авраам сказал вознице: «Стегай лошадей, и пусть они бегут так, чтобы забыли, что они лошади». Шнеур Залман воспринял эти слова всем своим сердцем. «Покуда не научусь так же служить Богу, не поеду», – сказал он и остался в Межриче еще на год.

НА ДАЛЬНЕМ КРАЮ

После кончины своего учителя. Великого Маггида, Шнеур Залман поехал к равви Менахему из Витебска и стал его учеником, хотя давно уже вышел из возраста ученичества. По субботам и праздничным дням все ученики собирались за столом учителя. Шнеур Залман всегда садился на дальнем краю. Однажды, в канун Нового года, равви из Витебска увидел, что это место пусто. Тогда он отправился в Дом Учения, где нашел Залмана молящимся, незаметно послушал его и вернулся к себе домой. «Не тревожьте его, – сказал он ученикам. – Он радуется о Боге, и Бог радуется о нем».

БОГУ

Однажды Залман прервал свою молитву и сказал: «Я не хочу Твоего рая. Я не хочу Твоего грядущего мира. Я хочу Тебя и только Тебя».

ВНЕ ВРЕМЕНИ

Равви Шнеур Залман рассказывал своим хасидим: «Шел я как–то вечером по улице и увидел нечто непотребное. Я опечалился, что не уберег своих глаз. Повернулся я лицом к стене и горько заплакал, а когда отвернулся от стены, то увидел, что давно стемнело, и я пропустил время вечерней молитвы. Но я нашел выход: я вышел из Времени и совершил вечернюю молитву».

БОЯЗНЬ

Когда к равви Залману первый раз приехали хасидим, он, взглянув на них в окно, увидел толпу людей, испугался и сказал: «Чего они хотят от меня? Зачем пришли ко мне? Что нашли во мне?»

Жена ответила: «Успокойся. Им нужен не ты; просто они хотят послушать твои рассказы о святом маггиде, под сенью которого ты пребывал».

«Если так, хорошо, – сказал равви успокоившись. – Я расскажу им, непременно расскажу». Но как только он начал говорить, то не мог удержаться и от собственных поучений.

ГДЕ ТЫ?

Равви Шнеур Залман, рав Северной Белоруссии, сидел в петербургской тюрьме, ожидая суда, ибо митнагдим донесли правительству о его принципах и образе жизни. Однажды к нему в камеру вошел шеф жандармов. Величественный и спокойный вид рава, погруженного в свои мысли настолько, что он даже не заметил вошедшего, показал шефу жандармов, человеку умному и наблюдательному, что за человек перед ним. Завязалась беседа, и шеф жандармов задал заключенному несколько вопросов, возникших у него при чтении Писания. В конце он спросил: «Как следует понимать, что всеведующий Бог говорит Адаму: «Где ты?» – «Верите ли Вы, что Писание вечно и истинно для любой эпохи, любого поколения и любого человека?» – произнес в ответ рав. «Да, верю», – сказал шеф жандармов. «Если так, – продолжил равви, – то в любой момент Бог взывает к человеку: «Где ты в этом мире? Много лет и дней, отмеренных тебе, уже прошли, а как далеко ты продвинулся?» Бог и тебе говорит нечто вроде: «Ты прожил сорок шесть лет. Где же ты?»