Шеррилин Кеньон - В полночном свете

• Название: В полночном свете
• Автор: Шеррилин Кеньон
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Разве когда-нибудь Скрудж [1] думал, что с ним случится именно это, прежде чем призраки разрушили его жизнь и оставили его беззащитным?

Когда-то Айдан О'Коннор был всемирно известным актером, отдававшим всего себя и свои деньги, не прося ничего взамен. Пока окружающие его люди не отняли все, даже не спросив. Жестокие предательства обрушились на него со всех сторон. Даже со стороны самых близких. Так он стал человеком, который ничего не хочет от мира или любого, кто является его частью.

Пока однажды ночью он не увидел незнакомку, стоящую на пороге его дома, которую он встречал до этого… в своих снах.

Родившись на Олимпе как богиня, Лета ничего не знает о человеческом мире. Но безжалостный враг вынуждает ее уйти из Царства Сновидений в дом единственного человека, которого она знает. Ее бессмертные силы поддерживаются человеческими эмоциями, и ярость и враждебность Айдана — это именно то, в чем она нуждается, чтобы защитить себя.

Одна холодная зимняя ночь изменит жизни их обоих.

Оказавшись отрезанными от мира снежной бурей, они оба должны сделать то, что поклялись никогда больше не делать. Доверять.

---

Айдан выругался, прежде чем снова заговорил уже нормальным тоном.

— Сначала я подумал, что это шутка в лучшем случае и пустая угроза в худшем — пока не оглянулся по сторонам и не понял, что они на самом деле сдружились со всеми, кто имеет отношение к моей жизни. Методично. Поочередно. Они добрались до каждого. Тех, кто не поддержал их и был против их злобного помешательства, они вытеснили и выпнули на обочину. Затем прямо перед Рождеством они решили продемонстрировать мне свою власть, сделав так, что шестеро людей, связанных с моей жизнью, все как один отвернулись от меня. Одного из них они полностью вырезали из моей жизни. Именно тогда они совсем обнаглели.

— Каким образом?

— «Дай нам пять миллионов долларов, или мы отберем все, что у тебя есть. К тому времени, когда мы покончим с тобой, все твои фанаты и друзья будут жестоко тебя ненавидеть и даже десяти центов не заплатят, чтобы посмотреть еще один фильм с твоим участием. Ты будешь уничтожен».

Айдан шумно, зло выдохнул.

— Это был Рождественский подарок мне от брата. После того, как я купил ему и его сыну по машине и по дому, платил им гораздо больше, чем позволял уровень их квалификации. Но им все было мало. Им нужно было больше, потому что это имел я, и не имели они. Само собой разумеется, только один я работал на съемках по двадцать часов в день месяцами напролет, не забывая об общественной деятельности и интервью, и до седьмого пота читал и заучивал сценарии, когда был дома. А в это время они каждую ночь шлялись по вечеринкам, играли в онлайн-игрушки, а затем отсыпались до полудня или еще более позднего времени. Они проматывали деньги на женщин, пиво и дорогие игрушки. О, даже не могу представить, почему у них так мало всего было, да? Как часто мама говорила о Донни: «Тяжелая ежедневная работа его убьет».

Она взяла его за руку, желая успокоить.

— Я так сожалею, Айдан.

— Не стоит. Я должен был это предвидеть. Скрудж был прав. Нельзя позволять людям узнать о тебе что-нибудь. Как бы ты ни был щедр к ним, им всегда будет мало. Они всегда будут требовать от тебя больше, чем может дать любой человек. Если ты позволишь им, они высосут твою душу прямо из твоего тела. На самом деле Золотое правило[34] состоит в том, что «дашь палец — всю руку откусит». — Он сокрушенно покачал головой. — В прошлом году я был на одном фильме. Он назывался «300 спартанцев». О древней битве при Фермопилах…

Она нахмурилась, когда он под конец обмолвился о том, что ей было полностью понятно.

— Это где триста воинов под командованием царя Леонида удерживали персидскую армию?

Он был потрясен.

— Ты знаешь историю?

Лета улыбнулась и укоризненно заметила:

— Айдан, я — греческая богиня. Конечно, я знаю историю.

В его глазах вспыхнул свет, говоривший о том, что ему все еще нелегко принять то, кем и чем она является.

— Да… как бы там ни было, мне было любопытно узнать историю сражения, и, в отличие от тебя, мне не повезло увидеть все это собственными глазами. Когда я просмотрел фильм, то узнал, что их предал свой же спартанский солдат.

— Эфиальт.

Айдан кивнул.

— Он хотел денег. Итак, ради них Эфиальт продал своих соотечественников и соратников, рассказав персам о секретной тропе в горах, тем самым, дав им возможность убить всех мужчин, которые были с Леонидом. Мужчин, которые прикрывали спину Эфиальта на поле брани. Мужчин, имевших семьи, которые надо кормить. Мужчин, которые сражались, чтобы защитить его родину, его семью и его сына, которого он оставил позади вместе с их сыновьями. Семью, которая будет страдать под гнетом персов. Но ничто из этого не имело значения для алчного, эгоистичного ублюдка. Все, чего он хотел, — это захапать как можно больше, и плевать он хотел на остальной мир. Я был шокирован, когда узнал об этом. Я не понимал тогда и до сих пор не понимаю, как кто-то может пойти на такое.

К сожалению, она понимала. В течение веков она наблюдала, как люди делали это снова и снова.

— Все просто. Всегда найдется какой-нибудь жалкий человечишко, который хочет обладать тем, что есть у других людей, не ударив при этом пальцем о палец.

— Точно, но что меня убивает больше всего, так это то, как далеко они готовы зайти в своем желании, и насколько сильно они чувствуют себя вправе совершать свои кражи. Если бы они хотя бы половину тех усилий, которые тратят на попытки украсть денег, применили на их зарабатывание, то были бы намного богаче меня.

Лета была полностью согласна. Такие люди также всегда вызывали у нее гнев.

— Дружественные отношения порождают презрение. Как только люди становятся ближе к тебе, то понимают, что ты такой же человек, как и они. Именно тогда начинается безумие. Люди не могут понять, почему ты обладаешь большим, чем они, хотя ты — всего лишь обычный человек и ничем от них не отличаешься. Тогда тебя начинают ненавидеть за это.

— Да, но почему?

Лета вздохнула.

— На самом деле я не знаю. Люди могут быть такими созидательными и добрыми, и в то же время — разрушительными и жестокими. Такое впечатление, будто вашему виду нужно пройти через страдания, чтобы чего-то достигнуть.

— Нет, это не так. Это — просто ложь, которую люди твердят себе, чтобы думать лучше обо всех тех, кто бьет их в зубы. Ведь помочь человеку встать так же легко, как сбить его на землю. Именно поэтому я отстранился от мира. Мне надоело все время оглядываться, чтобы никто не мог напасть сзади. Я устал пытаться выяснять: привязанность, выражаемая кем-то, — настоящая и правдивая, или это просто еще одна ложь, которая рассыплется на куски, как только они ощутят вкус зависти.

— Я неспособна чувствовать зависть.

— Неужели?

Она взяла его за подбородок и заставила посмотреть себе в глаза.

— Серьезно, Айдан. В моем мире зависть — это мужчина, Фтонос.[35] Он входит в окружение Афродиты, и никогда не пускал корни в моем сердце. И никогда не будет. Даже когда у меня были все мои эмоции, я ни в коем случае не впустила бы его.

Он притянул ее к себе и припал к ее губам в таком грешно-сладком поцелуе, что у Леты буквально поджались пальцы ног. Это был самый потрясающий поцелуй в ее жизни, но от осознания того, что это не может долго длиться, она ощутила боль.

Как будто почувствовав ее опасение, Айдан застыл на мгновение, прежде чем отстраниться от нее.

— Мне только что пришла в голову одна мысль. Что ты будешь делать, когда все это закончится?

Лета отвела взгляд, не в силах ответить на этот вопрос. Ей было невыносимо больно.

Айдан чертыхнулся, прежде чем ответил вместо нее:

— Ты должна будешь уйти, так? Я имею в виду, ты — действительно богиня. Я никак не смогу тебя удержать, верно?

— А ты бы хотел?

Он вскочил с кушетки и начал расхаживать взад-вперед перед ней. По тому, как он двигался, было заметно напряжение во всем его поджаром, сильном теле так, что можно было увидеть каждый его натянутый мускул. Она чувствовала смятение Айдана.

— Я не знаю, Лета. Я на самом деле не знаю. Ты — единственная за очень долгое время, кого мне не хочется прогонять отсюда.

Она улыбнулась ему.

— Ну, нельзя сказать, что с твоей стороны не было попыток выставить меня вон.

— Да, но я вернул тебя.

— Верно… — Она встряхнулась, обдумывая то, что лежало перед ними. — Я тоже не знаю. Лично я думаю, что мы должны сосредоточиться на том, чтобы выжить следующие несколько дней, а затем посмотрим, к чему мы придем,… если мы все еще будем целы.

Он немного задумался, прежде чем прошелся рукой по своим взъерошенным светлым волосам.

— О чем ты умалчиваешь насчет того, чему мы противостоим?

Она вытянула квадратную подушечку из-под руки и прижала ее к себе, обняв руками.

— Единственный вариант, который у нас есть относительно Долора, — сделать так, чтобы он снова заснул.

— Но?…

— В прошлый раз, когда я это проделала, у меня было столько ран, что я тоже была вынуждена отправиться в стазис, чтобы залечить их. Это было почти две тысячи лет назад.

Айдан был абсолютно неподвижен и ничем не выдал своих чувств, за исключением того, что опустил взгляд на пол впереди нее.

— Я понимаю.

У нее сердце разрывалось на части от всего того, что стояло за этими двумя простыми словами.

— Пожалуйста, Айдан. Не будь таким. — Его боль также заставляла страдать и ее. — Ты нужен мне разъяренным. Твой гнев питает мои силы и делает меня сильнее. Чем больше у меня сил, тем меньше у Долора возможностей ранить меня или тебя.

Он рассмеялся над иронией.

— Никогда прежде женщина не просила моего гнева.

Лета отбросила подушку, поднялась и в несколько шагов преодолела короткое расстояние между ними.

— Я не одна из твоих обычных женщин.

— Даже больше, чем ты думаешь. — Он взял ее за руку, в которой она все еще держала пузырек. — Итак, что мы должны делать?