Сергей Лексутов - Полночный путь

• Название: Полночный путь
• Автор: Сергей Лексутов
• Жанр: Научная Фантастика

Роман: Фантастика. Исторический роман

---

— У меня, у меня и можно! Сколько? На всех?..

— Да нет, не на всех… — медленно, раздумчиво выговорил Горчак. — По три на человека, итого — пятнадцать…

Старик чуть не подскочил на месте, было сорвался, куда-то бежать, но Горчак задержал его:

— Э-э-эй! Погоди! — тот повернулся, Горчак добавил: — Проводник еще нам нужен…

— Это Унчу проси… — и старик, несмотря на преклонные годы, умчался с юношеской прытью.

Горчак пожал плечами, обратился к быстро истаивающей толпе:

— Эй, кто Унчу знает?

Из толпы выпутался маленький, кривоногий человечек, с лицом, плоским, как блин, и как блин, будто лоснящимся от масла.

Горчак спросил:

— Ты Унчу знаешь?

Человечек писклявым, гортанным голосом пропищал:

— Я Унча…

— Проводником пойдешь с нами? — спросил Горчак напрямую.

Глаза Унчи вовсе обратились в узенькие щелочки. Он раздумчиво почесал в затылке, протянул:

— Дикие места… Опасные… Дикие касоги шалят… Дикие башкиры шалят…

— Десять динаров! — выпалил Горчак.

К несказанному изумлению Серика, маленький, жалкий, одетый в потрепанную, давно не стираную, одежонку человечек разочарованно протянул:

— У-у-у… За десять динаров я лучше на печке полежу, старые кости погрею… — и повернулся, уходить.

Горчак, разинув рот, смотрел ему вслед. А тот, скорым шагом уже подходил к воротам. Наконец, Горчак опамятовал, заорал:

— Кошель!

Унча замедлил шаг, будто колеблясь. Наконец, остановился, повернулся, посмотрел на небо, посмотрел в землю, не спеша вернулся, сказал веско:

— Два кошеля!

Горчак протянул:

— Ну-у… Ты вовсе спятил… Иль, цены деньгам не знаешь…

Унча пожал плечами, проговорил:

— Я в тех местах бывал, а ты нет. Вот и думай, сколько мое знание стоит? Может, твое незнание тебе жизни будет стоить? — и повернулся уходить.

Горчак в сердцах плюнул, рявкнул:

— По рукам! Завтра выступаем.

— Послезавтра… — быстро выговорил Унча. — Собраться надо… Давай серебро… — и требовательно протянул маленькую, не мытую ручонку.

Горчак отвязал от пояса кошель, вложил его Унче в руку, сказал:

— Это задаток. Остальное — как выступим…

Унча подумал, обронил:

— Ладно… — и пошел прочь, подбрасывая кошель на руке.

Горчак мстительно выговорил:

— Щас дружинники налетят, и твое серебро промеж себя поделят…

Но дружинники делали вид, будто их тут ничто не касается; равнодушно поглядывали на речку, на Сериковых спутников, перебрасывались между собой какими-то пустяковыми замечаниями.

Серик спросил:

— Кого пятым хочешь взять?

— Клаву… — хмуро обронил Горчак.

— Ты што, спятил?! — изумился Серик.

Горчак пожал плечами, сказал раздумчиво:

— Опасаюсь я ее тут оставлять… А ну как воевода спохватится? Мы ж потом не сможем вчетвером его крепость на щит взять…

Простой народ уже разошелся, сообразив, что торга не будет, только дружинники стояли на берегу, переминаясь с ноги на ногу. Горчак поглядывал на них, и чего-то ждал. А тем временем вытянули ладью повыше на берег, один из работников пошел в ближайший лесок за дровами. Горчак, наконец, сжалился над дружинниками; подошел к ним, спросил:

— Кто десятник?

— Ну, я… — выступил вперед пожилой, явно повидавший видов, воин.

Горчак протянул ему кошель серебра:

— Вот, вам на всех. Если до осени с ладьей ничего не случится, еще кошель получите, когда обратно пойдем…

Смурные лица дружинников просветлели, десятник тут же принялся делить серебро из кошеля. Горчак спросил:

— Вы тут круглый год стражу несете?

Десятник не сразу ответил:

— Да нет, чего тут зимой делать? Касоги на зиму на полдень откочевывают, а мы в крепость возвращаемся с первым снегом. Весной — опять сюда…

Наутро, едва рассвело, трое парней пригнали табун лошадей. Горчак придирчиво осмотрел их всех, остался доволен. Пока он осматривал, хозяин табуна, стоял в отдалении и терпеливо ждал. Горчак расплатился с ним, и работники погнали табун к кузнице, подковывать, а Серик, Горчак и Шарап со Звягой принялись готовиться в поход. Во вьюки взяли небольшой запас овса. Мало ли в неведомых землях чего может приключиться? Иногда жизнь человека, от жизни коня зависит. Это человек может месяц ничего не есть — и жив-здоров остаться. А конь на пятый день без еды беситься начинает, или ложится, и его уже ничем не поднимешь… Прихватили и кое-чего для подарков князькам попутных народцев; ножи, топоры, куски шелков. Поди, и у дикарок сердца растают при виде этакого богатства красок! В хлопотах пролетел весь день. Унча так ни разу и не объявился. Кузнец лишь к ночи управился с ковкой пятнадцати лошадей. Их отогнали на ближайший пойменный луг попастись до утра, и завалились спать.

Когда на рассвете завтракали у костра, уже одетые в походную одежду, заскрипели створки ворот, и оттуда принялись неспешно вытягиваться одна за другой телеги, запряженные пароконными упряжками. Впереди шагал Унча, в кольчуге, тонкой работы, в добротных сапогах, в шлеме, с личиной и бармицей. У пояса — сабля, в добротных ножнах, окованных серебром. Да и конь, которого он вел в поводу, был не из последних. На телегах возницы тоже были одеты в кольчуги, рядом лежали щиты, луки в добротных кожаных налучьях, у пояса, у кого сабли висели, у кого тяжелые мечи.

Горчак присвистнул, и тихо проговорил:

— Ну вот, и неприметный купчик объявился…

— Ты это о чем? — удивленно спросил Серик.

— А ты приглядись повнимательнее; поклажи вроде немного, а колеса в песке глубоко вязнут. Тяжелый товар в тех телегах… Ну, хитрован! Обвел-таки вокруг пальца! То-то я все думаю: Унча, Унча… Вроде как зверушку так зовут, хитрую и пронырливую?..

До Серика все еще не доходило. Он переспросил:

— Кого обвел вокруг пальца?

Шарап проворчал хмуро:

— Чего непонятного? Оружие в телегах! А мы теперь, вроде как охрана при нем! И еще, змей такой, с нас же и оплату слупил за свою охрану…

Унча подошел к костру, сияя улыбкой от уха до уха, сказал:

— Видишь, я готов, как уговаривались. Давай остальное! — и требовательно протянул руку.

Горчак едко спросил:

— А шесть телег, эт што, припасы в дорогу?

Не моргнув глазом, Унача кивнул:

— А как же? Путь дальний; в землях башкиров все больше дремучие леса, сосняки — пасти коней негде, вот и пришлось овса побольше взять. Да ты не боись! Там и на ваших коней припасено, отдельную плату не возьму…

— Ну, спасибо! — Горчак все еще медлил, видимо собираясь поторговаться.

Унча это понял, и требовательно выговорил:

— Уговор дороже денег! Я могу и без тебя пойти…

Горчак тяжко вздохнул и вложил в протянутую руку кошель. Унача перекинул кошель отроку, который шел позади его лошади, и тот торопливо зашагал в острог. Вскочив на коня, Унча крикнул:

— Догоняй! Недосуг мне ждать, пока вы прохлаждаетесь… — и обоз потащился вдоль берега Самарки.

Горчак сказал:

— А и верно; чего прохлаждаться?..

Быстро навьючили коней, Горчак заботливо помог половчанке навьючить заводных. Серик отметил, что Горчак умудрился подобрать ей кольчугу по размеру, на поясе ее висела нетяжелая сабелька, а на левой руке — круглый щит. Серик сочувственно вздохнул; лучше бы она девкой выглядела, а то в случае неожиданной сшибки, нападающие примут за настоящего воина, да проткнут сгоряча копьем… Но ничего Горчаку не сказал.

Обоз нагнали быстро; пристроились попарно к задней телеге, и потянулись не считанные версты неведомой земли. К концу дня исчезли всякие следы присутствия человека. Правда колея была явно не раз хоженая. На второй день речка исчезла; шли вроде как напрямик, но и тут под ногами явственно проглядывала колея. По сторонам тянулись веселые, разреженные лиственные леса, явно полные дичи. Серик с седла умудрился подстрелить великолепного оленя. Работники Унчи торопливо соскочили с телег, молча погрузили оленя на одну из телег, возница пошел рядом. Унча, ехавший впереди, приотстал, поравнялся с Сериком, сказал:

— Добрый ты стрелец; с тобой путь легким будет… — и замолчал, равнодушно скользя узкими глазами по сторонам.

Серик спросил:

— Какого ты народу? На казанца, вроде, не похож…

— Из касогов я… — проговорил Унча, и пришпорил коня.

На второй день леса кончились, потянулась степь, а на третий вышли к реке. Вскоре уперлись в другую речку, впадающую с правого берега. Переправились через брод, который уверенно указал Унча, и поднялись на крутой берег. Тут и расположились на отдых. За рекой далеко просматривалась всхолмленная местность. Шарап ткнул в ту сторону куском оленьего мяса, проговорил:

— Удобное место для города…

Горчак откликнулся:

— А што? Когда-нибудь тут и поставят город…