Михаил Март - Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых

• Название: Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых
• Автор: Михаил Март
• Издательство: АСТ
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-063234-3

Почитателям остросюжетного жанра хорошо известно имя Михаила Марта. Это один из литераторов, работающий без скидок на жанр.

Он точен, разнообразен, динамичен и не лишен изящности.

Ну а главным достоинством писателя, безусловно, остается сюжет, искрометная фантазия, неожиданные повороты и эффектные финалы.

«Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых» - продолжение дилогии «В чужом ряду. Первый этап. Чертова дюжина» и «Затянутый узел. Этап второй. Принцип домино».

---

— Что это было? — шепнул Кистень.

— Соколиная охота. Самое время, птицы взяли курс на юг. Из оружия у охотников только арбалеты. Странная штука. Пулю Варюха извлечет, фронтовой опыт имеется, а вот стрела — дело гиблое. На наше счастье, у них нет железа, только золото, значит, заражение крови нам не грозит, если они свои стрелы ядом не обмазывают. Встали. Вперед. И не хрусти ветками, Петро, ходишь как слон.

— А ты их видел, слонов-то? — хмыкнул Кистень.

— Отец возил меня в рижский зоопарк. Мне тогда лет семь было, но ничего не забыл, будто это вчера было.

Леший не ошибся. Золотое пшеничное поле волновалось на ветру, подобно морю. Девушки в белых одеяниях, с подвязанными шелковыми лентами длинными волосами, не разгибая спины резали стебли серпами.

— Черт! Какие они все красивые! — покачал головой Кистень.

— По мне лучше Рины нет никого.

— Радуйся, Улдис, вы друг друга нашли. Ничего, мы еще на вашей свадьбе погуляем.

— Думаешь?

— Уверен! Сполна хлебнули, должна же быть справедливость на этой земле. Все к тому идет. Колыму за спиной оставили, остальное — семечки. Помнишь отца Федора? Он так и сказал: «Нас спасет любовь!»

— Смотри-ка, одна овечка отбилась, — Леший указал пальцем на девушку, отставшую от подруг. — И золота на ней больше, чем на остальных. Сумеешь подползти к ней по-тихому?

— До нее метров сто будет.

— Дерзай, Кистень, в случае чего я прикрою.

— Так она же закричит.

— Рот зажми и уложи ее в пшеницу. Кляп в зубы, свяжи по рукам и ногам. Нож у тебя есть, веревка тоже, а кляп из ее же повязки сделаешь. Только не бей.

— Сковородки у меня с собой нет, за которую я первый срок получил, да и то приписали мне эту сковородку. Ну да черт с ним. Я пошел. — И Кистень нырнул в пшеничные волны.

Он шел, как в бой с коварным, жестоким врагом, стиснув зубы и сжав кулаки. Надо сделать что-то стоящее, а то все над ним насмехаются, будто он так, прихвостень какой-то. Каждый успел себя хоть в чем-то проявить, а он — нет.

Уже близко. Петр видел ее спину. Осталось несколько шагов. Еще чуть-чуть… Девушка неожиданно выпрямилась и оглянулась. Кистень вскочил на ноги. Сейчас она закричит.

Но она не закричала, а спокойно смотрела на него. У Кострулева душа ушла в пятки, такой красоты он еще не видел в своей жизни. Черно-сизые волосы, огромные бездонные глаза, как две переспевшие сливы миндалевидной формы, алые губы, словно нарисованные, смуглая бархатистая кожа, удивительные черты лица. Мороз пробежал по спине Пети Кострулева, ноздри его раздулись, как у вставшего на дыбы коня, он прыгнул на девушку, словно леопард на добычу, и оба утонули в волнах пшеницы. Кистень превратился в робота. Он ничего не соображал, механически выполнял все инструкции Лешего. От пленницы исходил опьяняющий дурман, голова кружилась.

Петя поволок добычу к лесу, где его ждал Леший.

— Классно сработал. Ты спец, Кистень, — приговаривал Леший, разглядывая добычу. — Слушай, парень, она же без сознания. Черт! Задохнется же.

Он выдернул кляп изо рта девушки. Кистень мычал что-то невразумительное.

— Ладно, бабник, — взглянув на него, строго сказал Улдис. — Тащить ее придется на собственном горбу, поочередно. Подъемчик предстоит не из легких. Делаем ноги, пока девчонки не хватились. Полный вперед.

Леший взвалил связанную девушку на спину и шагнул в чащу.

— Оставь, Леший, я сам. Ты ей все ребра сломаешь, надо снять веревки, она и так не убежит, — проворчал Кистень.

— Ради бога. Твоя добыча, ты и волоки.

И он волок. От начала до конца, словно нес что-то очень драгоценное, как святые отцы кресты на груди.

— Своя ноша не тянет! — сказал Леший, когда они вернулись в лагерь.

Их встретили настороженно.

— И как это понимать? — спросила Лиза. — Да положи ты ее! Варя, посмотри, что с дикаркой.

— «Языка» взяли, — с гордостью ответил Леший.

Князь склонился над девушкой.

— Это не «язык», а ваша несусветная глупость, господа разведчики. На ее шее знак павлина. Эта девушка из семьи жреца. Большего оскорбления мы им нанести не могли. О переговорах не может идти речи.

— Давай вернем ее обратно! — тут же предложил Леший.

— Извините меня, русские дамы, — вздохнул Князь, но женщины Востока не умеют лгать. Она все расскажет своему отцу.

— Почему не мужу? — спросил Кострулев.

— На ее шее медальон с изображением солнца, она не замужем. Этот медальон она должна подарить своему жениху в знак вечной любви и верности.

Красавица открыла глаза и осмотрела всех. Варя держала ее руку и слушала пульс.

— Девочка не очень здорова. Сердечко слабенькое.

— А я, дурак, на нее как зверь накинулся, — процедил сквозь зубы Кистень.

— Возвращать ее нельзя, — сказал Князь, — ее убьют. К ней прикоснулся мужчина, значит, она уже не чистая и дальше жить не может. Она стала воплощением греха. Ее руки имеет право касаться только жених.

— Так я на ней женюсь, едрит твою налево! — вскинулся Кистень. — Я вдовец, имею право!

— Ты белый, ты не езид. У них своя вера и свои законы. Женщины — продолжательницы рода езидов, а не мегисов. Дочь пира не может рожать дворняжек, ее забьют камнями как грешницу, — продолжал Князь.

— Да где они живут, черт бы их подрал?! Это Советский Союз! Мы живем по его законам и сидим по его законам. Куда они лезут, шантрапа черномазая…

— Успокойся, Петя, — остановил его Важняк. — По поводу советских законов лучше не заикаться. По советским законам мы все гуляли бы на свободе. И ты тоже. Я знаю, что ты не убивал свою жену и ее сестру, но никто не захотел разбираться в этом, проще было тебя посадить.

— Откуда ты чего знаешь?! Брось! Меня на понт не возьмешь, Матвей Макарыч!

— И я знаю о том, что ты невиновен, — сказала Лиза. — Потому и вытащила тебя из каменного мешка.

— Да вы что, сговорились, что ли? Оставьте меня в покое. И девчонку я никому не отдам, она беззащитна, как котенок, которого собираются топить.

— Ее никто не тронет, — выступил вперед Дейкин, — но к неприятностям мы должны быть готовы уже сейчас. Исчезновение человека не шутка. На медведя грехи не свалишь, а тигры сюда не добираются.

— Попробуйте с ней поговорить, Афанасий Антоныч, — обратилась Варя к Князю.

— Конечно. Но она очень напугана…

— Так успокойте ее! — возмутился Огонек. — Девчонку сейчас кондрашка хватит, она же нас не понимает.

— Разойдитесь, оставьте Князя наедине с ней. Мы пугаем дикарку, — сказала Лиза.

Круг над несчастной разомкнулся, все стали расходиться, и вдруг девушка приподнялась и ухватилась за руку Кострулева. Кистень обалдел. Он замер, на лице выступили капельки пота.

— Собачьим инстинктом чувствует защиту, — усмехнулся Дейкин.

— Дурак ты, Гаврюха! — Лиза бросила презрительный взгляд на Дейкина и пошла к тому пеньку, с которого открывался вид на таежные дали. Достала из золотого портсигара папиросу, закурила.

Солнце стояло в зените, но уже не пекло, как летом.

Лиза

Три дня ушло на поиски Клавы, никак Лиза не могла застать ее в общежитии, а когда застала, то та уже собиралась куда-то бежать.

— Звала меня в гости, а сама прячешься.

— Ты точно сказала, Лизок. Именно прячусь. Устала уже прятаться. Жду не дождусь, когда наконец мы уедем.

— В чем проблема?

— Мало нас. Из Ленинграда семьдесят девушек уехало, второй поток, а мы сорока набрать не можем.

— Сколько вас?

— Всего четырнадцать.

— Я буду пятнадцатой.

От растерянности подруга села на койку.

— Ты? Сумасшедшая! От кого бежишь? С твоим благополучием и талантами из теплой постельки в тайгу к медведям?

— В Москве я не останусь. Решено!

— А как же жених? Любовь?

— Я вдова. Впрочем, наш брак аннулирован. Не успел вступить в силу. Моего мужа убили на пороге ЗАГСа.

— Матерь Божья! Да ты садись. Хочешь выпить? У меня вино есть.

— Ты же торопишься.

— Черт с ним.

— Может, в ресторан сходим? Деньги у меня есть.

— Прибереги, пригодятся. Здесь нам никто не помешает, все девчонки на лекциях, придут нескоро.

Клава вытащила из-под кровати чемодан и достала бутылку вина.

— Вещички уже собрала?

— Конечно. Как только кликнут, чемодан в зубы — и вперед. Я ведь здесь практически не ночую, только вещи храню. Кроме тебя этого адреса никто не знает. Садись, пить будем из чашек, на рюмки студенты не тратятся.

Сели за письменный стол у окна, сдвинув в угол груду учебников. Клава разлила вино по чашкам.

— Убийцу нашли?

— Даже не ищут. Официальный диагноз: сердечный приступ. Это у чемпиона Москвы по легкой атлетике среди военных учебных заведений! Глупость несусветная.

— Всякое бывает. Какие у тебя доказательства? Убийство — тяжкое обвинение.

— Алешкин брат, Викентий, майор милиции, опытный муровец, на его счету десятки раскрытых преступлений. Он поехал в морг вместе со «скорой помощью». Понимаешь, они с Алешкой остались без родителей, когда Викентию было шестнадцать, а Лешке семь. И он его воспитывал, как отец и мать вместе взятые. Викентий присутствовал при осмотре тела. На правой ноге ниже ягодицы обнаружили маленькую ранку. Свежую, с незапекшейся кровью. Будто человек наткнулся на торчащий из стены гвоздь. Викентию удалось получить кровь Алеши, он хотел сделать анализ, наверное, уже что-то подозревал. Авторитетные врачи дали заключение — сердечная недостаточность. Оснований для открытия уголовного дела не было. Лешу мы похоронили на Донском кладбище, а Викентий попросил друга из лаборатории сделать анализ крови. Друг этот нашел остатки какого-то ядовитого вещества неизвестного происхождения, очень токсичного, и сразу же предупредил, что официального заключения не даст, а если Викентий начнет искать правду, то погубит и его, и себя. Алешу кольнули в толпе, он мог этого и не почувствовать. Такие яды делают в спецлабораториях НКВД. С их помощью убирают предателей-перебежчиков. Там, за кордоном. Сейчас не принято стрелять в лоб. Шел человек по улице, что-то кольнуло, вроде комар укусил. Пришел домой и умер. Вскрыли — разрыв сердца. Поди докопайся.