Михаил Март - Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых

• Название: Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых
• Автор: Михаил Март
• Издательство: АСТ
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-063234-3

Почитателям остросюжетного жанра хорошо известно имя Михаила Марта. Это один из литераторов, работающий без скидок на жанр.

Он точен, разнообразен, динамичен и не лишен изящности.

Ну а главным достоинством писателя, безусловно, остается сюжет, искрометная фантазия, неожиданные повороты и эффектные финалы.

«Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых» - продолжение дилогии «В чужом ряду. Первый этап. Чертова дюжина» и «Затянутый узел. Этап второй. Принцип домино».

---

— В основном все чисто. Есть любопытный эпизод. Два дня назад Червоный встречался в пельменной на Разгуляе с неизвестным. Насторожило то, что они сидели за одним столиком и не разговаривали. Неизвестный оставил на столе газету и ушел. Ничего особенного, если бы Червоный не забрал эту газету с собой. Он допустил оплошность. Либо нервничал, либо торопился. Выйдя на улицу, развернул газету, из нее выпал небольшой листок. Червоный его поднял, убрал в карман, а газету выбросил, после чего сел в свою машину и поехал на Курский вокзал. В камере хранения Червоный получил чемодан. Тот самый листок оказался квитанцией. Червоный положил поклажу в багажник своей машины и поехал в Красково, там у него дача. Адрес указан в отчете. За неделю наблюдений он ездил на дачу трижды. Вскапывал грядки, а у сарая вырыл яму. С какой целью — не ясно. Прибыв на дачу, Червоный забрал чемодан и ушел в дом, где пробыл более двух часов. Уехал в Москву без чемодана. Мы проверили участок. Яма зарыта. В папке лежит схема участка, на месте ямы галочка. В остальном поведение Червоного можно назвать адекватным. Много передвигается по Москве, на службе появляется редко. Мы определили три адреса, куда он ездит чаще всего. По двум из них никто не живет, эти квартиры сдаются внаем. Третий адрес принадлежит Татьяне Марченко, официантке из ресторана «Балтика». Не замужняя, живет не по средствам. Есть и другие женщины. Личность одной из них установить не удалось. Она живет в общежитии Бауманского училища. Несколько дней назад девушка пропала из нашего поля зрения. В общежитии никто ничего не знает, очевидно, жила там нелегально. Адреса других указаны в отчете.

— Установили личность человека, оставившего газету в пельменной?

— По номеру машины. Борисов Сергей Пантелеевич. Машина закреплена за наркоминделом. Сейчас используется в качестве разъездной. В обычном режиме возит помощника наркома Степана Августовича Мазарука. Сейчас он находится в загранкомандировке.

— Зачем же такая конспирация? Червоный сам работает в наркомате и мог встретиться с шофером на стоянке.

— Мы пришли к тем же выводам, по этой причине я выделил этот факт, отвечая на ваш вопрос.

— Хорошо, лейтенант. Наблюдения с объекта можно снять. Все, что я хотел знать, вы мне доложили.

Офицер ушел. Журавлев достал список советской делегации, уехавшей в Париж с выставкой. Фамилия Мазарук стояла одной из первых. Важная птица, с таким самому бодаться бесполезно, нужна санкция Литвинова. Даже Ежов без поддержки Сталина не станет лезть напролом. Наркомат иностранных дел стоял особняком, весь иностранный отдел НКВД формировался из дипкор-пуса, а дипкорпус из работников НКВД. Одна контора. Неужели дипломаты затеяли свою игру в обход разведки? Маловероятно. Тогда Ежов должен знать о всех тонкостях этого дела. Либо его отшили на самом верху, либо он совершает глупость, подключив к делу опытного следователя. Ежов не способен плести интриги, он может арестовать мать родную и выбить из нее любые показания, но играть в сложные игры ему не дано.

Журавлев позвонил майору Рубеко.

— Викентий Ефремыч, Журавлев беспокоит. Надо встретиться. Нет, ко мне приезжать не нужно. Сможете через полчаса быть на Пушкинской площади? Отлично. До встречи.

Когда он подъехал к памятнику, Рубеко сел к нему в машину и спросил:

— Куда мы едем?

— В Красково, на дачу к Червоному. Скажите, а кто ведет следствие по убийству жены Кострулева?

— Народный следователь прокуратуры СССР Сизов. Следствие закончено, убийца осужден. Кострулеву дали десять лет.

— На вас висит только ограбление?

— Да. Это мой профиль.

— Если сегодня все пройдет, как я задумал, то вас придется отстранить от этого дела.

— Почему?

— Оно очень дурно пахнет. Если там есть политика, вам лучше держаться подальше. Вы окажетесь крайним и на вас отыграются. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

— Я догадываюсь.

— Какие у вас новости?

— Очень плохие. Похоронил младшего брата. Его убили. Мне действительно надо устраниться от этого дела. У меня есть основания считать убийцей Ивана Червоного.

Машина вильнула, но тут же выровнялась.

— Какая связь? Месть? Вы его допрашивали?

— Иван понятия не имеет, что находится под подозрением. Он исполнитель, выполняет приказы. И даже не знал моего брата. Парню — двадцать один год. Курсант. Кому он нужен. Тот же случай, что с женой Кострулева.

— А если у Червоного есть алиби? Когда это случилось?

— Двадцать пятого мая в четырнадцать часов.

— Где?

— В Куйбышевском ЗАГСе.

— Возьмите папку с заднего сиденья, там указаны все передвижения Червоного за последние десять дней.

Рубеко взял папку и начал ее листать.

— Вот. Двадцать пятое число. «В тринадцать часов семь минут объект доехал до площади Разгуляй и, свернув в Токмаков переулок, оставил свою машину. Далее прошел пешком до Басманной улицы и свернул на нее. Дойдя до ЗАГСа, вошел в здание. Наблюдение осложнялось большим количеством новобрачных и гостей. В четырнадцать часов шесть минут он покинул здание и вернулся к своей машине. Контактов не обнаружено».

Рубеко отложил папку.

— Я и без наблюдений это знал.

Он вынул фотографию и показал ее Журавлеву.

— Вот снимок. Мой брат, его невеста, за их спиной Иван. В два часа Алешка потерял сознание и умер.

Он вновь открыл папку и пролистай страницы.

— Дальше. «В семнадцать тридцать объект приехал на Сретенку и зашел в фотоателье, где находился семнадцать минут…»

— И что это значит?

— В этом ателье работает фотограф, его нанимали делать свадебные снимки. Но их так и не сделали, чудодейственным образом пленка засветилась. Думаю, Иван попал в кадр и ему пришлось убрать свидетеля и уничтожить негативы. Фотография с Иваном сделана фотографом-любителем, который остался, к счастью, незамеченным.

Машина выехала из города, и Журавлев прибавил скорость.

— Каковы мотивы?

— Полагаю, что Иван выполнял приказ отца невесты.

— И фамилия его Мазарук.

— Как вы догадались?

— Я не гадалка, майор. Степан Мазарук устроил Ивана на работу в наркомате. При той должности, которую занимает Мазарук, он один из немногих, кто мог знать, где хранятся изделия для выставки и изумрудный комплект для англичанина. И только Мазарук мог приказать Ивану пойти на мокрое дело, других он не послушался бы. Убийство вашего брата поставило Ивана в еще большую зависимость от Мазарука, который избавился от мешавшего ему человека и еще раз проверил надежность своего холуя. Сам же Степан Августович отбыл в Париж шестнадцатого мая, в тот день, когда мы с вами встретились впервые. Совпадение? Вряд ли. Вы месяц занимались ограблением, а меня подключают к делу, когда вся делегация выставки покидает СССР.

— Выходит, наша работа не имеет смысла, — удивился Рубеко.

— Если я берусь за дело, то довожу его до конца. Таков мой принцип. Мои выводы могут кого-то покоробить, но по-другому я работать не умею. А вам надо отойти в сторону, пока не поздно, с майором милиции считаться не будут. Со мной не все так просто, хотя я догадываюсь, чем кончится эта история.

Приехав в поселок, они поставили машину возле станции и пошли пешком по схеме, нарисованной лейтенантом.

— Нам повезло, — сказал Рубеко, показывая на черную «эмку», стоящую возле участка, — это его машина.

— Я не сомневался, что мы его застанем. У парня в заднице полно иголок, ему на месте не сидится. На участке зарыт клад, малый лишился сна, будет перепрятывать свои сокровища, пока не потеряет их.

— Золото?

— Упаси Бог. Его уже вывезли. От Ивана откупились. Это его еще больше повязало по рукам и ногам.

Журавлев не ошибся. Они застали Ивана за работой с лопатой в руках.

— Бог в помощь, гражданин Червоный.

Иван вздрогнул, выронил лопату и оглянулся. Перед ним стояли двое мужчин. Одному лет сорок, другому под тридцать и ни один из них не походил на кого-то из его соседей.

— Что вам здесь надо?

— То, что вы откапываете. Черный чемодан на трех застежках. Он хорошо описан в рапорте. Работайте, мы не торопимся.

— Кто вы?

— Уполномоченный особого отдела НКВД из третьего управления Журавлев. Это мой помощник. Теперь вопросы буду задавать я.

Иван упал на колени и зарыдал. Рубеко не выдержал, спрыгнул в яму и начал колошматить убийцу, что было сил. Журавлеву с большим трудом удалось остановить разъяренного майора. Ивана в бессознательном состоянии с окровавленной физиономией оттащили в дом. Аптечку не нашли, пришлось вылить на него ведро воды, чтобы привести в сознание. Иван скулил, как пес, и трясущимися руками ощупывал лицо.

— Это только начало, как можешь догадаться. Вступлений не будет, Червоный. Тебя от расстрела спасет только чистосердечное признание.

— А какая разница, кто первый в меня выстрелит, вы или он?

— Мы тебе для начала кости переломаем, продержим месяц в общей камере с блатными, а потом пропустим через мясорубку.