Сергей Есин - На рубеже веков. Дневник ректора

• Название: На рубеже веков. Дневник ректора
• Автор: Сергей Есин
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-94850-025-Х

Есин Сергей Николаевич — известный писатель, драматург и публицист. Его повести и романы: «Имитатор», «Мемуары сорокалетнего», «Р-78», «Типы», «Гладиатор», «Живем только два раза», «Бег в обратную сторону» широко известны читателям.

Его Дневники охватывают последние три года XX века. Здесь — жизнь страны, жизнь Литературного института им. А. М. Горького, ректором которого он является, жизнь самого автора и многих людей, его окружающих.

Напечатанные в «толстых» журналах дневники были востребованы читателями так же жадно, как и проза писателя.

---

В сущности, и Солженицын знает, что он писатель, почти полностью лишенный воображения. Он сейчас на положении Льва Толстого; этому положению надо соответствовать, но соответствовать не получается. Его новая вещь называется «Угодило зернышко промеж двух жерновов». Это, естественно, все о нем. Тоже мне, «зернышко».

Написал письмо Т. В. Дорониной. Это — впечатления от ее спектакля «Лес» и некоторые вопросы по открытию новой специальности.

16 февраля, вторник.

Читал этюды к сегодняшнему семинару. Постмодернизм наложил на нашу литературу мертвенную печать. Никто не хочет заниматься спокойным и медленным текстом. Надо бы было отметить Бойко, но он уже стар; и Харченко, но он слишком молод и еще не наработал вкуса. Те, кто умеют, не видят вокруг; а те, кто видят вокруг, не умеют строить фразу.

Был в общежитии. В новых туалетах стало значительно чище: сработал «эффект метро». Раньше в московском вычищенном и вылизанном метро никто и бумажки не смел бросить.

Вечером позвонила Таня Бек: у нее обокрали квартиру. Вытащили компьютер, телевизор, духи, как ни странно, не нашли 200 долларов, которые у нее хранились где-то в книгах.

Семинар у меня прошел очень удачно. Особенно хороши были Чуркин и Савельев.

Вечером я должен был поехать в Одинцово на благотворительный бал, посвященный Пушкину. Звонила мне об этом сначала Инна Макарова. Прислали билет, пропуск на машину, список приглашенных. В примечаниях значилось: темный костюм или смокинг. И чествования, и обед, и вальсирование. Не было только меню. Посмотрел на список приглашенных, меня в нем не было. Видимо, начали приглашать, когда другие почетные гости стали отпадать. Ой как надоело быть фоном для политиков и деятелей. Не поехал. День завтра тяжелый и ответственный. Институт занимает меня все больше и больше.

В Москве, как и во всем мире, жуткий протест курдов против выдачи их лидера Оджалана. Мы все поддерживаем абстрактный закон и абстрактную демократию. Ведь эта же самая Турция, интересы которой мы сейчас блюдем, все время поддерживает Чечню. С Курдистаном у нее такая же ситуация, как и у России с Чечней. Большая страна не хочет нарушать своей целостности.

Скандал с подписанием договора с Украиной и взрывы в Ташкенте. Новые режимы балансируют.

19 февраля, четверг.

Вчера состоялась защита шести дипломных работ, трое из ребят мои: Маша Лежнева, Саша Родионов и Таня Тронина. Двое последних получили «с отличием». Машенька открыла новую тенденцию на подобных экзаменах: она прочла отрывок из своего романа. К сожалению, я сам не проследили — делала она это не очень отчетливо и по-бытовому. Пятерочку получила бы и она, если бы втихаря от меня кое-что в диплом не вставила. На этой комиссии был Игорь Ляпин — первый секретарь Союза на Комсомольском — и Светлана Дульченко — секретарь приемной комиссии. К сожалению, не был Тимур Пулатов. Я всех их включил в Государственную комиссию. Это моя попытка не только раздать нашим выпускникам союзовские билеты, но и навести мосты между Пулатовым и Ганичевым.

Татьяне Бек вставили в дверь замок, ездил Денис, наш институтский плотник. Татьяна задает вопрос, почему обокрали именно ее, самую бедную в подъезде. Поэтому и обокрали; но еще это означало, что судьба от нее что-то хотела. Как от меня отвела, с кражей Алексеем денег. О его поступке я думаю постоянно. Он не укладывается в мои представления о человеческой бытовой этике. Значит, эта этика исчезла? Значит, она существует только в моем воспаленном литературном сознании? Татьяна, полупьяная, позвонила вечером и сказала, что я самый лучший человек, потому что единственный сразу же предложил действенную помощь. Как же люди обозлены и изверились, если естественную реакцию руководителя принимают за его исключительные качества.

Вечером B. C. рассказала мне, что встретила пьяного хозяина Орбита, прелестного добермана-пинчера, который вечно так носился, будто бежал стометровку, — собака сдохла. Я сразу же почувствовал, что у меня плохо с сердцем.

21 февраля, воскресенье. Для «Труда»:

«Ежели ТВ постоянно рассказывает нам о слухах в коридорах и на кухнях власти, то почему бы и нам в отместку о них что-нибудь не пофантазировать? Ну, например, что старые корифеи начинают пробуксовывать на своей наезженной либеральной колее. Конечно, есть фактор привыкания, но Любимов уже не кажется нам таким обаятельным и новым, Сорокина не каждый раз справляется со своим «героем», Миткова воодушевляется только тогда, когда идет речь о коммуно-фашизме, Сванидзе тасует только собственную колоду персонажей, и все они у него пиковой масти: или Чубайс, или Гайдар. Но грядет смена. Вот уже и Кучер из «Обозревателя» вовсю переиграл хитроумного Евгения с его «Итогами». По крайней мере, воскресный «Обозреватель», где Кучер был талантлив, непредсказуем и отчаян, — это уже если и не явление, то некий обнадеживающий факт «голубого» экрана. Боюсь, что старая мысль демократов — об обществе, которое обновится только со сменой поколений, — действительна и для ТВ. Это общее рассуждение.

Из частных — это прекрасная передача о черновиках Пушкина в субботу по каналу «Культура». В передаче принимал участие наш знаменитый писатель Битов, который так удачно (под аккомпанемент ансамбля) и выразительно проборматывал черновики «Бесов»: «Мчатся тучи, вьются тучи, невидимкою луна…». Но в связи с этим хочу поделиться своим уже не новым впечатлением. Мне почему-то кажется, что грядущий юбилей Пушкина превращается в повод для разнообразных шоу, передач вокруг и по поводу, необязательных речей, незамысловатых карнавалов, в праздник по случаю. Но ведь существуют еще и сами знаменитые тексты, которые хорошо бы поактивнее внедрять в общее сознание народа. В этом смысле предыдущий режим был попоследовательнее. Звучал сам Пушкин в знаменитом исполнении знаменитых актеров. Мы ведь все только клянемся в любви к поэту, а его надо сначала знать. Из знания и придет любовь».

23 февраля, вторник.

Семинар. Рецензии на Эдельмана и Никитину, отправка автобуса в Гатчину. Не забыть бы в дневник, в соответствующее место вставить отказ Минкультуры в финансировании гатчинского фестиваля. Тут же привожу фрагмент меню банкета, чем потчевали на премьере фильма Михалкова «Сибирский цирюльник»: «блины масленые, икра зернистая каспийская, форель гатчинская с листьями салата и клубникой в соусе из обжаренных грецких орехов…» — «МК».

На пресс-конференции Генриетта Карповна очень интересно и достойно говорила о B. C. как о человеке, пробившем этот фестиваль. Это верно: Г. К. схватила за горло городское начальство, а B. C. меня — вот фестиваль и получился.

Открытие состоялось, может быть, удачнее, чем в прошлые разы. Уже не было танцев: детских танцевальных школ, театров моды (последние за свои экзерсисы на сцене попросили деньги), все было академичнее и строже. Выкликали актеров (их было много, и крупных), хотя Ленинград на этот раз, в связи с отсутствием Леонова-Гладышева (с ним и с Титовым Генриетта Карповна тоже в ссоре, и я ее понимаю), присутствовал по-другому. Без мелочевки. Но были Лавров, Трофимов. Ребята устроили из общего фестиваля свой собственный праздник.

Мне пришлось сказать небольшую речь, которую все сочли очень удачной. Я говорил о «частном» фестивале. Это не государственный, как раньше, фестиваль, а частный. Мой, Генриетты Карповны, Вал. Серг., Блинова, губернатора. Мы сделали его через силу, а государство устранилось. Даже те деньги, которые были посланы от имени института, получил за рекламу воды. Копеечка в копеечку.

Коля Романов пел две собственные песни «к проектам фильмов»: «Юнкерам» и «Затмению Марса». Его голос и его пение я люблю. Но лучше бы он не пел. Многие потом подозрительно спрашивали, не мои ли это стихи.

26 февраля, пятница.

Второй день фестиваля. Утром смотрели «Без обратного адреса» — фильм по сценарию Вал. Азерникова и по его же повести. Режиссер Константин Худяков, бывший актер. Все: и повесть, и постановка — дурного вкуса. Меня иногда удивляет, как люди сами не видят пошлятины, своих уступок низменным вкусам и низкой моде. А потом, где-нибудь за чашкой чая, рассуждают о высоком, судят Феллини или Ф. Абрамова. Мне всегда казалось, что знать собственное место — это главная задача деятеля искусств.

День чудесный. Весь фестиваль поехал на Выру. Я чего-то замешкался, меня подбросили на машине, но что-то было не рассчитано и пришлось обратно возвращаться со школьниками, на автобусе. Это было интересно. Поговорил с водителем и экскурсоводом. Жизнь в Ленинграде трудная. Мой репертуар был обычен: куда все подевалось, а дальше — практическая экономика. Кстати, в Выре я заходил в местное сельпо — разнообразие почти такое же, как и при советской власти. В такой ситуации, конечно, стыдновато участвовать в подобных фестивалях: мы ведь, в принципе, отгорожены прозрачной золотой стеной от народа. Власти идут на это потому, что надо сохранять видимость, что живем (по меньшей мере, почти) как раньше. Иначе — народ разорвет. Зрелища обходятся значительно дешевле, чем достойная жизнь для всех.