Владимир Львов - Фабриканты чудес

• Название: Фабриканты чудес
• Автор: Владимир Львов
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 1974

В этой книге собраны публицистические очерки, объединенные общей темой. Речь пойдет о той своеобразной и изощренной форме, в которой выступают сегодня древние суеверия и мистические ритуалы, такие, как, колдовство, телепатия, магия, спиритизм, «волшебный прут», «третий глаз» и так далее. Над некоторыми из этих первобытных верований, дошедших к нам из времен детства человечества, можно было бы посмеяться и не придавать им чрезмерного значения. Но что сказать о суевериях, когда они гримируются «под науку», присваивают себе терминологию и внешние приемы науки, жонглируют мнимыми «научными» экспериментами и столь же сомнительными «гипотезами»? Тут уж не до смеха. Результат этой фальсификации, писал недавно знаменитый французский биолог-материалист Жан Ростан, — «массовое оглупление людей, помутнение разума, перестающего различать, что возможно в природе, а что нет, и где грань между величайшими дерзаниями науки, с одной стороны, и мистическим вздором, с другой…».

Мы увидим дальше, кому выгодно это помутнение общественного сознания и какие силы действуют за кулисами этой фабрики мнимых чудес.

---

Применительно к спиритизму Энгельс отмечал, что, «во-первых, «высшие» явления всегда показываются лишь тогда, когда соответствующий «исследователь» уже достаточно обработан, чтобы видеть только то, что он должен или хочет видеть, как это описывает с такой неподражаемой наивностью сам Крукс». А во-вторых, «спириты нисколько не смущаются тем, что сотни мнимых фактов оказываются явным надувательством, а десятки мнимых медиумов разоблачаются как заурядные фокусники».[26]

Как хорошо было бы, если б вслед за Энгельсом люди могли сказать «довольно!» и не возвращаться больше к этой теме. Но беда в том, что за девяносто лет, прошедших после «Естествознания в мире духов», оккультистское бешенство, поддерживаемое реакционными общественными силами, отнюдь не отошло в область предания. Наоборот, оно становилось постепенно все беззастенчивей и агрессивней.

Россия стала жертвой этой эпидемии с самого начала.

ДУХИ В РОССИИ

1. Путь в оккультизм

Персонажи толстовских «Плодов просвещения», с которыми мы встретились в предыдущей главе, отнюдь небыли созданы воображением великого писателя. За ними в художественно обобщенном виде скрывались весьма реальные лица и события. Нараставшая во второй половине прошлого века революционная ситуация в России, рост сознательности рабочего класса, атеизм и материализм в идейном багаже лучшей, передовой части научной интеллигенции — все это заставило другую часть этой интеллигенции качнуться к мистицизму.

Первым приветствовал «эксперименты» с загробным миром профессор Киевской духовной академии (впоследствии он занял кафедру в Московском университете) П. Д. Юркевич. Известность Юркевичу принесла еще раньше его журнальная полемика с Чернышевским. Полемика, окончившаяся бесславно для апологета «православия, самодержавия и народности». Затем в пропаганду оккультизма включились А. М. Бутлеров, Н. П. Вагнер, А. Н. Аксаков и другие.

Имя Бутлерова требует особых пояснений. В истории русской химии Бутлеров — славное имя. Советские ученые высоко ценят его вклад в теорию строения органических веществ, основателем которой он был и прославил этой теорией отечественную науку. Как и всякий настоящий ученый-естествоиспытатель, Бутлеров в своей конкретной научной работе был стихийным материалистом. Но то же самое, конечно, можно сказать и о Круксе, Уоллесе, Рише, — обо всех крупных ученых, пока они не переходили роковую черту, отделяющую реальную науку от «науки» патологической.

Нельзя не указать также на общественно-политическую и философскую подкладку оккультистских увлечений Бутлерова. В бурные 60-е и 70-е годы — годы подъема революдионно-демократического движения в России — он занимал консервативную, можно даже сказать, ретроградную позицию. Характерен такой эпизод. В 1860 году Бутлеров был назначен ректором Казанского университета и, как писал его близкий друг, профессор зоологии Вагнер, сразу же «резко и круто разошелся с либерально настроенным большинством молодых преподавателей».[27] Студенчество волновалось и требовало отставки ректора. В конце концов ему пришлось покинуть Казань и занять кафедру в Петербургском университете.

Путь Бутлерова в оккультизм был проложен его мировоззрением. Как отмечает его единомышленник профессор Вагнер, «возвышенный дух его… твердо верил в высшие, сверхчувственные сферы… Он защищал то убеждение в существовании нематериального мира, которое проходит красной нитью через историю всех времен и народов… Он видел общество, придавленное низкими сводами (!) материалистических воззрений… и пришел к признанию существования человеческого духа, как особой сущности, не зависящей от грубой материи — нашего тела. Подобно тому, как сила может существовать без материи (?!), так и дух человеческий может существовать без своей бренной оболочки, и со смертью тела душа не погибает, но продолжает жить и развиваться в новой сфере своей деятельности…»[28]

От такой общественно-философской позиции к экспериментам с духами был только один шаг.

Историк, заинтересовавшийся спиритической эпидемией в России, очень скоро обнаруживает, что «движение» это в своем первоисточнике было, так сказать, семейным делом очень небольшого кружка людей. Кроме академика Бутлерова и профессора Вагнера туда входил богатейший помещик и заводчик А. Н. Аксаков, племянник писателя С. Т. Аксакова (на его двоюродной сестре был женат Бутлеров). Выходец из известной литературной семьи, Аксаков увлекался мистическими сочинениями Сведенборга, переводил их на русский язык, ездил даже для этого в Швецию, где собирал неизданные рукописи и воспоминания о Сведенборге. Немецкий химик Бунзен называл Аксакова «богатым русским барином, помешавшимся на духах»! Он выписывал из-за границы медиумов, обеспечивал печатание книг и брошюр, одним словом, финансировал петербургское спиритическое предприятие.

Кроме названных лиц главной пружиной этого предприятия был англичанин Даниель Д. Юм, женатый на сестре жены Бутлерова.[29]

Избрав ремесло медиума, Юм достиг в нем немалого профессионального совершенства. На сеансах этого искусника духи приносили с собой не только горшки с цветами, но даже живых угрей и раков! В протоколах лондонского кружка спиритов, где председательствовали профессора Баррет и Лодж, значилось, что «мистер Юм, сидя на стуле, поднялся на воздух при лунном свете, вылетел в одно окно и влетел в другое на высоте семидесяти футов от поверхности земли». (Этот рекорд, впрочем, был тогда же побит другим медиумом — г-жой Геппи, которая, по словам ее поклонников, «в бессознательном состоянии была перенесена психической силой по воздуху» из квартиры в Хайбери-хилл в восточном Лондоне за три мили в другую квартиру на Лэмбз-Кондьюит-стрит, 69!)

Кроме спиритических аттракционов Юм предсказывал также будущее, «ясновидел» предметы в запечатанных конвертах и шкатулках, читал мысли на расстоянии и проделывал еще многие другие штуки.

Великий наш мыслитель-материалист Николай Гаврилович Чернышевский в своей работе «Антропологический принцип в философии» так писал о Юме:

«Почему вы знаете, что, например, г. Юм, наделавший у нас в Петербурге такого шума, в действительности только фокусник и не может в самом деле знать будущего, знать тайн, которых ему не сказывали, читать книг и бумаг, которые не находятся у него перед глазами? Вы знаете это вот почему: если б он мог знать будущее, он был бы сделан дипломатическим советником при каком-нибудь дворе и рассказывал бы министерству этого двора все, что произойдет… И если бы он мог читать книги, не находящиеся у него под глазами, тогда правительства и ученые общества не стали бы посылать ученых на Восток отыскивать древние рукописи, а обратились бы с просьбою к нему, и он из Парижа прочел бы и продиктовал бы им какого-нибудь неизвестного нам теперь древнего греческого писателя, список которого уцелел в каком-нибудь сирийском захолустье. Этого нет, г. Юм и его собратья по искусству не открыли ровно ничего ни дипломатам, ни ученым… Потому они и не имеют той способности, которую приписывают им легковерные люди. О всех таких случаях не довольно сказать: мы не знаем, существует ли известный элемент; нет, рассудок обязывает нас прямо сказать: мы знаем, что этого элемента нет. Если б он был, то происходило бы не то, что происходит…»[30]

2. Чудеса в квартире

Высадившись на берегах Невы в 1871 году, Юм расположился по-родственному в бутлеровской квартире. И именно там стали демонстрироваться «необычайные явления», которые, по словам Бутлерова, «потрясли» его и навсегда сделали адептом «медиумизма» и «психизма». Среди этих необычайных явлений были, например, такие. «Мы уселись, — пишет профессор Вагнер, — впятером за столом: Бутлеров, его тетка, профессора Данилевский, Якобий и я». И после того как за столом расположился Юм, «не прошло и пяти минут», стол крякнул, затрещал и двинулся…

— А ноги ваши где? — спрашиваю я Юма.

— Вот они! — говорит он и кладет обе свои ноги, закутанные пледом, на мою правую ногу и смотрит на меня в упор. А стол продолжает подвигаться… Таково было первое наше знакомство с медиумическими явлениями».[31]

Затем Бутлеров присутствовал при «полных поднятиях стола вне прикосновения рук присутствующих», а в другой раз «ясно чувствовал, как мою руку нежно гладили и ощупывали маленькие детские, теплые руки». С бутлеровского пальца однажды в темноте было «снято кольцо и обратно надето на палец». Двигались различные предметы — «гармоники, колокольчики, платки». Снимался не раз академик Бутлеров и на фотографиях вместе с духами. Съемки велись для большей научной солидности стереоскопической камерой, причем на обоих стереоснимках рядом с Бутлеровым ясно очерчивалось таинственное пятно — след духа! Было много еще и других чудес, «неподдельность которых, — писал Бутлеров, — не подлежит для меня ни малейшему сомнению». И так вот, «волей-неволей, постепенно и медленно, но неотразимо я приведен был к признанию реальности медиумических явлений. Причина этого признания заключалась для меня в том, что с фактами не спорят» (подчеркнуто Бутлеровым. — В. Л.)