Кюлюмов Костандин - Парень и горы

• Название: Парень и горы
• Автор: Кюлюмов Костандин
• Жанр: О войне

Аннотация издательства: Эта книга, выходящая в год 40-летия Победы над фашизмом, посвящена героическим страницам истории Болгарии… Костадин Кюлюмов, ветеран антифашистской борьбы, автор многочисленных произведений о второй мировой войне, лауреат Димитровской премии, в одном из наиболее популярных своих произведений создает героический образ молодого болгарского партизана.

---

– Ясно!

– Что?

– Ничего! Не дорос еще, все равно не поймешь…

Полицейский пыхтел, сгибаясь под тяжестью Антона, спотыкался, по колено проваливаясь в сугробы.

– Стой! - скомандовал Антон.

– Что, са-м сможешь?

И они пошли гуськом, след в след. Снег мягко оседал под ногами, и Антон почти не чувствовал боли. Он еле брел, но ему хотелось петь. Ведь он думал, что все кончено, а вот он снова на свободе, да еще раздобыл пистолет! И не какой-нибудь, а настоящий парабеллум. Уж тут клещи наверняка не понадобятся. А если разобраться - что, в сущности, требуется от человека? Выдержать одну-единственную ночь. Или сто ночей. Словом, сколько нужно. А потом… Потом - перед тобой снова родные горы, товарищи…

– Как поднимемся наверх, дальше пойдешь один. Засад больше нет!

– А ты?

– У каждого своя дорога, парень! Я ведь не спрашиваю, куда ты направишься дальше.

Светало. Ятаки наверняка уже на месте. Было договорено, что они перенесут продукты в лесопилку и будут ждать Мануша.

Интересно, как там у них, наверху? Наверно, как всегда. Залегли и не шелохнутся. Никаких движений. Никаких разговоров. Чтобы не тратить сил зря. Это - приказ!

Еда - щепотка муки со снегом. А может, и мука уже кончилась? Вряд ли, тогда оставалось еще на четыре дня.

Почему выбор пал на Антона? Да потому, что, кроме Мануша, только он еще мог двигаться. Таким уж он уродился. Товарищи, особенно те, кто считал его хлипким мальчишкой, просто не знали, с кем они имеют дело. Мама, бывало, с тревогой говорит отцу:

«Поищи хоть что-нибудь, фасоли принеси… У ребенка со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было!»

А отец только улыбается:

«Да ты посмотри - он вертится как юла. Мой корень! Мы, Жостовы, все такие!»

На базе были припасены разные продукты - овечий сыр, брынза, три бидона меда, картошка, вяленое мясо, две кадушки сала. Но из-за Велко все пропало. Тайника он не знал, как не знали о нем и все остальные, кроме Димо, Мануша и Страхила. Но он, подлец, выследил, что с продуктами обычно возвращаются со стороны приозерных скал, и выдал… Ух, если бы ему попался этот Велко!… А люди в лагере сейчас умирают от голода. Ерма боится спать, потому что во сне ее мучают кошмары. Ивайла плачет. Двигаться запрещено, и она не вытирает слез. И только Страхил - командир отряда - держится. Каждое утро он по-прежнему бреется. Потом тихо, с бесконечными длинными паузами начинает занятие.

«…Сегодня мы… рассмотрим вопрос о месте… и роли личности в истории…»

Место и роль личности в истории? Во-первых, уясним главное - могут ли быть личности среди врагов? Бесспорно, могут. Хорошо, но если это действительно личности, то как они могут опираться на насилие и подлость?… Нет! Одного расстрела для Велко мало! В пещеру его. В ту самую пещеру, где партизаны прятали продукты.

…Раз приходит Антон в Тешово. Баба Янинка радостно встречает его, ведет в дом погреться.

«Господи боже мой, пресвятая богородица! Мать родная по нему плачет! Покарай злодеев, господи!»

Старушка совсем сгорбилась. Сухая и черная, она сделалась похожей на вербу, побитую градом. Янинка поклоняется своему богу и верит в силу своей ненависти. Антону худо, но тепло лечит, и он мужественно улыбается:

«Ничего, баба Янинка! Молись за нас, за партизан!»

Они вошли в кладовую: сало, мука, сахар… Не слишком много, но столько смогли собрать ремсисты. Молодцы, настоящие комсомольцы! Как те, что сражаются далеко отсюда, в русских степях. И хоть болгарские партизаны действуют в горах - враг у них общий. Но еще важнее, что он слышал по Московскому радио беседу, которая совпадала с мыслями их политкомиссара…

«Да тут целое богатство! Храни его, баба Янинка, пока не придут наши. Для девятерых на всю зиму хватит».

«Я тоже так считаю, сынок! Ты лучше подумай, как пойдешь в город. Будь осторожней. Неспокойно там, жандармы так и рыскают»…

Тропинки не было, значит, через поле под Лясками никто не проходил. На душе у Антона было спокойно. И вдруг он упал как подкошенный.

Веревка?! Проволока?…

Не успел подумать, как на него сзади набросились двое.

– Туда же полез, сопляк! - оскалился один.

– Против царя идти вздумал, да? - ударил его наотмашь другой.

– Засада! - успел крикнуть Антон и метнулся в сторону. Где-то впереди засверкал и запрыгал огненный смерч. Потом ударили из карабина.

Полицейский бросил гранату. По долине прокатился грохот. Потом все стихло. Антон отполз немного в сторону и попытался встать, но правая нога не слушалась. Потрогал - на руке кровь: прострелена икра. Страшного ничего нет, но идти будет трудно. Неужели он снова попадет в лапы полиции?

Подбежал провожатый. Поднял его и стал быстро спускаться вниз. Река оказалась более чем кстати. Теперь все вверх и вверх по течению. Ледок похрустывал под ногами. Полицейский перевел дыхание.

– Похоже, это были ваши, да… разбежались!

– Не может быть! Наши сейчас…

Антон замолчал. То, что из него пытались вырвать силой, теперь, непонятно почему, вдруг само чуть не сорвалось с языка. Но тут что-то его остановило, слова застряли в горле, и он закрыл глаза.

…Ивайла продолжает плакать, Страхил ее успокаивает, а Пецо, как всегда, пришивает пуговицы к своей одежде.

«Спокойно, товарищи! Прежде всего - дисциплина! - говорит бай Манол, подходя то к одному партизану, то к другому. - Надо во что бы то ни стало продержаться еще день-два… Мануш с Антоном обязательно придут, и тогда у нас будет праздник, наварим горячего супа! Бай Манол вас не обманывает! Разве был случай, чтобы я врал?»…

Антон чувствовал, что теряет силы и его начинает лихорадить. Он пытался сосредоточиться на одной мысли, как их учил Димо: даже в бессознательном состоянии, даже в бреду коммунист не должен говорить того, что на руку врагу, а о нашем деле… о нашем…

Полицейский едва плелся. Рана у Антона продолжала кровоточить, с каждой каплей унося частичку живого тепла.

Вот и лес. Пройдут его, и до раскидистой сосны всего минут двадцать-тридцать хода. Потом по склону чуть влево и прямо на мост. Оттуда шагов сто наверх, и они в спасительной избушке деда Косты. Если даже его там нет, они найдут чем подкрепиться.

Держись, Антон, осталось совсем немного! Совсем! Это твои горы, парень. Твои горы. Единственные во всем свете. По ним бродят разные люди, но горы привечают добрых. Для них берегут они свои тайные тропы и надежные убежища. Родные горы и этот лес, то густой, то прозрачный, то темный, то пронизанный солнцем. И в этих горах - твои боевые друзья. Они обязательно придут на выручку.

Ну а пока?

И тут полицейский остановился. Видно было, что он не притворяется. Ведь он тащил на спине свою живую ношу уже часа три. Да разве на него давил только этот груз? Лицо его плавало в поту. Тяжело дыша, он сел, положил Антона рядом. Вынул сигарету, чиркнул спичкой.

– Дальше пойдешь сам…

– Скажи, а ты настоящий полицейский?

– Ведь я тебе уже говорил, у каждого в жизни своя дорога! Только одни проходят ее до конца, а другие дотянут до какой-нибудь точки - и капут!

Время летело. Через час-другой дед Коста должен разгрузить мулов, и тогда Мануш его спросит:

«Почему Антон опаздывает?»

«Видно, заигрался где-нибудь, ребячья его душа! - проворчит дед Коста. - Да и вы хороши, разве в горах можно детей держать?»

«А кто же нам будет тогда лепить снеговиков?» - беззлобно ответит Мануш, а сам будет настороженно прислушиваться и в глубине души ругать себя за то, что отпустил Антона одного.

– Ты не похож на других. В тебе что-то есть. Иначе бы ты не волок меня столько времени.

– Хватит, вставай! А то замерзнешь. - Полицейский поднялся.

– Двинемся дальше с одним условием - ты меня понесешь.

– Моя дорога кончается здесь!

– Если будешь ломаться, она действительно здесь оборвется, - сказал Антон, вскинув пистолет. И устыдился. Человек его спас - причем дважды за эту ночь, а он ведет себя как глупый щенок. Если вспомнить - ведь этот полицейский ни разу не ударил его, конечно, не считая пощечин на первом допросе, причем пощечин несильных. Стоило ли принимать их во внимание? Потом он нес его на руках, как маленького. Так кто же этот человек: законспирированный свой или уже чужой, отвернувшийся от единомышленников? Можно такого привести в отряд? И что Антон скажет, если товарищи спросят, кого он к ним привел?… Горы молчат. Горы ждут, чтобы Антон все разгадал и принял единственно правильное решение. Непроходимыми, зловещими становятся горы, если человек обманет их доверие.

Недаром Пецо любит повторять: «Не спрашивай старого, а спрашивай бывалого».

– Я уже привык к угрозам, поэтому не трать слов впустую! - огрызнулся полицейский. И даже сейчас он не походил на обычных полицейских, а грубость его казалась напускной.

– Смотри, как бы не пришлось истратить на тебя пулю!

В руках Антона сверкнул пистолет.

– Ишь ты… уже зубки показывает! - усмехнулся тот без тени удивления. - А я уж думал, что в тебе ошибся. Да ты подумай: если ты меня убьешь, то и сам погибнешь! Неблагодарный ты мальчишка! Нет, ума тебе явно не хватает…