Одри Ниффенеггер - Соразмерный образ мой

• Название: Соразмерный образ мой
• Автор: Одри Ниффенеггер
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41481-9

Одри Ниффенеггер дебютировала с романом «Жена путешественника во времени», и эта книга буквально покорила мир: переводы на все языки, многомиллионные тиражи, покупка киноправ Брэдом Питтом и долгожданная экранизация в 2009 году.

В том же 2009 году Ниффенеггер выпустила не менее долгожданный второй роман — историю о призраках и семейных тайнах, о кишащем тенями прошлого мегаполисе, о любви, над которой не властна даже смерть (в самом прямом смысле).

Умирающая Элспет Ноблин завещает лондонскую квартиру своим племянницам — дочкам ее сестры-близнеца Эдвины, которая со скандалом уехала в США двадцать лет назад, и с тех пор сестры не общались. И вот Джулия и Валентина, тоже близняшки, переезжают из Мичигана в Лондон, в новый дом, который стоит у легендарного Хайгейтского кладбища. Кто оставляет им послания на пыльной крышке рояля, чье холодное дыхание ощущается в пустой квартире, кто заманил в дом Котенка Смерти?..

---

Девушка устремилась к дверям; она уже была готова выйти наружу, но Джулия не могла этого допустить.

— Извините меня, — сказала Джулия.

Девушка остановилась и обернулась, догадавшись, что обращаются именно к ней. Джулия увидела, что незнакомка беременна. Их глаза встретились: была ли девушка удивлена? Боялась? Или просто испугалась, что кто-то незнакомый схватил ее за руку?

— Простите? — произнесла девушка.

Джулия так пристально вглядывалась, что чувствовала, будто поедает это лицо. Ей хотелось стереть макияж, сорвать с нее одежду, чтобы проверить, на месте ли все знакомые родинки и следы от прививок.

— Вы делаете мне больно! — вскричала девушка.

Голос был незнакомый. Все, кто находился в магазине, притихли. Джулия услышала тяжелые шаги за спиной. Она отпустила руку девушки. Та поспешно открыла дверь, выскочила на улицу и заторопилась прочь. Джулия последовала за ней, но увидела, как девушка растворилась в толпе.

Элспет почти перешла на бег. Она тяжело дышала и уговаривала себя идти помедленнее. На ходу она ни разу не обернулась. Ей на глаза попалось кафе «Старбакс»; она зашла и села за столик. Когда сердце перестало трепыхаться, как бешеное, она пошла в туалет, плеснула в лицо водой и подправила макияж. Потом внимательно изучила свое отражение. Проверку оно не прошло. Ее внешность изменилась, но, по-видимому, мало — несмотря на все ухищрения, Джулия заподозрила в ней свою сестру-близняшку. Узнала ли ее Джулия? Если да, то почему перестала преследовать; откуда эта неуверенность? Элспет представила себе лицо Джулии: такое худое, такое изможденное. Она облокотилась на раковину и склонила голову. Подбородок упирался в грудь, а между рук возвышался живот, словно красный воздушный шар. Заплакав, Элспет уже не могла остановиться. Ее маленькая меховая накидка стала мокрой от слез.

Когда она наконец вышла из туалета, за дверью уже собралась очередь из трех женщин, каждая из которых проводила Элспет неодобрительным взглядом. Элспет решила отложить все дела. Она нырнула в метро и через двадцать минут вышла на станции «Кингз-Кросс Сент-Панкрас». Пока она стояла на пороге крохотной квартирки, роясь в поисках ключей, Роберт успел открыть ей дверь.

— Где ты была? — спросил он. — Я уже начал волноваться.

— Нам придется уехать из Лондона, Роберт. Я встретила Джулию.

— Она тебя видела?

Элспет все ему рассказала.

— Не думаю, что она уверена на все сто. Но она чуть с ума не сошла и меня напугала. Да, надо срочно уносить ноги.

Они прошли в запущенную кухню. Элспет села за стол, подперев голову руками, а Роберт начал расхаживать туда-сюда. Кухня была такой тесной, что он мог сделать лишь несколько шагов в каждую сторону. Это хождение раздражало Элспет. И возвращало ее к мыслям о Джулии.

— Будь добр, перестань.

Роберт сел.

— Куда нам ехать?

— Америка. Австралия. Париж.

— У тебя даже нет заграничного паспорта. Мы не сможем улететь в другую страну.

— Тогда в Восточный Сассекс.

— Почему вдруг? — спросил Роберт.

— Там хорошо. Мы могли бы жить в Льюисе, а по воскресеньям гулять в дюнах. Почему бы и нет?

— Мы там никого не знаем.

— Вот именно.

Роберт вскочил и стал опять расхаживать из угла в угол, забыв, как Элспет только что его одернула.

— Может, нам стоит открыться. Тогда мы сможем жить у меня в квартире, и со временем все наладится.

Элспет посмотрела на него без всякого выражения. «Ты спятил». Через мгновение Роберт одумался:

— Нет, лучше не рисковать.

— Поселимся где-нибудь в маленьком домике. Ты закончишь свою работу.

— Это, каким же, черт возьми, образом я закончу диссертацию, если не смогу посещать кладбище? — Он сорвался на крик.

— А что тебе мешает посещать кладбище? — тихо спросила Элспет. Она почувствовала, как толкается ребенок.

— Джессика тебя видела, — ответил он. — Что я ей скажу?

Элспет нахмурилась:

— Скажешь ей ровно столько, сколько сочтешь нужным. Пусть она сама рассудит. Даже врать не придется — просто опусти некоторые детали.

Роберт смотрел сверху вниз на ее воздетое к нему лицо, взятое напрокат. «Так вот как ты добиваешься своего. Кто бы мог подумать».

— И давно ты собираешься переехать в Сассекс? — спросил он.

— О, с самого детства. Родители возили нас на фестиваль в Глайндборн,[124] и мы сходили с поезда в Льюисе вместе с разодетой публикой. Всегда хотела купить домик в деревне, именно там. На самом деле я бы хотела жить прямо в оперном театре,[125] но вряд ли такое возможно.

— Ну, не знаю, — досадливо бросил Роберт. — Я бы сказал, если ты смогла восстать из мертвых, то и жить могла бы, где пожелаешь.

— Но в твоей квартире мы жить не сможем, — возразила Элспет.

— Не сможем.

— В таком случае, — продолжала Элспет, — почему бы нам не съездить в Восточный Сассекс — просто осмотреться? Пригласив с собой агента по недвижимости?

— Ладно, — согласился Роберт. Схватив со стола ключи, он взял куртку.

— Ты куда?

— На улицу. — Надевая куртку, он повернулся к Элспет; ее лицо выражало такое смирение, какого он прежде у нее не замечал. — В библиотеку, — смягчился он. — У меня заказано несколько книг.

— Увидимся позже? — спросила она, словно не была в этом уверена.

— Ага.

Роберт шел по залитой солнцем Юстон-роуд и твердил себе: «Надо поговорить с Джессикой». У входа в библиотеку он подумал: «Не могу представить, что уеду из Лондона». Заперев вещи в шкафчик камеры хранения, Роберт поднялся в читальный зал. «Что я там буду делать?» Он сидел и ждал, пока разгорится лампа у него на столе; решение пришло само собой, и он громко рассмеялся его очевидности.

Роберт и Джессика закрылись в конторе. Рабочий день кончился; все работники кладбища ушли домой. Он рассказал ей все без утайки. Не выгораживая себя, постарался очертить все факты и причины. Джессика терпеливо слушала. Она сидела в сумерках, сцепив пальцы домиком, подавшись вперед и ловя каждое слово. Наконец он умолк. Джессика потянулась к цепочке настольной лампы и зажгла свет, создав аккуратное желтое пятно, не коснувшееся ни одного из них. Он ждал, что она скажет.

— Бедный Роберт, — произнесла она. — Все так прискорбно. Хотя, насколько можно судить, ты получил то, чего желал.

— Это и есть самая жестокая кара, — ответил Роберт. — Будь у меня такая возможность, я все бы вернул назад.

— Правильно, — согласилась она. — Но такой возможности у тебя нет.

— В том-то и дело. — Он вздохнул. — Ладно, пойду. Мы завтра уезжаем. Надо еще собраться.

Они встали. Джессика спросила:

— Вы вернетесь?

— Надеюсь.

Он включил верхний свет и медленно пошел за ней вниз по лестнице. Когда они уже стояли у ворот кладбища, она сказала:

— До свидания, Роберт.

Он расцеловал ее в обе щеки, выскользнул в приоткрытые ворота и зашагал в темноту. «Полюбуйтесь на него», — думала Джессика. Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду. Заперев ворота, она еще постояла в неосвещенном дворе, слушая ветер и поражаясь человеческому безрассудству.

КОНЕЦ

Был первый день весны. Валентина сидела на диванчике у окна, выходившего на Хайгейтское кладбище. Косые лучи утреннего солнца заливали старый голубой ковер, проходя прямо сквозь нее. Птицы кружили над верхушками деревьев, усеянных набухшими почками; Валентина слышала шорох автомобильных колес на парковке у церкви Святого Михаила. Внешний мир сегодня был светлым, чистым и шумным. Валентина грелась на солнышке. Котенок вспрыгнул ей на колени; она гладила белую шерстку и наблюдала за голубями, вьющими гнездо на крыше мавзолея Юлиуса Бира.

Джулия спала, разметавшись на кровати, словно пыталась захватить как можно больше места. У нее приоткрылся рот. Валентина встала, держа на руках Котенка, и подошла к кровати. Остановилась и стала смотреть на Джулию. Потом сунула палец ей в рот. Та не шелохнулась. Валентина вернулась к окну и села на прежнее место.

Через час Джулия проснулась. Валентины уже не было; приняв душ, Джулия оделась и в одиночестве выпила кофе. Ее беспокоила тишина в доме. Роберт съехал; квартира наверху никак не продавалась (возможно, потому, что все еще была битком набита коробками). «Собаку, что ли, завести? А как в Лондоне заводят собак?» У англичан пунктик насчет животных; может, здесь нельзя просто явиться в приют для бездомных собак и выбрать, какую захочешь. Может, требуется какое-то разрешение? Она представила, какие лица будут у людей, пристраивающих собак в хорошие руки, когда они увидят, что она живет как сирота в этом огромном и пустом доме под названием «Вотреверс». «Не проще ли уподобиться старым девам-кошатницам. Пусть гуляют сами по себе. Запущу их в квартиру Мартина, там у них будет парк аттракционов, „Диснейленд“. Они с ума сойдут от радости».