Василий Агафонов - Неман! Неман! Я — Дунай!

• Название: Неман! Неман! Я — Дунай!
• Автор: Василий Агафонов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1967

В великой победе, которую одержала над врагом Советская Армия, не последнюю роль сыграли воины-связисты. Воспоминания В. П. Агафонова — первая книга о связистах в серии «Военные мемуары». В дни Великой Отечественной войны автор являлся начальником связи 11-й, а затем 27-й армий, с которыми прошел боевой путь от Немана до Дуная. Тепло и взволнованно рассказывает В. П. Агафонов о своих товарищах, с которыми форсировал Днепр, участвовал в Корсунь-Шевченковской и Ясско-Кишиневской операциях, сражался за Балатон. Словно живые, встают на страницах книги рядовые связисты и офицеры — люди, беззаветно преданные воинскому долгу, люди, чье мастерство мужало в боях.

Эта книга с сайта «Военная литература», также известного как Милитера. militera.lib.ru

---

По решению Ставки наши войска, достигнув реки Прут на фронте от Тицкан до Ясс, приостановили дальнейшее наступление. 2 апреля 1944 года Советское правительство сделало заявление, в котором говорилось, что Советский Союз не преследует цели приобретения какой-либо части румынской территории или изменения существующего общественного строя Румынии и что вступление советских войск в пределы Румынии диктуется исключительно военной необходимостью и продолжающимся сопротивлением войск противника.

Чтобы избежать напрасного кровопролития, представитель Советского Союза передал бывшему румынскому премьер-министру Штирбею, находившемуся с тайным визитом в Англии, условия перемирия.

Клика Антонеску, связанная преступными планами войны с Гитлером, не приняла наших условий.

Больше того, Антонеску объявил новую тотальную мобилизацию. Стало ясно: на территории Румынии предстоят жестокие бои.

* * *

С переходом командного пункта в Рышкановку мы использовали постоянные линии и установили надежную телефонную и телеграфную связь с корпусами.

Через Прут был оборудован воздушный переход емкостью в пять проводов. Армейские части связи в этот период усиленно подтягивали свои отставшие средства, благо дорога от Могилева-Подольского до Стефанешти оказалась в хорошем состоянии. Полностью же связисты перебросили свое имущество только в первой половине мая, когда командный пункт армии переместился во Владений.

Не прекращая боев местного значения, войска 27-й армии начали готовиться к новому решающему наступлению.

На чужой земле

1

В конце мая крупные силы танков и пехоты противника попытались отбросить наши войска за Прут. Ожесточенные бои продолжались до 10 июня.

Учитывая, что против нас действуют не только немецкие части, командование решило широко применить передачи-обращения к войскам неприятеля. В передачах, адресованных румынским солдатам и офицерам, говорилось о неминуемой гибели гитлеровской клики, о желании советского командования предотвратить ненужное кровопролитие и разрушения на территории Румынии, раскрывались истинные цели союза Гитлера с Антонеску, передавался текст условий Советского правительства о перемирии.

Войскам нашего фронта противостояла армейская группа немецкого генерала Отто Велера. В одном из перехваченных донесений на его имя значилось: «…Треть румынских офицеров настроена антигермански, треть — безразлично, треть — прогермански». Наша задача состояла в том, чтобы первая треть постоянно увеличивалась за счет второй, а вторая за счет третьей.

9 июня немцы поняли, что их контрудар провалился. На район, откуда велись передачи, обрушился шквальный огонь нескольких батарей среднего и крупного калибра. Наши разведчики засекли огневые точки врага и сообщили о них артиллеристам. Завязалась артиллерийская дуэль.

Когда все стихло, на поле, сплошь изрытом глубокими воронками, мы разыскали разбитую звуковещательную станцию, подобрали тяжело раненных старшего техник-лейтенанта Н. А. Кудырко и членов экипажа звуковещательной станции.

В этих же майских боях беззаветное мужество проявили связисты 117-го Прутского полка. Во время отражения яростной контратаки фашистов командир телефонной роты лейтенант Илья Иванович Зобнин с командой бойцов обеспечивал связь с артиллерийским наблюдательным пунктом. В самый разгар боя связь прекратилась. Невзирая на шквальный минометный огонь, коммунист Зобнин бросился на линию. Воодушевленные примером командира, за ним побежали трое бойцов.

Разорвавшаяся мина сразила лейтенанта Илью Ивановича Зобнина. Последующие разрывы накрыли его товарищей. Но их боевые друзья все же восстановили линию и вынесли с поля боя тела героев. Поздно вечером мы похоронили отважных связистов, отдав им последний воинский долг.

* * *

С 10 июня на нашем участке фронта установилось относительное затишье. Но каждый понимал: предстоят бои на территории Румынии. Учитывая, что боевые действия будут проходить и в горных условиях, провели трехдневное полевое учение с погрузкой кабеля и телефонно-телеграфной аппаратуры на вьюки. С командным составом отрабатывалась организация связи в горных условиях. Почти все полевые кабельно-шестовые линии были заменены постоянными. Под руководством инженер-майора Гринченко из состава армейской мастерской создали три ремонтные летучки и направили их в дивизии. Хотелось все предусмотреть до начала активных наступательных действий.

В июне к нам прибыл новый член Военного совета генерал-майор Петр Васильевич Севастьянов, ранее занимавший эту должность в соседней, 40-й армии генерала Ф. Ф. Жмаченко. Петра Васильевича я хорошо знал по 11-й армии. Он был тогда комиссаром 5-й стрелковой дивизии, которой командовал Федор Петрович Озеров.

— Ну вот, видите, — говорил мне Севастьянов, — в вашей армии я будто и не чужой. Федор Петрович создавал ее, а я теперь буду как бы продолжать его дело.

— Да, Петр Васильевич, расстались мы с вами на границе, а вот теперь встретились опять на границе, правда уже на другой…

— Теперь веселее, Василий Прохорович. Тогда враг преследовал нас, нынче мы гоним его.

Севастьянов рассказал о предстоящей работе по разложению войск противника.

— Нужно резко усилить деятельность звуковещательных станций. Начальник поарма со своим аппаратом подготовит тексты передач, а ваша задача довести их до сведения солдат противника. Конечно, мы не надеемся, что в результате этой работы капитулирует вся румынская армия. Главное, посеять у румынских солдат сомнения, убедить, что они обречены, что дальнейшая связь с Гитлером — гибель для них… Как только начнем наступление, сразу почувствуем плоды своей работы…

Энергично взялись за дело связисты. Самолеты армейской эскадрильи разбрасывали по ночам в тылу врага сотни тысяч листовок-обращений.

* * *

В середине лета мы проводили генерала Григория Сергеевича Лукьянченко. Он получил назначение в другую армию. Я и не думал, что так болезненно буду переживать разлуку с Лукьянченко. Как-никак, а мы вместе прошли большой боевой путь — от Старой Руссы до Прута. В самые тяжелые минуты я всегда чувствовал его поддержку и помощь, многому у него научился.

На должность начальника штаба нашей армии прибыл генерал-майор войск связи Георгий Михайлович Брагин, с которым я был знаком еще по академическим курсам, Во время советско-финляндской войны Брагин командовал бригадой и был ранен. После выздоровления и учебы в Академии Генерального штаба перешел на общевойсковую работу.

— Ну вот и вновь встретились, товарищ Агафонов! — сказал после моего представления генерал Брагин. — Это хорошо, будем работать вместе. Заходите ко мне в любую минуту. Порядки, заведенные генералом Лукьянченко, я отменять не собираюсь.

* * *

Как-то в середине августа вызвал меня командарм. Дело было поздней ночью. Предложив мне сесть, генерал встал и начал ходить по комнате.

— Как самочувствие, товарищ Агафонов?

— Отличное, товарищ командующий.

— Как настроение у подчиненных?

— Рвутся в бой. Говорят: «Что же это мы — первыми вышли на границу и стоим…»

— Недолго осталось стоять, товарищ Агафонов, недолго. — Трофименко подошел к двери, плотно закрыл ее, вернулся к столу. — Имейте в виду: то, о чем скажу, знают только четверо — член Военного совета, начальник штаба, командующий артиллерией и я. Теперь будет знать пятый человек — это вы.

— Я вас понял, товарищ командующий.

Трофименко подозвал меня к карте.

— 20 августа армия переходит в наступление в направлении Негрешти, Фокшаны. Как видите, мы опять наступаем в составе главных сил фронта. Нам из 40-й армии передан 104-й стрелковый корпус генерала Петрушевского…

Командарм детально ознакомил меня с направлением главного удара, оперативным построением войск армии и задачами соединений. Выслушав мои общие предложения по связи, генерал Трофименко утвердил места пунктов управления армии на первые три дня операции.

— Делайте все, что считаете необходимым для обеспечения операции связью. Но план разработаете самостоятельно, и чтобы о нем не знала ни одна живая душа! — еще раз предупредил он.

Выйдя от командующего, я не спеша направился на узел связи. «Вот оно, начинается решающее наступление, — думал я. — Мы будем громить фашистов на их территории. В случае успеха перед нами откроется путь в глубь Румынии, путь на Балканы и на Венгерскую равнину… Враг наконец узнает по-настоящему, что такое война…»

Многое продумал я в ту ночь. Прежде всего решил поручить командиру линейного батальона майору Василию Ивановичу Ковалеву заготовить тысячу столбов для строительства постоянной линии протяженностью до 50 километров. По ночам в течение пяти суток все столбы удалось подвезти в район армейского контрольно-испытательного пункта в Ферешчий. Это подстраховывало нас на случай, если бы противник при отходе успел разрушить в глубине своей обороны все постоянные линии связи.