Игорь Шелест - С крыла на крыло

• Название: С крыла на крыло
• Автор: Игорь Шелест
• Издательство: М., «Молодая гвардия»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1969

И.Шелест сам летчик-испытатель первого класса, планерист-рекордсмен, мастер спорта. В своей новой повести он рисует основные моменты становления советской авиации, рассказывает о делах энтузиастов воздушного флота, их интересных судьбах и удивительных характерах. Будучи тонким психологом, исподволь, но точно приводит нас к мысли, что источником мужества, сильной воли летчика-испытателя являются его высокие нравственные качества

---

 Планеристы везли взрывчатку, автоматы, бесшумные патроны. Планеры Романова и Чубукова имели на борту по две с половиной тонны груза и, кроме тола и автоматов, еще по десятку радиостанций.

 Конечно, не все пилоты обладали высоким мастерством пилотирования, и боевой перелет не обошелся без жертв. Четыре планера разбились, врезавшись в темноте в деревья при заходе на посадку. Пилоты погибли.

 Десантникам пришлось "погостить" у партизан около двух недель и принимать участие в боевых операциях. Романов и Чубуков вместе с партизанами сбили из автоматов низко летевший немецкий разведчик - "раму".

 Перед отлетом планеристы тепло прощались с партизанами. Накануне они устроили концерт. Слава Чубуков пел песни, исполнял комические сценки из популярного в то время кинофильма "Свинарка и пастух".

 Командир отряда капитан Шервашидзе так растрогался выступлением Славы, что подарил ему свои карманные часы на память.

 Отправляясь как-то в другой боевой полет, Чубуков должен был в сумерки приземлиться на аэродроме "подскока"[10]. Подлетая к нему, Вячеслав уже издали заметил зарево - горели самолеты, планеры. Аэродром подвергся вражеской бомбежке. Чубукову пришлось садиться, лавируя между воронками от бомб. Едва успел он приземлиться, как получил приказ срочно вывезти пострадавших при налете командиров. Нелегко стартовать на перегруженном двадцатиместном планере с разрушенного аэродрома. Но пилот отлично справился с этой задачей...

 В конце войны Романов и Чубуков потерпели катастрофу на двухместном "харикейне". Этот английский истребитель одно время использовался в воздушно-десантных войсках в качестве буксировщика. При взлете на малой высоте отказал мотор. Романов, пилотировавший самолет из передней кабины, хотел развернуться обратно на аэродром, но сорвался в штопор. Самолет врезался в крышу барака и застрял в ней.

 Миша Романов скончался на пути в больницу. Слава Чубуков в тяжелом состоянии был доставлен на операционный стол.

 Хирурги вернули его к жизни. Он вновь стал летать. После войны некоторое время работал испытателем планеров. Однажды в Тбилиси испытываемый им планер не вышел из штопора, и Слава в последний момент выпрыгнул, спасаясь на парашюте.

 Этот случай, может быть, показался ему сигналом. Он оставил авиацию и вернулся вновь к любимому искусству.

 С Алешей Пьецухом мы знакомы чуть ли не с пионерского возраста.

 В начале войны мы встретились с ним при испытании десантного "Орла". Пьецух был в числе военных представителей при испытаниях. Алексей возмужал, но вырос мало. Новая форма так и не пристала его сугубо штатской фигуре. Розовозагорелое и обветренное лицо с выцветшими белесыми бровями, как и раньше, светилось смелостью и озорством. Он хотел вылететь на "Орле" и ходил за мной, упрашивая.

 - Выпусти, Игорь, - говорил он, - я справлюсь с ним, не сомневайся!..

 Я отшучивался, не решаясь на этот шаг.

 Алексей Пьецух, без сомнения, человек очень способный и смелый. С юных лет ему как-то все легко давалось - и конструкторская работа и инженерная. Он стал проектировать и строить свои планеры в таком возрасте, когда его ровесники строили только летающие модели. Ему удалось работать под руководством и, пожалуй, под опекой Олега Антонова, Бориса Шереметьева, Лидии Кочетковой и других видных конструкторов. Со стороны могло показаться, что старшие товарищи относятся к нему с материнской теплотой, воспитывая талантливого "вундеркинда".

 Нужно отметить, что планеры Пьецуха уже тогда отличались оригинальностью и хорошо летали.

 Один из его планеров, такой же маленький, как и сам конструктор, я испытывал в 1937 году. Тогда полные испытания проводились на удивление быстро - в один день, в три полета. Причем в последнем, в третьем полете выполнялся весь высший пилотаж, включая и штопор, по пять витков влево и вправо. Никаких противоштопорных приспособлений не знали. Летали на милость провидения: выйдет - не выйдет!

 Алеша Пьецух в то время и научился летать, однако конструкторская работа увлекала его больше. В летном деле он оказался не только способным, но и необыкновенно решительным.

 Сергей Анохин, воевавший вместе с Алексеем, рассказал о таком случае.

 Во время войны Пьецух был летчиком-буксировщиком в планерной части воздушнодесантных войск. Предстоял боевой вылет.

 В тот день дул сильный боковой ветер. Взлетная полоса пролегала в лесу; такой аэродром удобен для маскировки, но при боковом ветре он становится почти непригодным к полетам. Самолет и планер при разбеге, подобно флюгерам, стремятся развернуться против ветра. Вопреки усилиям летчиков они так и поворачивают свои носы к ветру, и это стремление тем сильней, чем крепче ветер.

 Так было в тот день. Генерал собрал летчиков-буксировщиков, объяснил им задачу боевого вылета.

 - Ветер силен, будь ты неладен, - сказал он с досадой. - Как ваше мнение, командиры?

 - Вылетать нельзя, товарищ генерал, - решительно заявил правофланговый.

 Генерал опрашивал строй - ответ был один. Дело дошло до левофлангового. Им оказался Алеша Пьецух.

 - Что вы скажете, товарищ лейтенант? - уже отчаявшись, спросил генерал.

 - Трудно, но можно, товарищ генерал!

 - Эх, вы! - сказал генерал, красноречиво взглянув на остальных летчиков. - Правильно, лейтенант: "Трудно, но можно!"  Готовьтесь к вылету. По самолетам!

 Первые два летчика с планерами на тросах пошли на разбег. С большим трудом удержав свои самолеты от разворота, они пролетели в нескольких метрах над макушками деревьев - благополучно стартовали.

 Затем начал взлет Пьецух с двумя планерами на буксире. Вероятно, и Алеша тоже удержал бы свой двухмоторный ИЛ-4 на прямой, будь он повыше ростом. Самолет неудержимо тянуло против ветра, в сторону леса. Тут нужно усиленно работать педалями руля направления на полный ход, а ноги, как на грех, коротковаты...

 Планеристы, идущие сзади на буксире, увидели, что их буксировщик безнадежно потерял направление старта и устремился к деревьям.

 Планеры отцепились. Пьецух убрал газ. Увы! Было уже поздно. Самолет по инерции устремился в лес.

 Грохот в лесу заставил вздрогнуть всех на старте. Сквозь шум ветра донесся треск ломающихся сучьев, скрежет раздираемого металла.

 - "Трудно, но можно!" - в ярости крикнул генерал, вскакивая на ходу в "виллис" и направляясь к месту аварии.

 Экипаж остался невредим, как говорят, отделался легким испугом.

 Однако хочу быть справедливым к Алексею Ивановичу - летал и воевал он очень смело.

 Когда ему показалось, что буксировка планеристов к партизанам - дело, не требующее большого "перца", он стал упорно добиваться и в конце концов добился перевода в часть, действующую над полем боя. Но как все это было!..

 Совсем недавно группа бывалых планеристов посетила бывший планеродром здесь, под Москвой. По краю нежной рощицы завернули мы к центру огромной и голой подковы склонов: они на юг, на запад, на восток.

 Что за природа! Нарочно не сотворишь - естественный планеродром для начинающих летать. И до Москвы подать рукой.

 Но теперь здесь только огороды. В долине речонка - все та же, ничуть не изменилась: серебряно-беленая, в тех же завитушках. Подальше, в низине, краснеют корпуса чулочной фабрики.

 И склоны уж не те: прежде здесь росли огромные дубы, которые мешали нам летать.

 Юность-эгоистка мечтала: "Вырубить бы, чтобы свободней было парить! А то не ровен час зацепишься за ветви!"

 Тех дубов сейчас нет. Даже пней не сохранилось. Но вот что странно: планеров тоже нет, ни одного!

 Ищут романтику. Иной раз не знают, чем заняться, а тут под боком... Что может быть прекрасней свободного полета!

 Выходит, совсем не те дубы были помехой!

 Красивые дубы. Огромнейшие. Только на северной стороне склон оголялся возле деревни. Отсюда и взлетали. А дальше поднимались над макушками темных исполинов.

 Вот мы и собрались здесь, кто все это помнит. Сперва обошли вокруг, затем, как водится, присели у брезентовой "скатерти-самобранки". Больше парами судачим. Общий гул. Гриша Малиновский спрашивает у Пьецуха:

 - А маузер-то как тебе достался?

 Пьецух смеется.

 - Очень просто.

 В декабре сорок первого прилетел я в штаб воздушнодесантных войск. Командующий увидел: "Оружие есть?" - "Нет", - говорю. "Что ж ты за офицер? Идем". Пришли в склад, там горы пистолетов. "Выбирай".

 Я с детства мечтал о маузере в деревянной кобуре. Тут вижу такой, да еще никелированный. Блеск! "Крест и маузер".

 "Валяй, - говорит он, - маузер так маузер... Смешняк: коротышка и с маузером по земле!" - генерал рассмеялся.

 Гриша Малиновский зубоскалит:

 - А петли на ИЛ-4-м тоже с маузером?

 - Факт, - хохочет Алексей.