Игорь Шелест - С крыла на крыло

• Название: С крыла на крыло
• Автор: Игорь Шелест
• Издательство: М., «Молодая гвардия»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1969

И.Шелест сам летчик-испытатель первого класса, планерист-рекордсмен, мастер спорта. В своей новой повести он рисует основные моменты становления советской авиации, рассказывает о делах энтузиастов воздушного флота, их интересных судьбах и удивительных характерах. Будучи тонким психологом, исподволь, но точно приводит нас к мысли, что источником мужества, сильной воли летчика-испытателя являются его высокие нравственные качества

---

 Я с детства мечтал о маузере в деревянной кобуре. Тут вижу такой, да еще никелированный. Блеск! "Крест и маузер".

 "Валяй, - говорит он, - маузер так маузер... Смешняк: коротышка и с маузером по земле!" - генерал рассмеялся.

 Гриша Малиновский зубоскалит:

 - А петли на ИЛ-4-м тоже с маузером?

 - Факт, - хохочет Алексей.

 Я вмешался:

 - Алеша, расскажи, как ты петлил. И вообще про суд.

 - Думаешь, сломя голову? Ничуть. Я знал, что петля на бомбардировщике не диво: до меня петлили Коккинаки, Гринчик. Я шел наверняка. - Алексей проговорил это важно.

 Я улыбнулся:

 - Понятно.

 Малиновский хохочет:

 - Да, но ты не сказал, что экипаж был не привязан!..

 - Ну и что? Правильная петля. Перепугались, конечно, немного. Особенно тот, что в задней кабине, испачкал брюки... Потом в трибунале больше всех кричал.

 - Алеша, скажи, зачем тебе все это? - спросил я Пьецуха.

 - А что мне было делать? Подал три рапорта - не отпускают на передовую... Вот я и придумал проштрафиться...

 - Да ведь ты был в действующих войсках, - удивляюсь я.

 - Ночные полеты в тыл - чепуха!..

 - И опять в ночные попал, - смеется Гриша.

 - Сравнил!.. - горячится Алексей. - Там я стал летать всю ночь над фронтом: чем хуже погода, тем лучше для моего ПО-2...

 В первую же ночь сделал семь боевых полетов. Каждый раз сбрасывал на сонных немцев по двести кило фугасных бомб. Через месяц сняли судимость. Не будь ее, был бы Героем.

 "Ты и так герой", - подумал я.

 Малиновский говорит:

 - Самолет, конечно, выдержал петлю, но в части расценили как злостное хулиганство. Командование передало в трибунал.

 - А ты как думаешь? - спросил я.

 - Пожалуй, можно было и без трибунала, - улыбнулся Гриша.

 - "Одним словом, трибунал!" - как говорил Чапаев, - смеется Алексей.

 "Воздушный хулиган" на суде сказал, что хочет быть над полем боя.

 - А дальше как, Алеша?

 - Известно, трибунал есть трибунал: судит сурово, чтоб для острастки, чтоб неповадно было. Ничего не попишешь - войска!

 Пьецуха "закатали" в штрафбат, но в авиации оставили.

 И пошел солдат-летчик в наступление "кровью искупать вину свою", а вина-то была в том, что именно этого он и добивался. Большой оригинал, не понятый никем, так и наступал в ударных войсках вплоть до Варшавы.

 В 1963 году мы встретились с Алексеем Пьецухом по делам службы. Он снова вернулся к конструкторским делам, увлекся идеей создания летающего автомобиля.

 Идея хотя и не новая, но смелая, интересная и пока еще никем не осуществленная.

 Пьецух организовал из студентов МАИ самодеятельное конструкторское бюро. Созданная общими усилиями машина - назову ее "автолет" - была на выходе.

 Вместе с инженерами нашего института мне, как представителю Методического совета по летным испытаниям, следовало с ней ознакомиться. Кроме этого, мучило любопытство: что за "агрегат" создал Алеша, на этот раз сделавший шаг в сторону от чистой авиации?

 Мы были немало поражены: на нас вдруг повеяло романтикой авиационной зари.

 Среди множества гаражей затерялся низкий сарай, занесенный доверху сугробами. На крыше с неплохим обзором сидела овчарка. Еще издали заметив нас, она недвусмысленно зарычала. В ответ открылась дверь сарая, и перед нами оказался сам конструктор "автолета" Пьецух. Алеша снова был в штатском, такой же сияющий, как в дни нашей юности.

 - Заходите, - сказал он приветливо.

 - Тебя, друг мой, и мороз не берет, - пошутил я: температура в "сборочном" была как на улице - минус девять.

 - Некогда мерзнуть, - сказал Алексей, тепло посмотрев на свою машину.

 "Автолет" был полностью собран, но без обшивки. Налицо предстал весь скелет машины: стрингеры, нервюры, шпангоуты, узлы крепления, проводка управления и т. д.

 Первый взгляд на диковинную машину произвел впечатление строительства скоростного истребителя.

 Ни фюзеляжа, ни хвоста в "автолете" нет.

 По аэродинамической схеме это "летающее крыло" со значительной стреловидностью формы в плане.

 Летчик, он же, по-видимому, шофер (машина одноместная), помещается в носовой, утолщенной части центрального отсека крыла. Позади пилота возвышаются стойки, поднявшие вверх авиационный мотор в двести лошадиных сил, снабженный воздушным винтом.

 Крыло очень низко стелется по полу и скрывает от глаз три колеса размером с мотороллерные. На них аппарат должен двигаться по улице и разбегаться при взлете. По концам крыльев расположились оригинальные рули, непривычные в авиации.

 Судя по крылу, нетрудно было прикинуть, что скорость отрыва машины от земли будет более ста километров в час.

 - На какой скорости думаешь взлететь? - спросил я.

 - Сто сорок, - лаконично ответил он и, опережая вопрос, добавил: - Максимальная - около трехсот.

 - Вот так автомобиль! - не скрыл я своего изумления.

 Мы углубились в технические подробности дела, смотрели результаты продувок моделей и другие материалы.

 - Все это так, - заметил я, - но для обычного шоссе не слишком ли это громоздкая вещь?

 Вместо ответа конструктор подошел к кабине, покрутил ручку червячного привода, и крылья слева и справа стали подниматься вверх, поворачиваясь на шарнирах у центрального отсека.

 Когда они заняли вертикальное положение, "автолет" принял совершенно фантастический вид плоской стремительной машины с двумя лихо откинутыми назад большими килями, прячущими воздушный винт, мотор.

 Я развел руками - тут крыть нечем, ловко придумано. Еще один вопрос:

 - Будешь испытывать конструкцию как самолет или как автомобиль?

 - На земле это автомобиль, в воздухе - самолет. Поднимусь и стану не шофер, а летчик, - не задумываясь, ответил Пьецух.

 - Тогда, прости, ты попадешь сразу к нам в лапы - к блюстителям безопасности летных испытаний. Помнишь, как это у Пушкина:

 Любил методу он из чувства,

 И человека растянуть

 Он позволял - не как-нибудь,

 Но в строгих правилах искусства...

 Алеша беззаботно рассмеялся.

 - Нет, избавь. Я попытаюсь испытать машину в пределах деятельности наземного ОРУДа. В правилах движения еще нет параграфа, запрещающего автомобилю летать. Этим я и думаю воспользоваться.

 - Могу себе представить это великолепное зрелище, - пошутил я, - толпа, цветы, и герой уходит на автомобиле в небо!

 - Ничего подобного. Я мобилизую своих друзей, имеющих машины, и мы рано утром, на рассвете, когда час орудовцев еще не наступил, отправимся на Минское шоссе, заблокируем участок на несколько километров и начнем испытание. Сперва разгоны по асфальту, а потом - был таков.

 - Первый вылет, конечно, может решить дело.

 - Да. После товарищи-инженеры уже не смогут доказать, что аппарат не полетит, - добавил он с некоторым беспокойством.

 Я понял, что Пьецух шутит, он опытный авиатор и знает, как нужно вести дело и как непросто совершить вылет новой машины.

 Позже я узнал, что "автолету" не суждено было лететь. Вероятно, машина оказалась очень сложной и небезопасной. Как оригинальный аппарат, построенный самодеятельными конструкторами, он был экспонирован на Выставке достижений народного хозяйства.

 "Лавочкин-5"

 Осенью 1942 года в воздушных боях над нашей землей фашистские летчики впервые столкнулись с истребителем "Лавочкин-5".

 Да, эта встреча не сулила им ничего хорошего. Две пушки, маневренность и - скорость! Таков был наш новый истребитель, принесший немеркнущую славу многим нашим летчикам и выдающемуся конструктору Семену Алексеевичу Лавочкину.

 Летом 1943 года господство в воздухе на всех фронтах прочно переходит в наши руки. Это стало возможным с появлением большого количества новейших самолетов. В их боевом строю славное место занял "Лавочкин-5". Его создавали многие разумные руки. Много труда вложили в него и летчики-испытатели. Об этом хочется рассказать.

 На берегу русской реки раскинулись корпуса крупного авиационного завода. Идет война, завод ни на секунду не снижает своего напряжения. Здесь строят самолеты-истребители. К исходу суток их скапливается на аэродроме несколько десятков - новеньких, камуфлированных, с красными звездами на бортах.

 Фашисты пытаются ночью бомбить город и завод, но сильная противовоздушная оборона отражает врага.

 Главный конструктор завода Семен Алексеевич Лавочкин переживает тяжелые дни. С фронта поступают неважные вести: наш истребитель ЛАГГ-3, еще предвоенной конструкции, тяжел и не имеет преимущества перед "мессершмиттами". К тому же сегодня приехала комиссия из Москвы под председательством М. В. Келдыша - это в ответ на сигналы о недостаточной прочности фюзеляжа ЛАГГ-3. Ученые приехали помогать конструкторам лечить прочность. Но лечить, собственно, поздно. Неудачи ЛАГГа вынудили руководство наркомата перестраивать завод на выпуск другого типа самолета.