Олег Верещагин - Красный вереск [За други своя!]

• Название: Красный вереск [За други своя!]
• Автор: Олег Верещагин
• Жанр: Боевая фантастика

Гигантская армия данванов вторгается на запад Горной Страны. И если ты хочешь мира — иди воевать! Я продолжаю свой рассказ о жизни Вольга Марыча из племени Рыси — приключениях Олега Марычева, внука советского офицера.

---

— Гоймир, ты заговариваешься, — тихо, но резко сказал Йерикка. — Ты взрослый человек, ты знал, на что идешь, когда брал на себя груз взрослого человека!

На открывая глаз, Гоймир точным движением достал из кобуры ТТ, взвел большим пальнем округлый ребристый курок и приставил ствол к виску. Указательный выбрал холостой ход…

— Это просто трусливая увертка, князь.

Пистолет опустился.

— Ну да что, пойдем до конца, — совершенно спокойно ответил Гоймир.

ИНТЕРЛЮДИЯ: "ОДЕРЖИМЫЙ"

Над нам смеялся даже Тантал:
— Опомнись, парень, перекури!
Ты целый век эту глыбу толкал,
присядь, любезный, хоть пот утри!
— Да брось ты этот булыжник, брось! —
в три пасти Цербер ему скулил.
А он улыбку ему как кость
швырял, а сам все катил, катил…
Не внял ни крикам, ни песням нимф
бедняги окаменевший мозг.
— Я камень свой докачу до звезд,
пусть камень мне будет памятник!..
…И пусть смеется, кто не катил
такого камня в своей судьбе
назло пророчествам всех сивилл,
назло советчикам и себе…{13}

* * *

Говорят, что самая страшная пытка — пытка огнем.

За эти тридцать часов Олег понял, что это ложь. Глупая ложь. Самая страшная пытка — пытка дождем. Когда ты лежишь в грязи и сжимаешься, ощущая каждой клеточкой тела все летящие сверху капли — когда они бьют по тебе. Прицельно и тяжело. Как пули… Когда слушаешь тихое, несмолкаемое "ш-ш-ш…" в веточках вереска. Такое тихое, что оно заглушает треск и посвистывание вельботов своей монотонностью… Когда чувствуешь, что сходишь с ума. Каждую длинную, как жизнь, секунду — сходишь с ума. И тихие разговоры товарищей превращаются в часть безумного бреда…

… - Встану. Нет ночи больше. Встану…

… - Боги, боги, да что ведь меня никто не убьет, убейте меня кто-нибудь…

…- Ног не чую, гляньте кто, у меня ноги есть?!.

Олег не дал сойти с ума Богдану. А сам не сошел с ума, потому что Йерикка разговаривал с ним, и Олег видел его спокойные глаза, слышал голос совсем рядом. Трудно было даже представить, чего стоило это спокойствие Йерикке…

…Они рассказывали друг другу о своей жизни, вспоминая все новые и новые истории. Слова помогали против безумия, дождя и голода — врагов более страшных, чем данваны. Олег подозревал, правда, что Йерикке не так интересны истории про Землю — похоже, он знал о ней достаточно много и, хотя Олег немало попутешествовал, немало и походил пешком, но он не видел Черных Мостов над рекой Ра, которую данваны назвали Калдс, не ходил по ночным гудящим улицам Крентаны — бывшего Чистополья, не пробирался по кишащим нечистью узким дорогам мертвых городов зоны санации, не купался в Зраке — невероятно прозрачном и холодном озере у отрогов Змеевых гор, не спускался в пещеры в тех горах, не охотился на туров с рогатиной, не стоял на знаменитых алых скалах Ос-губы… Мир для него был совершенно неизведанной планетой.

— Неужели ты правда не был на Земле? — спросил Олег напрямую.

Йерикка кивнул:

— Не был.

И Олег рассказал сагу о прошлогоднем походе, когда их группа чуть ли не месяц бродила по бесконечным Карельским лесам, пытаясь то пешком, то на байдарках пробиться, идя по протокам, вглубь болот, к загадочному Чертову Носу, про который местные жители рассказывали разные разности…

— Тогда мне это казалось приключением, — закончил Олег. — Глупо…

— Нет, — возразил Йерикка. — Это и было настоящее приключение… Они должны быть загадочными, немного опасными, веселыми… А то, что сейчас — это просто война… — казалось, он хотел еще что-то добавить, но вдруг прислушался и даже приподнялся на локтях: — Слышишь?!

Олег прислушался тоже:

— Нет.

— А ты? — спросил Йерикка Богдана.

Тот ответил:

— Ничего.

— Именно, — и Йерикка выдохнул, словно сбросил с себя неимоверный груз.

Только теперь до Олега дошло. Повернувшись на бок, он посмотрел в пустое серое небо.

* * *

Никаких бурных изъявлений радости не было. Кое-кто просто не смог встать. Те, кто встал, выглядели, как привидения. Многие замучились до такой степени, что успели помочиться под себя. Некоторые лежа ругались до тех пор, пока пришедшие в себя товарищи не бросились им помогать.

Йерикка тревожно озирался по сторонам, держа наготове пулемет. Олег, застегиваясь, спросил его:

— Ну что ещё-то плохого может случиться?

Вместо ответа Йерикка указал за его спину.

Обернувшись, Олег пробормотал:

— Лучше бы я не спрашивал…

Вдали был виден идущий на них вездеход.

…Если кто-то и растерялся, то буквально на секунду. Вездеход был один. И он слишком тупо пер на горцев. Похоже, те, кто в нем сидел, ещё не сообразили, что к чему.

Однако, примерно за полверсты машина затормозила. Видно было, как, постояв на месте, вездеход развернулся и рванул прочь на полной скорости.

— Навьями клянусь, он уж вопит связью о радостной встрече, процедил сквозь зубы Гоймир. — Йой, везет, что утопленнику!

Оставалось лишь согласиться. Теперь враг точно знал, что горцы на пустошах. И, если даже не то что в вереск — под землю зарыться — это не поможет. Пришлют пехоту и перероют всё на сажень вглубь…

— В обрат я одно мертвым лягу, — Гостимир с отвращением пнул вереск.

— Так они твое желание часом исполнят, — пообещал Святомир.

Йерикка прикрикнул:

— Хватит чушь пороть!

— Есть хочу, живот в конец подвело, — делился тем временем насущными переживаниями с Олегом Богдан.

Олег поморщился:

— Мне тоже хочется… Гоймир, — окликнул он князя-воеводу, — побежим?

— Не стоять же столбом, — ответил тот и махнул рукой: — За небом смотреть в оба, и окоем! Накроют сверху — в стороны бежим и прячемся, как у кого сойдет. Всех-то не побьют.

Далеко впереди, у гор, завыл волк.

Горцы побежали на вой.

* * *

Вельботы появились парой. Это были не тяжелые боевые машины, а разведчики — как тот, который однажды сбил Йерикка — вооруженные легким оружием. Очевидно, данваны решили, что против застигнутых на открытом месте усталых мальчишек хватит и этого.

Вельботы разделились влево-вправо, набрали высоту и пошли параллельно бегущим, простреливая пустоши сверкающими струями ливневых пулеметов. Ушли далеко к горам, потом — развернулись и ринулись уже навстречу, в лоб — было видно, как жутко вскипает мокрая земля, вспахиваемая вражеским огнем. Это кипение стремительно приближалось.

— В стороны! — крикнул Гоймир. Олег споткнулся и упал, увидев, как Холод падает тоже, вскинув руки над головой… Йерикка нагнулся над ним, выпрямился — в руках у рыжего горца был ТКБ, он держал гранатомет, как ручной пулемет — уперев прикладом в бедро, стволом вверх. Сошки и запасная лента были у Морока, из приемника свисал жалкий огрызок — тромблонов пять или шесть. До левого вельбота оставалось сажен пятьдесят, он шел в паре сажен над землей. Олег увидел, как Йерикку заколотило несусветной отдачей оружия, совершенно не рассчитанного на стрельбу с рук, он попятился и упал — но в носу вельбота сверкнуло бронзовое пламя, машина дернулась, как обжегшийся щенок, вторая граната разорвалась в борту, третья — в куцем хвосте… и вельбот, внезапно опрокинувшись, рухнул камнем вниз и в сторону, над самой землей разорвавшись клочьями горящего металла.

— СБИЛ!!! — не своим голосом завопил Олег, не слыша, что кричат остальные.

Йерикка, поднявшийся на колени, безумными от злости глазами смотрел на полыхающие обломки, разбросанные среди вереска.

Второй вельбот, рыскнув, отошел в сторону, свалился на борт и ниже — пошел в атаку, наращивая скорость…

…Солдаты редко помнят после боя, как они действовали. Некоторые рассказывают то, чего не было, но не помнят реальных событий. Другие — не помнят вообще ничего. Третьи… да что там! Олегу запомнился слышанный по телевизору отрывок из интервью какого-то ветерана, который фактически врукопашную дрался о тремя немецкими Т-III, сжег их противотанковыми гранатами, а потом, когда его спросили, как ему это удалось — на полном серьезе ответил вопросом: "А что — это?"

Сейчас Олег убедился в том, что это не фуфло, что так бывает. Он словно выключился — а когда включился, то его тормошили, лупили по плечам и спине, восторженно орали в уши. В руках он держал свою снайперку, а второй вельбот лежал на брюхе шагов за двести. Матово отсвечивало лобовое стекло, украшенное двумя черными дырками.

— Это к-к-как? — выдавил Олег. — Это я, что ли?

— Провал, — деловито констатировал Йерикка. Он бинтовал Холоду окровавленное правое плечо, Морок сидел рядом на корточках, спрашивая: "Больно? Больно, да?" — как будто и так не было ясно. — Ты обоим влепил. А то бы они нам дали сейчас, у меня-то тромблоны кончились.