Олег Мороз - Хроника либеральной революции

• Название: Хроника либеральной революции
• Автор: Олег Мороз
• Издательство: Радуга
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-05-006170-9

Еще раз напомню, о каком «ключевом отрезке нашей истории» идет в книге речь, — о периоде с октября 1991-го по октябрь 1993-го, когда в России начинался мучительнейший процесс освобождения от коммунизма (он продолжается до сих пор) и происходила острейшая политическая борьба вокруг базовых демократических, рыночных реформ. Автор

---

После начала реформ стремление депутатов перекроить Конституцию, подогнать ее «под себя» стало, понятное дело, уже вполне осознанным и последовательным: Конституция стала рассматриваться как главное оружие в борьбе с этими реформами и вообще — с «антинародным режимом». Состоявшийся в апреле 1992 года VI съезд нардепов принял очередной закон об изменениях и дополнениях Основного закона, где конституционное верховенство Съезда и Верховного Совета еще более усиливались. Так, в Конституцию было введено положение, согласно которому Съезд и Верховный Совет решают «важнейшие вопросы, имеющие значение для всей Российской Федерации», в то время как на долю президента остаются «вопросы, отнесенные к его ведению». По этому кругу вопросов президент издает указы и положения, которые занимают заведомо подчиненное положение по отношению к законам, составляющим предмет творчества депутатов.

В Конституцию ввели также норму, по которой Съезду предоставлялось исключительное право изменять и дополнять Конституцию, приостанавливать действие тех или иных ее статей. Для этого требовалось две трети голосов. Они у противников Ельцина имелись. При необходимости Съезд мог делегировать свои полномочия Верховному Совету.

Столь простая процедура изменения Основного закона делала президента почти полностью беззащитным перед депутатским произволом.

Правда, в исходном тексте Конституции 1978 года эта процедура была еще проще — правом ее изменять (тоже двумя третями голосов) обладал Верховный Совет. Но мы ведь знаем, что тогда этот процесс был пустой формальностью — все решалось на Старой площади. Да и сама Конституция оставалась, повторяю, пустой бумажкой.

Вообще-то, право изменять Основной закон — по крайней мере его ключевые положения — должно принадлежать народу — единственному источнику власти. Он должен иметь возможность реализовать это право на референдумах. Любопытно посмотреть, как прописана процедура изменения этих самых ключевых положений в ныне действующей Конституции РФ, принятой 12 декабря 1993 года. Сначала изменения принимаются тремя пятыми голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов Госдумы. Затем созывается Конституционное Собрание, которое разрабатывает проект новой Конституции и либо принимает его двумя третями голосов, либо выносит на референдум. Да и сама Конституция 1993 года, как мы знаем, была принята на референдуме. Можно по-разному относиться к столь сложному порядку внесения изменений, однако он, без сомнения, обеспечивает стабильность конституционного текста, защищает его от чьей-то мимолетной прихоти и переменчивых настроений.

Что касается VI Съезда нардепов, утверждая упрощенную процедуру изменения Конституции, отодвигая в сторону главного властелина — российский народ, — он руководствовался, конечно, совсем другими соображениями, нежели соображения стабильности и устойчивости. Имея за плечами вот такого могучего союзника — такую Конституцию, — противники реформ, повторяю, могли вести на них атаку вполне спокойно и уверенно: тылы их надежно обеспечены. Могли усиливать эту атаку от недели к неделе, от месяца к месяцу.

В сущности, страна попала в ловушку конституционного всевластия законодателей. В принципе, если бы пожелали, они могли принять любую поправку к Конституции. Например, ликвидировать пост президента. Совсем ликвидировать. Или, скажем, лет до десяти продлить свое депутатство… Сдерживала их на этом пути разве что боязнь негативной реакции общественного мнения. Преграда, согласитесь, довольно эфемерная.

И наоборот, кто знает, как повернулось бы дело, если бы контрреформаторы не обрели бы этого конституционного всевластия. Возможно, они повели бы себя сдержаннее и скромнее. Осмотрительнее. Не исключено, вместо бессмысленных криков «Долой!» из их рядов стала бы доноситься вполне осмысленная критика в адрес тех, кто осуществляет реформы (в принципе, такая критика, наверное, всегда полезна).

Впрочем, беда заключалась еще и в том, что в этих рядах практически не было грамотных, по-современному мыслящих специалистов. Потому-то «Долой!» и осталось преобладающей формой «критики» — и в парламенте, и за его пределами.

НА УЛИЦЫ, НА БАРРИКАДЫ

Приватизация патриотизма

Главная ставка, естественно, была сделана на то, чтобы взбунтовать народ, поднять его против правительственных «умников», которые затеяли что-то там такое непотребное. Казалось, добиться этого совсем нетрудно: резкий подскок цен — основание более чем достаточное, чтобы вызвать всенародную ненависть и всеобщий протест. А то, что прилавки мало-помалу стали наполняться, — это вовсе не оправдание. Ситуация в самом деле была тяжелая. Но тут надо еще учесть такой психологический момент. К пустым прилавкам, к километровым очередям за годы Советской власти большинство людей успели привыкнуть. Для многих это было даже как бы в удовольствие — потолкаться в очереди, обсудить новости, сбежав с работы или из домашнего четырехстенного одиночества. Очередь служила своего рода клубом (других-то неформальных клубов не существовало)…

А вот к росту цен все относились (и относятся) одинаково — резко негативно. Нет худшего преступления, чем их взвинтить. И напротив, если кто вздумает вдруг их понизить, тот сделается отцом-благодетелем. Незабвенный Иосиф Виссарионович хорошо это понимал, время от времени прибегая к такой мере. Даром что это делалось без малейших экономических оснований, зато праздник всякий раз наступал воистину всенародный. Хорошо это помню по своему детству.

В 1992-м ничего похожего, разумеется, не могло происходить. Реформы были начаты людьми, которые не могли себе позволить пренебрегать законами экономики, не считаться с ними. А потому светлых детских «социалистических» праздников, естественно, не предвиделось. Напротив, в представлении людей, мало разбирающихся в экономических закономерностях, все напоминало Апокалипсис, неостановимое погружение во мрак. Причем — не по вине обстоятельств, не по каким-то объективным причинам, а именно по вине тех самых «умников», не знающих народной жизни, народных бед, неправомерно скакнувших из своих стерильных лабораторий (ведущих реформаторов почему-то окрестили «завлабами») в рулевую рубку государственного корабля.

Первое с начала реформ массовое выступление против президента, против правительства, против реформ — митинг на Манежной площади — состоялось 9 февраля. Участвовало в нем около ста тысяч человек. Главным организатором митинга была РКРП под руководством Виктора Тюлькина. Митингующие потребовали возродить СССР, КПСС, освободить гэкачеписта Лукьянова и поставить его во главе Съезда нардепов, сформировать новое правительство. Мелькали портреты Ленина, Сталина и почему-то Фиделя Кастро. Началась та самая активная политическая эксплуатация настроений терпящих нужду, растерянных людей (цены-то все лезут и лезут вверх), манипулирование ими.

Правда, в тот же день возле Белого дома прошел не менее многолюдный альтернативный митинг — в поддержку властей. Но, разумеется, действо на Манежной было более агрессивным, оголтелым, разнузданным. Таковыми все эти оппозиционные митинги, шествия, манифестации оставались с этой поры долгие годы.

В дальнейшем оппозиционеры взяли для себя за правило организовывать массовые выступления в памятные советские даты. Это было очень удобно. Многие люди, ощутившие на себе тяжесть с трудом продвигающихся реформ, уже почувствовали ностальгию по советским временам, когда жилось, может, и не очень хорошо, но, в общем, не так уж голодно и достаточно спокойно, а потому охотно выходили на митинги и демонстрации, проводимые оппозицией. Особенно годились для таких мероприятий даты, связанные с армией, с войной, с прошлыми победами.

Вообще, надо сказать, в числе ошибок, которые допустила демократическая власть в первые месяцы своего существования, было то, что она, сосредоточившись исключительно на экономике, позволила оппозиции «приватизировать» идею патриотизма, роль защитницы армии, роль союзницы церкви и т. д. Хотя, казалось бы, какой, например, союз может быть между церковью и теми же коммунистами, игравшими первую скрипку в оппозиционном оркестре? Тысячи расстрелянных, повешенных, утопленных, распятых на церковных воротах священников, сотни разграбленных, разрушенных по всей России храмов — такую память оставил о себе коммунистический молох.

Науськивают армию

Особенно прибыльной казалась роль защитницы армии. Выступая в этой роли, оппозиционеры постоянно науськивали военных на власть, всерьез рассчитывали, что в «час Х» те выступят на их стороне.

Первой после начала реформ вполне пригодной для организации массовых протестов «патриотической» датой было 23 февраля 1992 года. Позже оппозиционеры всегда пытались представить свое выступление в этот день и случившиеся при этом события в наиболее выгодном для себя свете: дескать, милиция и ОМОН жестоко избили ветеранов, единственным желанием которых было возложить цветы к Вечному огню у могилы Неизвестного солдата. В действительности ветераны вовсе не играли там первую скрипку. Начать с того, что среди главных организаторов митинга на Тверской были такие экстремистские организации, как Союз офицеров и движение «Трудовая Россия», возглавляемые неистовыми «борцами за справедливость» Станиславом Тереховым и Виктором Анпиловым.