Олег Мороз - Хроника либеральной революции

• Название: Хроника либеральной революции
• Автор: Олег Мороз
• Издательство: Радуга
• Жанр: История
• Год: 2005
• ISBN: 5-05-006170-9

Еще раз напомню, о каком «ключевом отрезке нашей истории» идет в книге речь, — о периоде с октября 1991-го по октябрь 1993-го, когда в России начинался мучительнейший процесс освобождения от коммунизма (он продолжается до сих пор) и происходила острейшая политическая борьба вокруг базовых демократических, рыночных реформ. Автор

---

— Первые наши выстрелы по зданию были ответом на огонь, который вели по нам именно из технического корпуса. Позже пришел приказ стрелять по толпе…

Одним словом, получается, «Витязь» стал палить по БТРам, а те — по «Витязю»…

Там же, в Останкино, по-видимому, произошел и второй эпизод стрельбы по своим, в результате которого погиб боец «Витязя» Николай Ситников (впоследствии ему было присвоено звание Героя России). Следователи склоняются к тому, что он был убит кем-то из своих же сослуживцев выстрелом в спину из подствольного гранатомета. Случайно ли он был убит или намеренно, неизвестно. Всякое могло быть: Ситников поливал из пулемета толпу между АСК-1 и АСК-3…

На следующий день, во время штурма Белого дома, происходили еще более масштабные столкновения между своими. В семь утра БТРы дивизии Дзержинского, не разобравшись, обстреляли людей из Союза ветеранов Афганистана (он выступал на стороне Ельцина). Один из ветеранов был тяжело ранен. В других БТРах — Таманской дивизии — решили, что стрельбу ведут переметнувшиеся в стан противника, и, в свою очередь, открыли по ним огонь. В результате этого «боестолкновения» погиб командир одного из БТРов, принадлежащих дзержинцам, в другом их БТРе был убит солдат. Жертвой этого боя стал также один из случайных прохожих.

Примерно в это же время другая бронегруппа внутренних войск ворвалась на стадион «Красная Пресня», расположенный неподалеку от Белого дома, и открыла стрельбу по тем, кто там находился. Оказавшиеся рядом десантники из 119-го полка ответили из гранатомета. Это еще больше распалило дзержинцев. В результате погибли капитан и ефрейтор, несколько человек получили ранения.

Каждая из воюющих сторон считала, что ведет огонь по защитникам Белого дома или каким-то подразделениям, которые к ним примкнули. Поразительно: неужели нельзя было воспользоваться рацией и прояснить недоразумение? Говорили, что внутренние войска почему-то упорно не отвечают на все попытки связаться с ними по радио. Впрочем, все радиопереговоры велись открытым текстом, и свою роль в создании неразберихи могли сыграть ложные команды, которые умышленно на соответствующих частотах посылались в эфир из Белого дома. Иван Иванов прямо пишет, что этим занимался некий деятель из «штаба» Ачалова.

В дальнейшем, несмотря на то, что армейские и эмвэдэшные генералы обматерили всех кого можно, а генерал-полковник Кондратьев (один из тех, кто командовал штурмом) пообещал лично расстрелять виновников, эти безумные сражения между своими продолжались. Очередной бой произошел на Краснопресненской набережной. Из материалов следствия:

«Генерал-майор Е., комдив Таманской дивизии (Валерий Евневич. — О.М.), находился на противоположном берегу Москвы-реки. Видел, как по набережной в направлении расположения его войск движутся и ведут огонь четыре БТРа. Он предположил, что это помощь сторонникам оппозиции. Исходя из этого предположения, приказал выдвинуть навстречу группе два БТРа и открыть огонь из всех видов оружия».

В результате погиб командир группы БТРов, двое военнослужащих внутренних войск и офицер милиции, вновь были раненые…

Руцкой был уверен, что ему помогут

С самого начала и до конца штурма в Белом доме надеялись на выручку будто бы сочувствующих им частей — они вроде бы уже двинулись и вот-вот подойдут. Руцкой даже вызвал на подмогу вертолеты, и «вертушки» в самом деле появились. Однако вскоре выяснилось, что это корректировщики огня правительственных сил. Разочарованию обитателей Дома Советов не было предела.

Особые надежды в Белом доме возлагали на Министерство безопасности (знали о настроениях в этом ведомстве). Но и эти надежды не оправдывались.

Иван Иванов:

«Руцкой, стоя в дверях комнаты, ругался: «Где это еб…ное Эм-Бэ!» Потом по радиотелефону кому-то из руководства частей МБ он кричал: «У вас же есть оружие! Ударьте им в спину или убедите немедленно прекратить огонь. Объясните, что здесь есть женщины и дети (откуда в осажденном, ожидающем штурма Белом доме взялись дети, совершенно непонятно, но тамошние сидельцы постоянно спекулировали этим обстоятельством. — О.М.). В здании около десяти тысяч человек. У меня уже сорок убитых. Танки сейчас начнут стрелять залпами. Они убийцы. Остановите их!». Это врезалось в память довольно отчетливо, с дословной точностью. Руцкой то появлялся, то исчезал в проеме двери, постоянно с кем-нибудь связывался по радиотелефону, говорил примерно одно и то же. Требовал, чтобы собеседники звонили в западные посольства, в правительства. По-другому он требовал немедленного прекращения огня лишь от Черномырдина, когда сквозь зубы и явно через силу бросал всего несколько слов в эфир: «Черномырдин, немедленно прекрати огонь! Черномырдин, немедленно прекрати огонь!». Руцкой был в состоянии гнева и возмущения от происходящего, от своего бессилия. Узнав про черноволосых молодцов в кожаных куртках на бронетранспортерах и с помповыми ружьями в руках, Руцкой матерился по-черному: «…Еб…е жиды! Это все Боксер со своими головорезами… Еб…я свердловская мафия!»

Тема «мировой закулисы» и «жидов» как главных виновников происходящего была в числе самых любимых в Белом доме.

Есть у Иванова и другие замечательные иллюстрации высокой «политической грамотности» и «идейной подкованности» тех, кто в октябре 1993-го оборонял Дом Советов. Вот цитируемые им рассуждения некоего майора Гусева, успевшего повоевать в Афганистане и Приднестровье (это опять-таки к вопросу о составе тех, кто устроил тогда «бузу» в Москве):

«Начинается самое неприятное: ожидание неизбежной атаки. На душе тягостно — ведь не в душманов, не в румын (надо полагать, имеются в виду молдаване. — О.М.) сейчас придется стрелять, а в своих же, пусть одурманенных, но русских людей, которых политические амбиции нескольких сволочей кинули под пули…

…Сверху по лестнице ко мне скатывается Калуга: «Михалыч, я с тобой… Как ты есть мой боевой командир и учитель, я теперь от тебя ни на шаг».

Калуга безнадежен — уже успел где-то перехватить. Но ругаться с ним бессмысленно, он такой, какой есть. Как-то спьяну даже среди бела дня откликнулся на предложение полицаев с правого берега Днестра «дать банку» — переплыл реку, навел среди опоновцев шороху: «Я, — говорит, — ефрейтор ВДВ, для вас все равно, что полковник полиции!». Те славно его наугощали и под руки спустили обратно к реке, ногами он уже не шел. Как доплыл до середины реки, где мы его подобрали, и сам не помнит…

— Ладно, сиди, не рыпайся!

Калуга пристраивается рядом, прикуривает».

Забавно, не правда ли? Неужто майор Гусев всерьез полагал, что такие вот вечно пьяные «солдаты удачи» из Приднестровья и других мест лучше разбираются, что к чему в российской столице, чем «одурманенные» сторонники Ельцина, коих, если судить по результатам апрельского референдума и многочисленным соцопросам, в России было явное большинство?

Особенно неприятным сюрпризом для белодомовцев было то, что в авангарде штурмующих оказался 119-й полк, на который возлагались главные их надежды.

Иван Иванов:

«Мы и предположить не могли, что первыми в Белый дом полезут бойцы 119-го парашютно-десантного полка из Наро-Фоминска, десантники, которых мы так тщетно ждали и на которых только и надеялись. (Такое ожидание было вполне понятным: как уже говорилось, по-видимому, командование этой части обещало Белому дому поддержку. — О.М.). Полк-предатель, по некоторым данным, даже пытался пробиться к нам с боем и условием своего перехода на сторону парламента выдвинул приход к нему лично Ачалова, засылая в Дом Советов сообщения: «Если Ачалов сам придет, наш полк пойдет за ним!». Тем не менее это («предательство». — О.М.) произошло, и смогли же потом как-то оправдать себя его офицеры. Объяснили же они собственное предательство какими-то карьерными или бытовыми соображениями. Эти офицеры-десантники точно знали, что их полк шел на защиту парламента».

Что касается Руцкого, в своей истерике он дошел до того, что призывал по телефону своих коллег-летчиков поднять самолеты в воздух и бомбить Кремль.

Позднее, перед посадкой в автобус, который отвезет его в «Лефортово», бывший вице-президент заявит окружающим, что у него есть записи, кто какую поддержку ему обещал и не выполнил своих обещаний, оказался предателем.

«Альфа» добивается капитуляции

Иван Иванов не устает причитать, что никаких предложений о переговорах, о капитуляции, о том, чтобы вывести из Белого дома тех, кто желает его покинуть, со стороны атакующих не было. Такое ощущение, что автор не знает собственного текста. Между тем, он сам пишет о подобных предложениях — по ходу штурма они делались неоднократно. Вот, например, фрагмент из рассказа того же майора Гусева:

«Выхожу обратно в холл. Там оживление — справа от лестницы появилось новое действующее лицо: парламентер от парашютистов. Капитан… По-хозяйски покрикивает: