Сьюзан Маклеод - Сладкий запах крови

• Название: Сладкий запах крови
• Автор: Сьюзан Маклеод
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9985-1099-1

Роман Сьюзан Маклеод «Сладкий запах крови» — это блистательное сочетание фэнтезийного детектива, готического триллера и женского романа, настоящее открытие и безусловный бестселлер! Впервые на русском языке!

В Лондоне уже давно, примерно с пятнадцатого века, люди, ведьмы, вампиры и прочая пестрая британская нежить договорились сосуществовать по принципу «живи и дай жить другим». И с тех пор пытаются этот договор соблюдать.

Дженни (Женевьева) Тейлор, 24 года, зарабатывает на жизнь тем, что занимается разрушением и снятием нелегальных чар и заклятий, усмирением распоясавшихся пикси и ревнивых домовых. Устает не столько от работы, сколько от повышенного мужского внимания. Дело в том, что Дженни — фея-сида, об эротических талантах которых сложены легенды.

Однажды в Лондоне происходит громкое убийство: погибла юная Мелисса Бэнкс, невеста красавца-вампира Роберто, фотомодели и сердцееда. Дженни оказывается втянута в расследование и попутно — в целую кучу неприятностей, большая часть которых берет начало в жутковатом прошлом Женевьевы...

---

Мгновение я в отчаянии не сводила с него глаз, но все-таки скомандовала себе: «Беги!» — и ринулась прочь.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Я мчалась так, как под силу мчаться только вампиру, да к тому же подгоняемому предрассветными сумерками, когда темнота постепенно отступает и неумолимо надвигается утро. Невидимо и неслышно для встречных, я неслась, легко преодолевая любые препятствия, перемахивала через ограды, летели мимо размытые дома и неясные фигуры ранних прохожих, и ветер свистел у меня в ушах, мешаясь с шумом утреннего транспорта.

Как и Газза, я спешила домой.

Насмерть ли я ранила Малика? Да, я ударила его серебряным ножом и метила в сердце, но попала ли в цель? Судя по всему, я уже почти добралась до дому. Лоу-Кортс справа, Сомерсет-Хаус слева... Быстрее, еще быстрее... Убила ли я Малика? Я ведь не почувствовала, чтобы жизнь покинула его тело... Поворот со Стренда... теперь к Ковент-Гарден... В прошлый раз, когда я убила вампира, ощущение было совсем иное. Так, теперь вот сюда, между церковью Святого Павла и Эппл-маркет, быстрее, быстрее... Я летела, окрыленная надеждой, но старалась не думать о том, на что же именно надеюсь.

Вот и знакомая лестница в дальнем конце церковного садика. Скорее, скорее вскарабкаться наверх и спрятаться в квартире. Нужно успеть, пока солнце не поднялось над горизонтом, пока чары не обернулись против меня и я не упала замертво, убитая первым же утренним лучом.

После такого забега подниматься по пожарной лестнице было трудно, к тому же перед рассветом вампиры слабеют, и на полпути я, обессилев, остановилась и привалилась лбом к холодному металлу ступенек. Сердце забухало, затем замерло. Отсюда до земли тридцать футов, высоко, падать нельзя, слишком велик риск, а уж что будет, если меня обнаружат, вообще подумать страшно. Закрыв глаза, я усилием воли запустила сердце сызнова. Бейся же, проклятое, бейся! Мне нужно попасть домой. Но оно еле-еле трепыхалось в груди. С трудом оторвав руку от перекладины, я ухватилась за следующую, подтянулась и полезла дальше.

Стена исчезла.

От неожиданности меня качнуло, я до боли стиснула металлическую ступеньку. В ноздри мне хлынуло благоухание лаванды, розмарина и лимонной мяты, я увидела перед собой гравий и поняла, что достигла цели. Цветы цвели на моей крыше.

Я последним усилием перевалилась через край, почувствовала, как мелкий гравий впивается в коленки и ладони, и в изнеможении рухнула ничком. Сил двигаться дальше не было. У самых моих пальцев, складываясь и раскладываясь, проползла желтенькая гусеница с черным брюшком. По гравию проскрипели чьи-то шаги.

Сердце у меня остановилось.

Я приподняла голову и взглянула на восток, туда, где над горизонтом уже протянуло свои бледные пальцы солнце. На меня упала тень, обширная и длинная, потом она опустилась, и, когда первые солнечные лучи коснулись моей кожи, я утонула в пламени.

Меня обволакивал сладкий аромат гардений. Я уснула на полу, головой на кирпичах, и их острые края впивались мне в щеку. Знакомая рука мягко потормошила меня за плечо. Я крепче прижала к себе любимую игрушку — серого махрового слоника — и попыталась уснуть поглубже.

— Женевьева, moj angelochek! — Матильда, моя мачеха, оторвала меня от земли и взяла на колени. — Просыпайся, пора вставать.

Мне снились те давние времена, когда мир мой был устроен гораздо проще. Я знала, что былого не воротишь, и все-таки зарылась лицом в нежную шейку Матильды, надушенную гарденией, и запустила пальцы в ее длинные золотые локоны.

— Malishka, зачем же лежать на полу, будто простая крестьянка? — Матильда похлопала меня по спинке. — А кому папа подарил такую уютную кроватку? Неужели она тебе не нравится?

Я сунула палец в рот и сонно пробормотала:

— Дженни устала.

— Ты, наверное, переутомилась — слишком заигралась. — Матильда прижала меня к себе. — А у нас с папой для тебя сюрприз.

— Сюпьиз? Хочу сюпьиз, — прошепелявила я.

— Но сначала давай-ка приведем тебя в порядок, — Матильда стряхнула пыль с моего вельветового комбинезона. — Девочки должны ходить в платьицах и с бантами.

Я вытащила палец изо рта и сонно воззрилась в большие синие глаза мачехи:

— Бесси говорит, я всегда пачкаюсь как свинюська.

— Свиньюшка! — Матильда передразнила северный выговор моей няни и улыбнулась. — Ничего, мы отмоем тебя в ванне.

Протянув руку, я погладила ее по щеке:

— Ну, Тильди, я хочу сначала сюпьиз!

Мачеха рассмеялась, блеснув белоснежными клыками и сверкнув сапфировыми глазами:

— Ну уж нет, malishka, сначала ванна. А свои чары прибереги для отца, меня ими не проймешь.

— Не хочу мытись! — надулась я.

— Мыться, деточка, — поправила меня Матильда, подчеркнуто четко произнося слова.

— Не хочу мыться, Тильди, — повторила я и погладила ее по шее, где на нежной коже вздулся след от укуса.

— Молодец, теперь правильно. — Она улыбнулась и унесла меня из детской.

Матильда за руку повела меня вниз по лестнице, через холл, в отцовский кабинет. Каждый мой шажок гулким эхом отдавался в каменных серых стенах, а я неотрывно смотрела под ноги, точнее, на новенькие черные замшевые туфельки, украшенные зелеными атласными бантами, и еще — на танцующий подол пышного атласного платья, тоже зеленого. И кивала в такт шагам и шелесту — топ, шурр, топ, шурр, — отдававшимся от серых каменных стен.

Наконец мы очутились у темной дубовой двери в кабинет. По обе стороны от нее колебались огоньки множества свечей в настенных канделябрах, точно стайки светляков.

Матильда плавно присела и, ловко удерживая равновесие на высоких каблуках, поправила зеленую ленту, которой были повязаны мои волосы, — а-ля Алиса в Стране чудес.

— Какие у тебя чудесные кудри, moj angelochek, ни дать ни взять цвета свежей крови, стекающей по нашим прекрасным золотым куполам.

Я потянулась поцеловать бледную напудренную щеку мачехи.

— А купола в Кремле, Тильди? — Я знала несколько русских слов и названий, которыми мачеха любила пересыпать свою речь.

Матильда улыбнулась, но только губами, — глаза ее остались печальными, и в них заблестели слезы.

— Да, детка, на моей далекой родине, в красавице Москве. Когда-нибудь мы с тобой непременно поедем туда вдвоем. Посмотрим и Спасскую башню, и Вознесенский собор...

— ...и Царь-колокол, — радостно подхватила я, потому что перечень был мне знаком наизусть.

Матильда потерлась носом о мой:

— Да-да, деточка. — Она посерьезнела и поочередно тронула кончиком пальца мои уши, веки, рот и сердце. — Женевьева, у твоего папы сейчас гость, очень важная персона. Веди себя как настоящая леди и помни о хороших манерах — помнишь, чему я тебя учила?

Я провела пальцем по тесному колье из черных опалов у нее на шее.

— А сюпьиз когда?

Матильда оправила мне платьице, сдунула с моих туфелек невидимую пылинку.

— Сюрприз получишь потом, маленькая.

Шаги наши гулко отдавались от серых плит пола — отцовский кабинет отличался такими размерами, что пылающий камин, отсвет от которого падал на пол, терялся в полутьме. В честь гостя отец облачился в свой парадный черный костюм на атласной подкладке, синей, как глаза Матильды. В этом наряде он казался еще выше и аристократичнее, а его белокурые волосы — еще светлее.

Незнакомец — это и был важный гость — стоял напротив отца, и отсветы огня обегали его, точно он не хотел оказаться на свету и они покорно повиновались его воле. Я запрокинула голову — интересно же рассмотреть лицо очередного гостя-вампира! — но и лицо незнакомца терялось в той же личной тьме, окутывавшей всю его фигуру.

Матильда мягко подтолкнула меня вперед, я послушно подошла и встала между двумя вампирами — отцом и незнакомцем.

— Это и есть то самое дитя, Александр? — прозвучал из темноты низкий голос гостя.

По спине у меня побежали мурашки.

— Поздоровайся с гостем, Женевьева. — Отец нажал мне на плечо.

Я выдвинула один носок ботинка вперед, как меня учили, взялась пальцами за скользкий атласный подол платья и на подгибающихся ножках присела в реверансе.

Холодные чужие пальцы взяли меня за подбородок и заставили поднять лицо.

— И верно, глаза настоящей сиды, — негромко сказал гость.

Я вскинула на него взгляд, но так и не смогла рассмотреть его сквозь непроницаемую тьму.

Гость повернул мое лицо влево, вправо, оценивая, изучая.

— В профиль она и впрямь похожа на тебя, Александр.

— Она моя родная дочь. — В отцовском голосе прозвучала непонятная тревога. — Об этом вашему Господину было незамедлительно доложено, как только она появилась на свет.

— Немалое достижение, — не без иронии отозвался незнакомец, отпуская меня.

Матильда тотчас обняла меня за плечи и прижала к себе. Я удивленно взглянула на нее, но она неотрывно смотрела на гостя расширенными от страха глазами.