Дзиро Осараги - Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах

• Название: Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах
• Автор: Дзиро Осараги
• Издательство: Гиперион
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-89332-122-7 (1-й том), 5-89332-124-3 (2-й том)

This book has been selected by the Japanese Literature Publishing Project (JLPP), which is run by the Japanese Literature Publishing and Promotion Center (J-Lit Center) on behalf of the Agency for Cultural Affairs of Japan

Перед Вами первый перевод на европейский язык знаменитой исторической эпопеи Дзиро Осараги «Ронины из Ако».

Эта книга, написанная почти сто лет назад по мотивам героического предания о сорока семи ронинах, навсегда завоевала сердца японских читателей и стала популярнейшим народным романом. Тиражи бесчисленных изданий «Ронинов из Ако» в общей сложности составили десятки миллионов экземпляров, намного опережая даже такой бестселлер, как «Миямото Мусаси». На основе романа в разное время было создано три художественных фильма, четыре телесериала так называемой «самурайской драмы», радиопостановки, электронные игры, мультфильмы и комиксы. Увлекательность самурайского боевика сочетается в романе с детальной проработкой исторического сюжета, красочностью лирических описаний и рельефностью портретов. Реальные исторические персонажи — сёгун и вельможи двора, прославленные художники, поэты, философы, мастера чайной церемонии и воинских искусств — воскресают под пером Осараги.

Герои эпопеи, ценою жизни мстящие за смерть своего сюзерена, воплощают благородные идеалы самурайского кодекса чести Бусидо: справедливость, гуманность, верность долгу и презрение к смерти.

На русском языке публикуется впервые.

Перевод с японского Александра Долина.

---

— Командор, вы ведь все же, наверное, поступите именно так, как мы рассчитываем?

— Ну, ясное дело! А то как же! — бросил Кураноскэ, явно только чтобы отвязаться от докучного собеседника, однако был в этом ответе некий многозначительный подтекст, отчего Ивасэ стало не по себе.

— И… и когда же? — переспросил он.

— Да вот ужо…

С этим неопределенным восклицанием Кураноскэ выпустил плечо Ивасэ, неуверенно встал и, пошатываясь, изрек:

— Нынче вечером! Ага! Нынче вечером!.. П-прошу прощенья и откланиваюсь…

Распрощавшись таким образом с опешившим от неожиданности лазутчиком, Кураноскэ раздвинул сёдзи и шагнул в коридор. Одна из девочек вышла его проводить.

Судя по всему, командор собрался по нужде. Ивасэ провожал Кураноскэ взглядом и видел, как тот неуверенно ступает по галерее, опираясь на руку девочки, а когда отвел глаза, встретился взором с Аидзавой.

Кураноскэ вышел из сада за ворота и принялся звать уличных носильщиков с паланкином. Усевшись в паланкин, девочке он наказал больше в ту комнату не возвращаться, а если потом будут спрашивать, то сказать, что, мол, отправился в Симабару.[142] Девочка покорно кивала, стоя со сложенными перед грудью руками, спрятанными в длинные рукава кимоно. Когда паланкин тронулся, Кураноскэ, оглянувшись, видел, что она все стоит в кругу света от уличного фонаря, подвешенного к стрехе. Тоскливое чувство вдруг заполонило душу, и он подумал, что надо, заглянув по дороге к Дзюнаю Онодэре, без промедления отправляться в Эдо, куда путь лежит через пятьдесят три почтовые станции тракта Токайдо.[143]

— Что-то пить хочется, — сказал он носильщикам, — остановитесь-ка у какого-нибудь колодца.

Молодой человек, громко хлопнув калиткой, вбежал во двор жилого дома, расположенного в глубине квартала на Пятой линии.[144] Это был Хаято Хотта.

— А, вернулся! — приветствовал его голос из-за бумажной перегородки, который явно принадлежал Пауку Дзиндзюро.

— Начальник! — раздвигая фусума, откликнулся Хаято с радостным оживлением, будто бы собирался поделиться важным открытием. — А наш Оиси-то отправляется в Эдо!

— Да ну?! — явно удивился Дзиндзюро и сел на постели. — Как это вы проведали, сударь?

— Да вот к тому их самурайскому старшине, за которым я приглядывал, собрались человек пять гостей, все из самураев. Я решил, что это неспроста, а тут и сам Оиси в паланкине пожаловал. Смотрю — в прихожей новые шляпы и новые соломенные сандалии лежат. Не успел я оглянуться, как они все впятером собрали пожитки, вышли из дома и отправились в путь.

— Вот как?

Лицо Дзиндзюро приобретало все более озабоченное выражение. — Неужели они?.. Да нет, не может быть, чтобы они прямо сейчас на дело собрались…

— Отчего же, вполне возможно, что и так…

— Ну-ну… — хмыкнул Дзиндзюро, опуская скрещенные на груди руки. — Во всяком случае, оставлять это без внимания нельзя. Вот что, сударь, надо и нам без промедления трогаться в путь. Так мы, пожалуй, без особой спешки нагоним его где-нибудь неподалеку от Сэта.

Тотчас же оба вытащили пожитки из шкафа и принялись собираться в дорогу. Подвязывая шнурками обмотки, Дзиндзюро поднял голову, посмотрел наверх и позвал:

— Эй, господин Кин!

Вместо ответа со второго этажа донесся громкий храп.

— И здоров же спать! Пожалуй, Кинсукэ лучше оставить здесь.

— Да, пусть тут приберется после нас. С собой его брать смысла нет — вряд ли нам такой попутчик пригодится.

— Это верно, — заметил Хаято, оправляя воротник кимоно, — да мы, наверное, скоро вернемся. А если нет, пошлем за ним гонца. Пока что пусть тут без нас развлекается.

Наскоро набросав письмецо Кинсукэ с объяснением, они, не медля ни минуты, выбежали из дома и припустились трусцой по дороге в сгущающемся сумраке.

Миновав Кэагэ, неподалеку от подъема Хинаока они увидели впереди довольно большую группу путников. Сердце у Хаято забилось быстрее.

— Похоже, это они и есть!

— А что, сударь, — спросил Паук, — кто-нибудь из них знает вас в лицо?

— Да нет… Если бы не этот тип, что прикидывается нищим, беспокоиться было бы не о чем…

— Пожалуй, — кивнул Дзиндзюро.

Как на грех, ночь была лунная.

— Вот что, — продолжал разбойник, — надо бы нам их где-то обогнать и первыми добраться до Эдо, всех предупредить. Небось, те молодчики, что подосланы Янагисавой, еще ничего не знают?..

— Если бы знали, наверное, сейчас тоже были бы в пути, как и мы. Может быть, они где-то тут, неподалеку…

— Если только этот Нищий с ними уже не разделался. Работают они больно бестолково. Будь ты хоть трижды лазутчик, если хочешь подобраться к противнику вплотную, нужно превратиться в привидение — чтобы тебя не видно было и не слышно, а они…

Стараясь не отстать от Кураноскэ и его спутников, Паук, быстро шагая по дороге, на ходу авторитетно и уверенно излагал свою теорию. Хаято же, не теряя бдительности, то и дело оглядывался назад.

Дорога теперь пролегала под сенью пышных криптомерий.

— Нету? Куда же он подевался?!

Это Ивасэ отправился на разведку вскоре после того, как Кураноскэ с ним распрощался. Он полагал, что командор, возможно, просто свалился спьяну где-нибудь в соседней комнате, да так и остался лежать, но в номерах наверху никого не оказалось.

Ивасэ понял, что дал маху, забеспокоился и велел разыскать девочку, которая провожала Кураноскэ. Девочка сказала, что его милость нанял паланкин и отправился в Симабару. Мысленно ругнув командора за этот переполох, Ивасэ все же немного успокоился. Ему было известно, что среди пьянчуг бывают такие, которые завалятся в одно место и там сидят до конца, а бывают и такие, которым непременно надо кочевать из одного заведения в другое. Ему и в голову не приходило, что Кураноскэ собирался срочно отправиться в Эдо.

— Пойдем и мы, пожалуй! — предложил он, и незадачливые шпионы, наняв паланкины, покинули суету веселого дома.

— Ну что, в это самое заведение, в Масую, что ли? — окликнул из заднего паланкина Аидзава.

— Да нет, — возразил Ивасэ. — Нет, едва ли у нас что получится. Я и так сегодня с расспросами перебрал маленько.

На том оба умолкли и, легонько покачиваясь в паланкинах, направились в сторону дома.

Что все-таки хотел сказать Кураноскэ этим своим «Ну, ясное дело!»? В затуманенной хмелем голове Ивасэ неотвязно вертелись слова командора, которые он пытался истолковать то так, то сяк. Все-таки похоже, что они решили мстить… То есть «ясное дело» в том смысле, что само собой разумеется… Только как-то больно уж неопределенно звучит… Вроде бы как от выпитого бдительность у него ослабела… Бросил-то как бы невзначай, да только Ивасэ заметил, какое в тот момент у командора было выражение на лице, словно тень набежала, поднявшись откуда-то из глубины души… Хотя, конечно, может, он только хотел, чтобы к нему не приставали с вопросами… Может, и впрямь, никакого тут скрытого смысла и нет — ляпнул просто так, чтобы отстали от него… Во всяком случае их-то Кураноскэ как будто бы ни в чем не подозревает.

Как нашептывал вакасю из Масуи, вроде замышляют месть не двое-трое — заговорщиков должно быть куда больше, так что, если бы они собрались нанести удар, то уж, наверное, прихватили бы побольше народу. Наверное, тогда их с Аидзавой тоже должны были бы предупредить — ведь, можно сказать, свои. Уж кто-нибудь да проговорился бы, что Кураноскэ Оиси, командор дружины клана Ако, собрался мстить заклятому врагу. Где-нибудь в разговоре это обязательно выплыло бы.

Погрузившись в раздумья, Ивасэ незаметно задремал.

На следующий вечер послали человека в Масую разузнать что к чему, но он вернулся с известием, что Кураноскэ со вчерашнего дня не показывался. Тут Ивасэ с Аидзавой встревожились не на шутку. Они отправились на разведку в Ямасину, но там никого не застали. В Сумидзомэ тоже, конечно, никого не оказалось.

— Черт его знает, может, он и впрямь в Эдо подался?.. — предположил Ивасэ сначала вроде бы не совсем всерьез, а потом постепенно пришел к мысли, что так оно и есть.

— Ну, если уж он убыл в Эдо, то по крайней мере должен был об этом сообщить в управу в Фусими. Пойду-ка проведаю, — предложил Аидзава.

— Да уж, брат, сходи пожалуйста, спроси. Ежели он и впрямь сбежал, считай, что мы с тобой шибко опростоволосились, — согласился Ивасэ.

Аидзава уже собрался было выбежать из дому, как вдруг на пороге появился вакасю Кюбэй из Масуи.

— В странном месте, похоже, обретается его милость Оиси, — сказал он, повергнув тем самым друзей в недоумение.

Еще немного, и они бы разминулись: стоило Кюбэю на минуту задержаться, и Аидзава помчался бы в Фусими, а там узнал бы, что Кураноскэ, покинув управу, направился в Эдо. Таким образом лазутчики действительно могли все легко разведать, но злая судьба им помешала.