Елена Якобсон - Пересекая границы. Революционная Россия - Китай – Америка

• Название: Пересекая границы. Революционная Россия - Китай – Америка
• Автор: Елена Якобсон
• Издательство: Русский путь
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1994
• ISBN: 5-85887-172-0

Впервые публикуемые в России воспоминания Е.А. Якобсон (1913—2002) — важный вклад в мемуарную литературу российского зарубежья.

Е.А. Якобсон родилась в Петербурге, воспитывалась няней в родовом имении; детские годы, пришедшиеся на Гражданскую войну, прошли на Кубани. Училась в советской, затем в харбинской школе, юность провела в Китае. Переехав в США перед Второй мировой войной, стала автором учебника русского языка, выдержавшего восемь изданий, основоположницей факультета славянских языков и литератур и инициатором преподавания русского языка в Университете им. Аж. Вашингтона; открыла первую передачу русской службы «Голос Америки»...

Воспоминания повествуют не только об исторических катаклизмах, на фоне которых протекала насыщенная, «полная приключений » жизнь талантливой мемуаристки, но и о становлении незаурядной личности и поисках своей судьбы на чужбине.

---

Когда я только начала преподавать в Университете имени Джорджа Вашингтона, я понятия не имела, что из этого выйдет, но отнеслась к своей работе серьезно, работала много и очень старалась. Я проводила утренние занятия, приходила домой на ланч, покупала продукты, готовила еду, общалась какое-то время с Натали после ее школы, кормила детей обедом и в пять часов возвращалась в университет вести вечерние занятия. (К тому времени Натали и Денис уже жили дома и учились в вашингтонских школах.) В каждом классе было по 35-40 студентов, так что дома приходилось проверять кипы работ, к тому же я исполняла все обязанности главы факультета. Я была целым факультетом в одном лице — в течение восьми лет у меня

даже не было секретарши. Мне нравилась моя работа, и я не жаловалась. Я была полезным членом общества и делала то, что американскому обществу было в то время нужно. Вспоминая мою детскую и юношескую озабоченность «служением народу», теперь я могла с гордостью сказать самой себе: я служу народу своей страны!

ГЛАВА 11 Университет

Факультет славянских языков и литератур в Университете имени Джорджа Вашингтона был официально основан в 1953 году, когда на мои классы русского языка записывалось уже до двухсот студентов. У меня появились внештатные преподаватели, работавшие на полставки как в самом университете, так и на «выездных» курсах — в таких местах, как Пентагон, Агентство национальной безопасности и военные базы в Виргинии, местом их постоянной работы была Школа военно-морской разведки, где имелась серьезная программа русского языка. Эти люди были носителями языка, русскими эмигрантами, живущими в Вашингтоне. Некоторые принадлежали к старой русской аристократии, некоторые приехали в Америку после войны из лагерей перемещенных лиц. Одни имели высшее образование, а другие даже не закончили и школы.

Один из курсов вел доктор Петр Зубов, бывший лейб-гвардейский офицер, который получил докторскую степень в Колумбийском университете, но почему-то никак не мог получить допуск к работе в Пентагоне. Я позвонила доктору Зубову и с удивлением узнала, что у него нет американского гражданства. Почему нет? Он же, в свою очередь, удивился моему вопросу. «По правде сказать, профессор Якобсон, — сказал он, — вы обижаете меня своим вопросом. Неужели вы допускаете, что офицер лейб-гвардии Его Величества может присягнуть на верность другой стране?»

«Но разве для работы в Школе военно-морской разведки не требовалось американское гражданство?» — спросила я. «Я прошел собеседование в военно-морской разведке.

Они знают, кем я был. Они поняли, что офицер присягает только раз в своей жизни».

Я извинилась перед доктором Зубовым и объяснила ситуацию военным из Пентагона. «Ну что ж, — сказали они, — если это устроило военно-морские силы, это устраивает и нас».

Та же проблема возникла у меня с вдовой эстонского премьер-министра. Она не могла оскорбить память покойного мужа, приняв другое гражданство. Пентагон и это понял, и ее допустили к преподаванию...

...Первые несколько лет преподавания я не чувствовала себя частью университета. Я была одна, никто не обращал на меня внимания, на собрания профессорско-преподавательского состава я не ходила, не видя в них особого смысла и не имея на то времени. Осенью 1956 года учитель русского языка на одном из «выездных» курсов поделилась со мной идеей открыть отделение Американской ассоциации преподавателей славянских и восточно-европейских языков (AATSEEL) округа Колумбия и муниципального района Мэриленда и Виргинии. Я слышала об этой организации, но не представляла себе ясно, чем она занимается и каковы ее цели. Федор Мансветов, отец того Владимира Мансвето-ва, с которым я работала на «Голосе Америки» в Нью-Йорке, объяснил мне, что AATSEEL — национальная организация, входящая в состав Ассоциации современных языков, и что ее отделения в Виргинии и Мэриленде недавно прекратили свое существование. Он тоже считал, что в округе Колумбия было бы неплохо создать такую организацию, где преподаватели русского языка могли бы встречаться и обсуждать вопросы, представляющие общий интерес. Я согласилась, и мы договорились о предоставлении нам помещения в университете для проведения первого организационного собрания.

В Вашингтоне было много преподавателей русского языка, работавших на федеральное правительство в местных университетах и колледжах. На первое собрание пришло около пятидесяти человек. Было решено, что округ Колумбия должен иметь свое собственное отделение AATSEEL. Повернувшись ко мне, Мансветов сказал доброжелательно: «Среди нас находится очаровательная и энергичная молодая преподавательница, и, если она любезно согласится стать нашим секретарем, я думаю, мы можем начать».

Удивившись такому повороту событий, я ответила вполне откровенно: «Я не думаю, что из меня получится хорошая секретарша. Благодарю вас за предложенную честь, но я должна отказаться».

Мансветов растерялся и не знал, что делать дальше. Но тут чей-то голос в конце зала сказал: «Не согласилась бы госпожа Якобсон занять должность председателя?» Мансветов взглянул на говорившего в полном изумлении. «Это предложение?» — спросил он. «Да, — ответил тот же голос, — я выдвигаю госпожу Якобсон на место председателя отделения AATSEEL». «Я поддерживаю», — раздался другой голос. Бедному Мансветову ничего другого не оставалось, как спросить меня, принимаю ли я выдвижение своей кандидатуры. К собственному своему удивлению, я ответила: «Да, если вы хотите, я буду председателем».

И тут же, на глазах у потрясенных старших преподавателей, я была выбрана председателем нового отделения AATSEEL. Когда я рассказывала об этом Сергею, он спросил: «Почему ты согласилась? Почему не позволила Мансветову стать председателем? Он явно хотел, чтобы выбрали его ».

«Он, может быть, и хотел, — ответила я, — но люди хотели выбрать меня, они выбрали меня единогласно». И добавила, обиженная его явным недовольством моим успехом: «Здесь демократия, знаешь ли, и она именно так работает».

Я твердо решила сделать наше отделение самым активным и успешным из всех. И действительно, мы скоро имели образцовую профессиональную организацию. Два раза в год мы проводили собрания, хорошо подготовленные, с большим количеством участников. Количество членов нашей организации постоянно увеличивалось, и мы уже привлекали внимание.

В 1957 году в Вашингтоне проходил национальный съезд отделений AATSEEL, и наше отделение выступало в роли хозяина. Я организовала специальный комитет, мы не жалели сил, чтобы развлечь наших гостей: устроили экскурсии по Белому дому, Библиотеке Конгресса и специальный концерт в Библиотеке Конгресса. На каждый из трех дней съезда мы запланировали что-нибудь интересное и закончили приемом в Университете имени Джорджа Вашингтона. Гости попали на великолепный русский пир с русскими закусками — селедкой во всех видах, салатами, пирожками и пирогами, фаршированными грибами... Чай пили из огромного самовара. Успех был огромный, и люди еще долго вспоминали вашингтонский съезд.

На следующий год я отправилась на мой первый национальный съезд AATSEEL в другом городе — в Медисоне, штат Висконсин. Я предвкушала, что без Сергея, который постоянно проверял наш багаж, все будет происходить быстрее. Когда выдали багаж, я схватила свой чемодан и не сравнила номер квитанции с багажной биркой, как это обычно делал Сергей. От аэродрома мы ехали в одном такси со студенткой университета, и я вышла около гостиницы. Я зарегистрировалась, поднялась в свой номер и открыла чемодан. О ужас! Передо мной лежали грязные кроссовки и джинсы. В панике я позвонила управляющему гостиницей: «Что мне делать? Я взяла чужой чемодан!» — «Вы приехали на такси?» — осведомился он. «Да, мы ехали вместе с какой-то студенткой».

«Не стоит беспокоиться, — сказал он. — Ей вряд ли понадобится ваша одежда. Уверен, что она очень скоро вернет чемодан ».

Он оказался прав. Открыв чемодан, девушка была в не меньшем отчаянии, чем я. Что ей делать с моими тщательно подобранными костюмами и блузками? Буквально через несколько минут после моего звонка управляющий сообщил мне, что молодая дама ждет меня внизу с моим чемоданом. «О, слава богу, я нашла вас! — воскликнула она. — А то я уже была в панике. Мне просто нечего было бы надеть!»

Я увидела в этом происшествии предупреждение. Одеваясь к первому вечернему приему, я подумала, что становлюсь слишком самоуверенной! «Вспомни наставления Аграфены о смирении!» Я позвонила Сергею в тот же вечер и сказала, как он был прав, предупреждая меня о необходимости всегда проверять бирки!

На приеме я встретила Екатерину Волконскую, профессора русского языка в Вассар-колледже, которая, как раньше Мансветов, искала какого-нибудь молодого и энергичного человека, чтобы помочь ей организовать комитет по внедрению изучения русского языка в средние школы. Профессор Волконская была известным и уважаемым преподавателем из «ветеранов». Она познакомила меня с группой других старших преподавателей русского, которые разделяли ее мнение о том, что пришло время включить русский язык в программы средних школ. Они считали, что в конечном итоге это будет полезно и для нашей работы в колледжах и университетах, даст нам базу для развития наших программ, и не придется начинать с обучения алфавиту студентов, достигших уровня высшего образования.