Вернор Виндж - Истинные Имена

• Название: Истинные Имена
• Автор: Вернор Виндж
• Издательство: Bluejay Books Inc.
• Жанр: Киберпанк
• Год: 1984
• ISBN: 0312944446

Перевод по изданию 1984 года. Оригинальные иллюстрации сохранены.

«Истинные имена» нельзя назвать дебютным произведением Вернора Винджа – к тому времени он уже опубликовал несколько рассказов, романы «Мир Тати Гримм» и «Умник» («The Witling») – но, безусловно, именно эта повесть принесла автору известность. Как и в последующих произведениях, Виндж строит текст на множестве блистательных идей; в «Истинных именах» он изображает киберпространство (за год до «Сожжения Хром» Гибсона), рассуждает о глубокой связи программирования и волшебства (за четыре года до «Козырей судьбы» Желязны), делает первые наброски идеи Технологической Сингулярности (за пять лет до своих «Затерянных в реальном времени») и не только.

Чтобы лучше понять контекст, вспомните, что «Истинные имена» вышли в сборнике «Dell Binary Star» #5 в 1981 году, когда IBM выпустила свой первый персональный компьютер IBM PC, ходовой моделью Apple была Apple III – ещё без знаменитого оконного интерфейса (первый компьютер с графическим интерфейсом, Xerox Star, появился в этом же 1981 году), пять мегабайт считались отличным размером жёсткого диска, а интернет ещё не пришёл на смену зоопарку разнородных сетей.

Повесть «Истинные имена» попала в шорт-лист премий «Хьюго» и «Небьюла» 1981 года, раздел Novella, однако приз не взяла («Небьюлу» в том году получила «Игра Сатурна» Пола Андерсона, а «Хьюгу» – «Потерянный дорсай» Гордона Диксона). В 2007 году «Истинные имена» были удостоены премии Prometheus Hall of Fame Award.

---

Да, мы действительно уничтожили Почтаря; он был той невразумительной областью данных, которую мы перепахали. Не сомневаюсь, что копии его ядра ещё раскиданы там и сям по Системе, как метастазы, но мы сможем стирать их по мере проявления.

Я догадалась о случившемся, когда увидела эту область, и у меня было полно времени на изучение остатков, даже достаточно, чтобы проследить их до исходного исследовательского проекта. Бедняга Почтарь, как и все фантастические монстры, делал всего лишь то, для чего был создан. Он захватывал Систему, чтобы защитить её ото всех – даже от владельцев. Думаю, в конце концов он бы объявил о себе и устроил какой-нибудь ядерный шантаж, чтобы приструнить весь оставшийся мир. Но хотя его программы исполнялись уже несколько лет, он насчитывал всего пятнадцать-двадцать субъективных часов самосознания, когда мы прикончили его. Вот насколько медленным он был. Он так и не достиг того уровня сознания, который был в Системе у нас.

Но его сознание было настоящим, и это и есть главное достижение всего проекта. За те несколько минут я додумалась, как доработать базовое ядро, чтобы оно смогло принять на вход любую личность… И вот это я и хотела тебе рассказать.

– Значит, то, что увидел Лаймо, было…

Она кивнула.

– Мной…

Она широко улыбалась, той самой хорошо ему знакомой заговорщицки-открытой улыбкой.

– Когда Бертран Рассел был уже глубоким стариком – наверное, таким же рассеянным, как и я теперь – он говорил о распространении своих интересов и внимания в мир за пределы своего тела, так что когда тело умрёт, он едва ли это заметит, ведь всё его сознание к тому времени растечётся по окружающему миру.

Конечно, он только принимал желаемое за действительное. Я – другое дело. Моё ядро теперь живёт в Системе. Каждый раз, приходя туда, я понемногу передаю ему себя. Ядро растёт в настоящую Эритрину, в истинную меня. Когда это тело умрёт, – она сжала его руку, – когда умрёт это тело, Я останусь и смогу и дальше говорить с тобой.

– Как Почтарь?

– Медленная, как Почтарь. По крайней мере до тех пор, пока я не разработаю процессоры побыстрее…

…Так что в какой-то мере я и правда всё то, чего боялись вы с Лаймо. Но ты, Скольз, всё ещё можешь остановить меня. – И он почувствовал, что она ожидает его решения, того окончательного решения, которое в последний раз согласится принять от простого человека.

Скольз покачал головой и улыбнулся, представив себе того замедленного ангела-хранителя, в которого она превратится. Должно быть, в истории каждой расы наступает такой момент, вдруг понял он. Несколько лет или десятилетий, когда всё её будущее рабство или величие зависят от доброй воли всего лишь одной или двух личностей. Это мог быть Почтарь; но, слава богу, это станет Эри. А по прошествии этих лет или десятилетий… Поллак внезапно осознал очевидное: процессоры становятся всё быстрее, память – всё больше. То, что сейчас требует ресурсов целой планеты, когда-нибудь станет доступно каждому. Включая его самого.

За этими годами или десятилетиями… будут тысячи лет.

И Эри.

Вернор Виндж

Сан Диего

Июнь 1979 — январь 1980

Марвин Мински [9] Послесловие

В жизни часто случается иметь дело с вещами, которые вы не вполне понимаете. Вы водите машину, не зная, как работает двигатель. Вы едете пассажиром, не зная, как работает водитель. А самое удивительное, что порой вам случается ехать на работу, не зная, как же работаете вы сами.

Для меня суть «Истинных Имён» заключается в том, как мы справляемся с вещами, которых не понимаем. Но, для начала, как мы вообще что-либо понимаем? Думаю, что почти всегда, так или иначе, мы проводим аналогии, делая вид, что каждая новая штуковина, которую мы встречаем, похожа на что-нибудь уже известное. Когда внутренности предмета слишком сложны, непривычны или неизвестны, чтобы иметь с ними дело непосредственно, мы выделяем те аспекты его поведения, которые нам понятны, и обозначаем их знакомыми символами – или названиями знакомых вещей, которые, как мы думаем, ведут себя похожим образом. Так мы заставляем всякую новинку хотя бы выглядеть похоже на что-нибудь известное из нашего прошлого. Такое использование символов – великая идея: она позволяет нашему разуму превращать странное в обыденное. То же самое происходит и с именами.

«Истинные Имена» с самого начала демонстрируют нам множество разновидностей этой идеи: способы использования символов, имён и образов для того, чтобы заставить новый мир выглядеть похожим на тот, где мы уже бывали. Помните ворота винджевского замка? Представьте себе, что некий архитектор изобрёл новый способ перемещаться из одного места в другое: устройство, которое во многих отношениях действует как обычная дверь, но чьи форма и устройство настолько выходят за пределы нашего прошлого опыта, что при виде его мы никогда ни подумаем о двери, ни догадаемся о его предназначении. Это не проблема: просто добавьте к устройству какие-нибудь декорации, напоминающие дверь. Придайте ему прямоугольную форму, навесьте дверную ручку на уровне пояса, табличку с надписью «Выход» красным по белому или что-нибудь ещё в таком духе – и любой землянин без раздумий опознает и предназначение этого псевдо-портала, и способ привести его в действие.

На первый взгляд это выглядит обычным надувательством; всё-таки это новое изобретение, которое мы оформили под дверь, на самом деле вовсе не дверь. В нём нет ничего из того, чего мы ожидаем от двери, по чему узнаём её: широкой деревянной доски, подвижно подвешенной к стене на петлях. Внутреннее устройство совсем не такое. Имена и символы, как и аналогии, правдивы только частично; они берут многослойные описания различных вещей и отсекают всё, что в текущем контексте кажется несущественными деталями – то есть те, которые менее всего служат избранной цели. Но всё же главное – когда дело доходит до применения штуковины – чтобы избранные символы, знаки, образы и пиктограммы напоминали нам о желаемом предназначении этой не-совсем-двери, представляли какой-то способ попасть из одного места в другое. Кому какое дело до того, как оно работает, пока оно работает! Не важно даже, ведёт ли эта «дверь» хоть куда-нибудь: в «Истинных Именах» ничто никуда не ведёт; тела главных героев вовсе не шевелятся, оставаясь прикованными к сети, покуда программы изменяют их представления о симулированных реальностях!

Ирония заключается в том, что в мире, изображённом в «Истинных Именах», эти представления действительно перемещаются с места на место, но только потому, что соответствующие программы могут пересылаться с компьютера на компьютер в пределах всемирной коммутационной сети. Но для обитателей сети это всё неважно и неощутимо, поскольку физическое расположение компьютеров обычно никак не отражено в мирах, которые они симулируют. Только в кульминации повести, когда частично-симулированные существа вынуждены защищаться от полностью симулированного врага, программам приходится выяснять, где они расположены в реальности; тогда они обращаются к привычным средствам вроде военных планов и географических карт.

Как ни удивительно, то же самое относится и к нашему обычному мозгу: он тоже не может определить, где именно находится. Большинство современных образованных людей уверены, что мышление протекает в голове, но ни один мозг об этом не знает, пока ему не скажут. Собственно, без помощи образования человеческий мозг не знал бы даже о том, что на свете вообще есть такая вещь как мозг. Мы склонны размещать сознание позади лица просто потому, что на нём собрано столько сенсорных органов. И даже это впечатление обманчиво: например, зрительные центры находятся далеко от глаз, в районе затылка. Ни один мозг без посторонней помощи не догадался бы их там искать.

Так или иначе, суть в том, что символы в «Истинных Именах» и не должны отображать истину – то есть истину о том, как указанный программный объект работает; символы для этого просто не предназначены. Цель символа – указывать на способ использования объекта или программы. Ну а поскольку сама идея использования сокрыта в уме пользователя и не связана с предметом, который она представляет, то форма и образ этого символа должны сочетаться с остальными символами, усвоенными пользователем в ходе своего развития. Иными словами, они должны быть связаны с такими ментальными процессами, которые наиболее ярко и непосредственно выражают намерения. Именно поэтому Роджер представляет своего надзирателя таким образом, каким его сознание привыкло воспринимать жабу.

Этот принцип подбора символов и образов, представляющих функции сущностей – точнее, пользовательских намерений по отношению к ним – уже стал второй натурой дизайнеров компьютерных систем быстрого взаимодействия с пользователем, таких, как компьютерные игры, которые, по словам Вернора Винджа, легли в основу Иного Плана, где происходят основные события повести. Концепция осмысленных иконок для персональных компьютеров была предложена ещё в 1970-х годах исследовательской группой Алана Кея в «Ксероксе», но только в начале 1980-х, после дальнейших разработок исследовательской группы Стивена Джобса в «Эппл Компьютер», эта концепция стала основой компьютерной революции, воплотившись в компьютере «Макинтош».