Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

• Название: И стали они жить-поживать
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Фэнтези

Пошла как-то раз красна девица Серафима-царевна погулять по дворцовому саду с себе подобными. Налетело откуда ни возьмись редкое вымирающее животное Горыныч-Змей, подхватило сердешную и унесло, не оставив обратного адреса. Вскочил тут супруг ее безутешный Иван-царевич на говорящий ковер-самолет с не менее говорящим именем Масдай, и кинулся в погоню, поклявшись и пальцем не шевельнуть в защиту, если супруга его юная успеет наложить на злосчастную рептилию руки раньше, чем он… Но, увы, не все бывает так просто, как описывают старые истории, и банальное дело о киднеппинге с применением подручных зоологических средств — следите за руками! — превращается… превращается… превращается…

---

Мурза окинул начавших шевелиться пленников тяжелым взглядом и твердо выговорил:

— Секир-башка. Другой потом поймать. Этот — не жить.

И отвернулся.

Отцу нации не стоит оскорблять свой возвышенный взор такой низменной процедурой, как казнь.

— Будет исполнить, Бунчук-ага, — кивнул почтительно Рашид и деловито достал из ножен саблю.

Чего тянуть? Стойбище еще разбирать, раненых на волокуши укладывать, шайтан бы этих чужаков забрал…

Хотя, сейчас заберет.

Кочевники расступились перед ним, расчищая лобное место.

Иван приподнял гудящую и звенящую, как колокольня в большой праздник, голову, взглянул на приближающуюся к ним неспешным шагом судьбу и не выдержал — отвернулся.

Как всё глупо…

Как нелепо…

Как неправильно…

Толпа стояла молча, с интересом ожидая предстоящей экзекуции, и перед носом царевича сплошной вамаяссьской стеной простирались коричневые подолы длинных женских платьев из тонко выделанных конских шкур и порыжелые от конских боков сапоги батыров…

Он почувствовал, как тень Рашида упала на него, как кочевник нагнулся над ним, и… снова выпрямился.

Рыже-коричневая стена раздвинулась, вернее, была расколота какой-то непреклонной силой, и в пробитую брешь устремилось что-то черное.

Иванушка вывернул шею, чтобы посмотреть, что происходит — хотя это его уже не должно было волновать — и чуть не подавился своим кляпом.

Ну, знаете ли…

Это даже не смешно.

Как будто одних кочевников им было мало!..

Вот уж, верно говорят: беда не приходит одна…

Полтора десятка верзил в черном и с массивными шестоперами наготове остановились над грудой пленников и пристально оглядели их.

Иван кинул умоляющий взгляд на деда Зимаря, но тот лишь отчаянно хлюпал носом и яростно таращил слезящиеся очи.

Агафон лежал головой в другую сторону, и появление гвардии его дедушки еще только предстояло стать ему сюрпризом…

— Вы — местное население? — холодным безжизненным голосом заговорил один из умрунов с их палачом.

— Да, — несколько удивленно подтвердил Рашид. — Пока тут стойбище — местный населений. Уйдем — будем неместный. В другой мест местный.

— А сейчас — местное? — упорствовал умрун.

— Вот привязал себя, бестолковый, — плюнул батыр. — Местный, местный. И что?

— Мы на вопросы не отвечаем, — ровным голосом проговорил умрун.

— Рашид-батыр, что еще там? — донесся от костра скрипучий ворчливый голос мурзы, удивленного и раздосадованного непредвиденным перерывом.

— Чужак пришел, вопросы спрашивать, Бунчук-ага, — обернулся Рашид.

Мурза поднялся на ноги с помощью двух женщин и заковылял к месту отложенной казни.

— Чего им надо? — недовольно спросил он.

— Не говорить, однако, — пожал плечами Рашид.

— Мы ищем лукоморского царевича Ивана, — распознав в подошедшем старике местного старшего по званию, сообщил ему умрун.

— Кого-кого? — наморщил брови мурза. — Какой такой Ивана?..

И тут же просветлел лицом.

— А-а, Ивана!.. Вот ваша Ивана, — ткнул он тонким кривым пальцем в поверженного царевича. — Сейчас башка рубить будем. Очень нехороший человек, да?

Не говоря ни слова, умрун наклонился, достал из-за голенища сапога нож и одним взмахом разрезал веревки, стягивающие руки лукоморца.

Прежде, чем он успел перейти к ногам, Рашид сделал молниеносное движение рукой и вогнал саблю в грудь наглеца почти по рукоятку.

Сказать, что на умруна это произвело какое-то впечатление, значит было покривить душой.

Не удостоив ошарашенного батыра даже взгляда, он продолжил свое дело — разрезал путы на Ивановых ногах и веревку, удерживающую на месте кляп. Окончив, он взял лукоморца за плечи, подставил на ноги и неумело отряхнул пыль с его одежды.

— Ты — Иван, сын лукоморского царя? — спросил он, не отрывая от лица спасенного пронзительного немигающего взгляда.

— Да! — выкрикнул Иван и схватился за рукоять торчащей из груди умруна сабли.

Помирать — так с музыкой.

Стальная холодная рука перехватила его руку в запястье и, не прилагая ни малейшего усилия, опустила. Та же участь постигла и вторую руку, тоже метнувшуюся было к сабле.

— Иван, сын лукоморского царя, — спокойно глядя в глаза Иванушке, проговорил умрун. — Мы нашли тебя, чтобы тебя защищать и слушаться твоих приказаний. Приказывай. Наша жизнь — твоя жизнь.

Иван по инерции дернулся несколько раз и замер, переваривая услышанное.

— Защищать?.. Меня?.. Слушаться?.. — не веря ни одному из известных науке чувств, переспросил он и заморгал, словно стараясь прогнать наваждение.

— Преступник на свобода!!! — воззвал тут к соплеменникам мурза, до которого сказанное умруном дошло на порядок быстрее, чем до царевича. — Хватать! Бить! Рубить!..

И, как марионетки[75], все способные самостоятельно передвигаться кочевники — человек сорок, если быть точным — кинулись на беду.

На свою беду.

Что могло оставить инвалидом нормального человека, не могло даже замедлить умруна.

— Не убивать!!! — успел только выкрикнуть Иван. — Я приказываю — никого не убивать!..

И все закончилось.

Убитых не было — в этом Иван мог убедиться лично, обходя горы стонущих и жалующихся на жизнь тел после того, как развязал друзей.

— Агафон, что происходит? — тревожно, всё равно не до конца веря в происходящее, спросил царевич у мага, пока разрезал на нем веревки. — Ты понимаешь?

— Или я сошел с ума… — покачал головой чародей.

— Или?

— Или я сошел с ума… — беспомощно завершил тот. — Других вариантов у меня нет.

— Но они действительно слушаются меня! И не пытаются нас захватить!

— Дед Зимарь!.. — крутанулся вдруг на месте волшебник, но всё было спокойно: старик лежал на земле, пытаясь освободить заложенный нос от последствий простуды, но безуспешно. Похоже, что нос был заложен кирпичом и накрепко залит цементом.

— Нет запаха — нет превращения? — предположил Иван, и поспешил развязать старика.

— Похоже, ты прав, — прогудел в нос дед. — Но это сегодня и к лучшему. Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

— Давайте собираться, — грустно оглядев картину побоища, проговорил Иван. — После всего, что мы тут пережили, мы имеем право на… — он окинул быстрым взглядом свое верное войско и изрядно потоптанного Масдая, — на девятнадцать лошадей.

— Разрешите доложить, ваше превосходительство, — вытянулся перед Иваном один из умрунов, — Мы не ездим верхом. Бегом быстрее. Лошадь только мешает. Постоянно устает и хочет есть.

— Есть на Белый Свет добрые дух степей, — плаксиво пробормотал высокий старческий голос где-то справа от царевича.

Иванушка бросил сердитый взгляд в ту сторону, но говорящий поспешил скрыться в толпе.

Вернее, куче.

— Потом, нам нужно будет пополнить запас продуктов и найти наши вещи… То, что от них осталось, — угрюмо поправился он и, не дожидаясь ответа друзей, быстро, чуть не бегом, двинулся к поверженному штабному шатру.

Раскопки в шесть рук принесли мгновенно повеселевшим путешественникам волшебный меч, почти не погнутые ножны к нему, и мешочек с подарком горных демонов. Ложка-нож деда Зимаря, как и следовало ожидать, приползла к нему раньше.

Специалист по волшебным наукам грустно развязал мешочек и вытащил из него наугад разноцветный шарик. Ему попался бело-черный, полосатый, с которым накануне успел поиграть мурза.

— Надо же… — меланхолично произнес он, вертя в руках камень, словно впервые увидел. — Добыт за такие деньги — пусть не наши — и с таким риском, а гляди ж ты… Простая игрушка…

— Оставь? — предложил Иван.

— Да пропади они пропадом!!!.. — злая разочарованная гримаса исказила и без того пострадавшую в свалке физиономию волшебника, он размахнулся, и со всей мочи швырнул камень за уцелевшие шатры.

Земля вздрогнула, как будто её ударили не камнем размером с маленькое яблоко, а огромным метеоритом, затряслась, заходила ходуном и встала на дыбы. Небо потемнело, вспыхнуло алым, тут же заволоклось тьмой и тоже будто закачалось, изо всех сил стараясь удержаться на месте…

Едва успевшие было подняться на ноги люди и зорко приглядывавшие за ними умруны покачнулись, не удержались на ногах и полетели наземь в путанице рук, ноги и оружия.

Там, где камень упал, к небу взвились десятки столбов раскаленного пара и кипятка и вздыбились яростные скалы, подпирая небесную твердь.

— Что это — водопровод перебили? — умудрился улыбнуться — хоть и кривовато — прикушенными губами Агафон, когда все снова остановилось и замерло.

— Что… это… было?.. — вторил ему дед Зимарь, чихая через слово то ли от простуды, то ли от поднявшейся в воздух потревоженной степной пыли.