Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

• Название: И стали они жить-поживать
• Автор: Светлана Багдерина
• Жанр: Фэнтези

Пошла как-то раз красна девица Серафима-царевна погулять по дворцовому саду с себе подобными. Налетело откуда ни возьмись редкое вымирающее животное Горыныч-Змей, подхватило сердешную и унесло, не оставив обратного адреса. Вскочил тут супруг ее безутешный Иван-царевич на говорящий ковер-самолет с не менее говорящим именем Масдай, и кинулся в погоню, поклявшись и пальцем не шевельнуть в защиту, если супруга его юная успеет наложить на злосчастную рептилию руки раньше, чем он… Но, увы, не все бывает так просто, как описывают старые истории, и банальное дело о киднеппинге с применением подручных зоологических средств — следите за руками! — превращается… превращается… превращается…

---

— По-жа-луй-ста-а-а-а-а!!!..

— Ка-бу-у-у-у-у-у-у-у-у!!!..

Масдай нырнул влево и очутился посреди широкой улицы между двумя рядами богатых домов, окруженных роскошными садами. На несколько секунд он завис в паре метров от земли, убедился, что преследовательница увидела их и бросилась вдогонку и, не сворачивая в соблазнительно открывающиеся через каждые три дома-дворца боковые улочки, решительно помчался вперед.

Змея, лелея сладкую мечту отмщения за то, что какая-то шерстяная тряпка, колдун-неуч и никчемный мальчишка выставили ее посмешищем перед двумя армиями — за ним.

Дома мелькали по бокам, сливаясь в одну сплошную серую, словно размытую дождем полосу.

Расстояние между ними стремительно сокращалось — метр, два, три, четыре, пять…

На прямом отрезке преимущество Змеи в скорости становилось очевидным, неизбежным и фатальным[182].

Об этом попытался сообщить ковру и Агафон:

— Сворачива-а-а-а-а!!!..

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!.. — поддержал его Саёк.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!.. — влился в хор срывающихся от ужаса голосов шершавый, но уже слегка булькающий вой Масдая, и что-то громадное и темное накрыло их со всех сторон…

Ковер взвился ввысь почти вертикально, вывернул назад, и люди тут же услышали внизу отчаянный, полный бессильной ярости и обиды рев трех огнедышащих глоток.

— Что?..

— Что случилось?..

— Где она?..

— Вам, кажется, Змея была нужна? — дрожащим и срывающимся от пережитого страха и сумасшедшей гонки голосом проговорил Масдай. — Ну, так забирайте. Вон она.

— Где?!..

— В Триумфальной арке. Застряла, — и ковер выдавил нервный смешок. — Что вы будете с ней дальше делать — не моё дело, но учтите, что арка, хоть и каменная, но не вечная. Так что поспешите. И, кстати, с вас за спасение — теплая печка, и поскорее, потому что лететь я больше не могу.

И, верный своему слову, Масдай плавно спланировал на мокрый желтый газон в ближайшей боковой улочке и устало замер.

— В арке?.. — недоуменно пробормотал Агафон. — И что теперь?..

— Давайте, отрубим ей головы! — осенило мальца. — Я даже меч не потерял!

Маг окинул оценивающим взглядом пресловутый меч, потом три змеиные шеи и прикинул, что работы тут будет дня на три, на два — если спать по четыре часа и сократить перерыв на обед до пятнадцати минут. Прочие приемы пищи пришлось бы исключить вовсе.

Да.

И не забыть заручиться согласием Змеи.

— А давай ты отнесешь нашего спасителя во дворец, отыщешь самую горячую печку, а когда высохнет, почистишь его и выбьешь? — выступил с контрпредложением маг.

— Но я хочу…

— Я потом тебе все расскажу, — мягко пообещал чародей. — Но теперь настало время битвы между специалистом по волшебным наукам и Змеей. Гражданскому населению здесь места нет. Беги во дворец, тащи его. Масдай это заслужил.

И, не дожидаясь, пока Саёк выполнит его распоряжение, он осторожно поднялся на ноги и поспешил по мере сил и возможностей к выходу на главную улицу Побед.

Чародея шатало, как саженец в грозу, съеденный завтрак вежливо, но настойчиво просился обратно, перед глазами всё медленно кружилось и сносилось в неизвестном направлении ветром (тем же самым, наверное, что шатал его самого), но он упрямо переставлял ноги и шел, шел, шел — туда, где ревела и бесновалась попавшая в ловушку Змея.

Лукоморцы, возликовавшие было при виде поверженного врага и поспешившие с тяжелыми тупыми и острыми предметами в руках высказать свои чувства и мысли ему в лицо, то бишь, в морды, уже успели убедиться, что застрявший Змей и Змей в намордниках — две совершенно разные вещи, и теперь прятались по дальним подворотням и домам.

Уворачиваясь от взбешенно хлещущего по дороге змеиного хвоста, Агафон подобрался к объекту применения волшебной силы настолько, насколько ему позволял здравый смысл, расшатанная нервная система и радиус действия любимого заклинания. Он уперся ногами в землю, вытянул вперед всё еще трясущиеся после объятий с маленьким охранником и большим ковром руки, представил на загривке пленницы былых побед Лукоморского оружия красную точку, синие лучи из которой сходились на его сиреневых пальцах[183], и, как мог, четко выговорил непослушными искусанными в кровь губами нужные слова.

Воздух вокруг Змеи замерцал, вспыхнул и взорвался миллионом маленьких ослепительных искр…

Это Триумфальная арка, превращенная в лед, разлетелась на куски и испарилась в пламени трех огненных струй.

Следующим, что бросилось в глаза заместителю главнокомандующего по вопросам волшебства, были три пары огромных, блаженно прищурившихся Змеиных очей и отверстые пасти на вдохе в пяти метрах от него.

— Змиулания, нет!!!.. — взвизгнул маг, кинулся бежать, но налетел на исполинский хвост, как бы невзначай свернувшийся полукольцом на его пути.

Который на этом прямо сейчас и закончился бы, но…

— Что?!.. — Змея подавилась собственным огнем. — Что… как ты меня назвал?.. Откуда ты знаешь?..

— Змиулания!.. Нет!.. Не надо!.. Прошу тебя!.. Ты не должна!.. Ты не можешь!.. Ведь ты же не хочешь!.. Ты же не такая!.. — расталкивая и опережая друг друга, несвязные слова вырывались изо рта Агафона будто помимо его воли[184].

Громадные когти сомкнулись вокруг трепещущего тельца специалиста по волшебным наукам, и гигантская лапа поднесла его под самый нос средней голове.

— Откуда ты знаешь мое имя? — угрожающе повторила она, и ноздри ее раздраженно раздулись.

— Серафима!.. Жена Ивана!.. Она рассказала мне… нам… про Костея… про похищение… про всё… про яйцо… про…

— ЧТО?!.. — взревела Змея, и лицо несчастного чародея опалила обжигающая волна. — Что она сказала про яйцо?.. Где она?.. Отвечай!..

— Она всё сказала… что оно висит над пламенем сердца Земли… что в Проклятой башне… что ты его ненавидишь… Костея… из-за яйца… что он украл его… что командует тобой…

— Где она?!..

— Там… она там, в замке… они с Иваном хотят спасти яйцо… выкрасть… спрятать… чтобы ты…

— Лжешь!!! — прогремело разом из трех глоток, и маг от неожиданности ойкнул и прикусил язык. — Ты лжешь!!! В Проклятую башню нельзя попасть без приглашения Костея!!! Ее защитное заклятье не может пробить даже мое пламя!!! Его нельзя спасти!!! Если бы это было возможно, я бы уже сама!!!..

— У них есть волшебный меч!.. — слабо попытался возразить Агафон, но Змея только фыркнула:

— Да хоть щит! Хоть топор! Хоть целый воз волшебных мечей!.. Это невозможно, понял ты, тупой человечишка!.. И я буду служить этому подлецу Костею и выполнять его маленькие мерзкие приказания, даже если меня будет тошнить каждый раз, как я увижу его!.. Ради моего малыша!

— Так знай, глупое животное! — рывком Агафон, уставший от страха, а, может, просто исчерпавший все его лимиты на ближайшие пятьдесят лет, высвободил руку, изобразил самую популярную комбинацию из трех пальцев и поднес ее к носу каждой из трех голов по очереди. — Запомни, сумасшедшая! Даже если твой Змейчик вылупится, он не жилец! Я знаю! Он не отдаст тебе его, потому что он нужен ему самому! Костею, чтобы вернуть себе волшебную силу, которую он потерял, обретя бессмертие, в числе прочих ингредиентов нужна его селезенка!

— Нет!!!

— Да, потому что я читал этот рецепт!!! Сам! Своими глазами! И, если тебя это утешит, то под пятым пунктом в нем иду я!

— Нет…

— Да! Ну, чего же ты сидишь? Давай, лети, неси меня к своему разлюбезному Костею, он тебе, может, спасибо скажет! Или спали вокруг еще что-нибудь! Или кого-нибудь! Тебе же это нравится!.. Ты же ради своего Змейчика готова убивать всех без разбору, правых и виноватых!..

— Да ты… — Змея задохнулась от гнева. — Да как ты смеешь… гадкий человечишка… Как ты посмел!.. Ненавижу… Как я вас всех ненавижу, людей!.. Вы — самые лживые, коварные, вероломные паразиты на теле Земли!.. Да, я готова убивать вас всех!.. Вы не заслуживаете жизни!.. Да пропадите вы все пропадом!!!..

Агафон вдруг почувствовал, что летит, и мгновение думал, что это Змея несет его к деду на праздник воссоединения семьи, но жесткая посадка головой вниз на оплавленную булыжную мостовую метрах в десяти от места их светской беседы быстро сумела изменить его мнение в лучшую сторону.

Но, к тому времени, как он разобрался, где у него ноги, где голова, где пострадавшая от его падения скамейка, и что на данные момент болит больше всего, а что на нервные импульсы уже и не отзывается, Змея пропала за крышами боярских дворцов.

И до него донеслось лишь дрожащее от ненависти и Бог еще знает, от какой горючей смеси Змеиных чувств:

— …еще раз увижу тебя — разорву!!!.. Ненавижу!.. ненавижу!.. ненавижу!!!..

Сумерки спускались на зализывающий боевые раны и ожоги Лукоморск, и полковник Данила Гвоздев выстроил перед дворцом эскадрилью ночных ведьм и их маленьких стрелков и первым делом проверил их экипировку: чтобы все были тепло одеты, шапки держались на веревочках, на руках — рукавицы, в обмотанных войлоком флягах — горячий медовый сбитень, в тряпицах — сухой паек.