Лэрри Макмуртри - Пустыня смерти

• Название: Пустыня смерти
• Автор: Лэрри Макмуртри
• Жанр: Вестерн

Гас Маккрае мчался по прериям с искаженным от ужаса лицом. В ослепительной вспышке молнии Калл увидел, как преследующий его друга индеец поднял копье и кромешную тьму взорвал пронзительный боевой клич. Это было первым серьезным испытанием молодых рейнджеров на пути к богатству и славе. Но суровые будни, стычки с индейцами, голод и жажда, плен, гибель товарищей и предательство не сломили двух отважных и чистых сердцем искателей приключений.

---

— А я слышал, что их было четверо, — заметил Черныш Слайделл.

— Какая разница, он повесил сразу несколько человек только за то, что они надрались до чертиков, — проговорил Верзила Билл.

Днем группа выделенных охотников обследовала южный берег Бразоса, надеясь, что хоть несколько бизонов из многотысячного стада удастся отыскать, но безрезультатно. Там не нашлось ни единого бизона, даже ни одного оленя или дикой свиньи. Тогда Калеб приказал забить трех волов, но мясо у них оказалось жестким и жилистым, что еще больше усилило недовольство.

— Мы могли бы питаться бизоньей печенкой каждый вечер, — жаловался Джонни Картидж. — Я слышал, что и горбы у них очень вкусны.

— Нет, бизоний горб жирноват, — возразил Длинноногий. — Я обычно вырезал у них только печень и язык.

Так Гас Маккрае впервые узнал, что, оказывается, можно есть и языки.

— Язык? — удивился он. — Я бы не стал есть язык, будь он хоть бизоний.

— Тогда я вырежу его у тебя, — ухмыльнулся Длинноногий. — По вкусу бизоний язык может поспорить с мясом скунса, а скунс довольно-таки неплох, если его посолить покруче.

— А что начнется в отряде, если полковник совсем сдуреет? — поинтересовался Калл.

Ему все казалось, что Калеб Кобб, возможно, спятил. Его неожиданное повышение в чине лишь за то, что он защитился от неминуемой смерти, может, и было причудой Калеба, как, впрочем, и казнь Фолконера. Во время долгих дождливых вечеров рейнджеры, сгрудившиеся около костров и подсушивающие там намокшие штаны, размышляли насчет неожиданных выходок Калеба Кобба.

— Он, должно быть, решил устроить представление для Бизоньего Горба, — заявил Длинноногий. — Он хотел показать тому, что у него крутой характер. Если индеец увидит, что ты слабак, тогда не жди от него пощады.

— От этого индейца пощады все равно не жди, будь ты крутым или слабаком, — не согласился Верзила Билл. — Зик Мууди каким уж был крутым, да и Джош тоже.

— А может, Фолконер пытался отбить у него девку или обыграл его в карты, или еще что-то сделал не так? — предположил Черныш. — Ну, Калеб и затаил на него зуб.

Калл не понимал, к чему все эти разговоры — по крайней мере, в настоящий момент. По его мнению, расстрел был произведен не так, как следовало бы, но Калл в силу молодости не мог высказывать свое мнение. Капитан Фолконер был офицером, и если его в чем-то обвиняли, то, по меньшей мере, следовало сказать, в чем. Но единственное, что он получил, это пулю в лоб. Вероятно, Калеб Кобб так же быстро расправился бы с любым, кто подвернулся ему в тот момент под горячую руку. Видимо, Длинноногий прав: Калеб просто хотел показать Бизоньему Горбу, что полковник рейнджеров может быть жестоким с подчиненными не менее любого военного вождя индейцев, сея смерть по своему усмотрению.

Калл твердо настроился исполнять свои обязанности как можно лучше, но при этом по возможности избегать общения с Калебом Коббом. Он считал, что тот свихнулся, хотя Гас так не думал.

— Если ты кого-то убил, то это не значит, что ты сошел с ума, — возражал он.

— Нет, я считаю, что Кобб свихнулся, а ты можешь думать, что хочешь, — говорил ему Калл. — Помни, что тебя произвел в капралы именно Фолконер. Полковнику, может, ты и не нравился, но это не явилось помехой для твоего повышения по службе.

Гас полагал, что в этом есть какая-то доля правды. И все же, в отличие от Калла, его интересовал Калеб Кобб. Он хотел узнать, как бывший пират стал командиром рейнджеров. И поэтому, когда ему случалось бывать поблизости от полковника, он внимательно прислушивался к его словам.

На шестой день полковник решил форсировать реку, хотя уровень воды все еще оставался опасным для переправы. С каждой ночью силы его отряда таяли — люди дезертировали и убегали обратно в Остин. Они считали, что не смогут перенести тяготы похода через прерии, и покидали лагерь. Калеб не высылал им вдогонку погоню — и так половина отряда понятия не имела, зачем их послали на Санта-Фе: большинство из них оказались бы бесполезными, случись там битва, и стали бы обузой в связи с плохим подвозом продовольствия и боеприпасов, чего не ощущалось, пока они проезжали по плодородным долинам. И вот на шестой день выжидания недовольство рейнджеров так усилилось, что Кобб решился на переправу, невзирая на риск. Еще день-два. и вся экспедиция, направляющаяся из Техаса в Санта-Фе, может просто-напросто исчезнуть в потоках грязи на берегах Бразоса. Вспоминая прошедшие дни, он сожалел, что не разрешил рейнджерам поохотиться на бизонов — тогда им было бы о чем поговорить, сидя около костров. Причина, почему он удержал их и не дал возможности поохотиться, была довольно веской, но погода опровергла эту причину.

Бес-Дас и Алчайз не рекомендовали совершать переправу. Уровень воды в Бразосе оставался опасно высоким. Чадраш и Длинноногий тоже возражали, хотя Длинноногий и согласился с полковником в том, что если не форсировать реку в ближайшее время, то весь отряд потихоньку разбежится. Они советовали осторожно, памятуя, что за неверный совет можно схлопотать пулю в лоб.

Ранее Гасу не доводилось форсировать реки, но он переплывал Миссисипи и не пугался Бразоса.

— Да это же просто ручеек, — хвастливо заявил он. — Я его переплыву на спине.

— А я нет, — сказал ему Калл. — Я дважды переплывал его, да и то меня тащила лошадь.

Никто не знал, могут ли плавать овцы, поэтому двадцать овец связали и затолкали в самый прочный фургон. Затем по какой-то непонятной причине фургон с двадцатью овцами перевернулся на середине реки, и все овцы, две лошади и кучер потонули (ноги у кучера запутались в вожжах). Три вола увязли в зыбучем песке на противоположном берегу — их засосало по самое брюхо, и Калеб приказал пристрелить их.

Сэм, увязая в грязи, с трудом подобрался к ним с огромным тесаком в руке и вырезал из туловища волов куски мяса, до которых сумел дотянуться. Шестеро торговцев и четверо проституток решили, что Бразос им не переплыть, и повернули назад, к поселениям. Единственным, кто плыл по реке, не держась за лошадь, оказался Брогноли. Про него говорили, что он может проплыть без отдыха миль пять, а то и больше, хотя таких широких рек или водоемов поблизости не оказалось, чтобы проверить на практике подобные утверждения. Калеб Кобб пересекал реку, сидя в каноэ, которое он привез специально для этого в одном из фургонов. Сам фургон был разбит вдребезги тяжелым плывущим деревом, когда его уже почти переправили на северный берег. При переправе уцелели всего четыре фургона, но зато главных — в них везли боеприпасы и провиант

Таким образом, общая мощь экспедиции, убавившись, в целом не пострадала. Уцелевшие четыре фургона набили под завязку, а свое каноэ Калеб Кобб распорядился втащить на крышу самого большого фургона, хотя разведчики и настоятельно убеждали его, что оно больше не пригодится.

— Полковник, — говорил Длинноногий, — большинство рек от Бразоса до Арканзаса — просто речушки и ручейки. Да само каноэ будет пошире любой из них. Его, конечно, можно перекинуть днищем кверху и использовать как мостик.

— Прекрасно, лучше уж так переходить реки, чем мокнуть, добираясь вплавь, — отвечал Калеб. — Терпеть не могу ездить в мокрой одежде.

На четвертый день похода на север от Бразоса на пути перестали попадаться рощи дубов и вязов, и рейнджеры поехали по открытым и ровным прериям. Вдоль многочисленных ручейков росло довольно много деревьев, так что недостатка в дровах для костров люди не испытывали. Ехать стало полегче и общее настроение в отряде поднялось. По пути то и дело попадались родники и другие водные источники с великолепной водой, гораздо более чистой и вкусной, нежели в грязном Бразосе. Кругом ходили стада оленей, правда, мелких, но рейнджеров оленятина мало привлекала. Они надеялись все же повстречать стадо крупных бизонов. У них из ноздрей все еще не выветрился запах бизоньей печенки, которую жарил Сэм для команчей, и они твердо настроились добыть на этот раз печени и для себя.

Калла и Гаса назначили разведчиками и дали задание скакать впереди основных сил вместе с Бес-Дасом и Алчайзом. Длинноногого полковник держал при себе; хоть он и прислушивался к его советам, но не это было главным — его забавляли разговоры с ним. Чадраш простудился и поэтому в разведку выезжал изредка, да и то ненадолго. Он ехал все время рядом с Матильдой Робертс, держа свое длинное ружье поперек седла.

В один из солнечных дней они благополучно пересекли реку Тринити, без потерь, если не считать коричневого пса-дворняжки, который прибился к отряду во время отъезда из Остина. Сэм полюбил маленькую собачонку и подкармливал ее объедками. Пес плыл рядом с крупным гнедым мерином, лошадь вдруг чего-то испугалась, шарахнулась и невзначай стукнула собаку копытом — та пошла ко дну. Сэм в этот вечер был таким мрачным, что даже забыл посолить варево из фасоли.