Лэрри Макмуртри - Пустыня смерти

• Название: Пустыня смерти
• Автор: Лэрри Макмуртри
• Жанр: Вестерн

Гас Маккрае мчался по прериям с искаженным от ужаса лицом. В ослепительной вспышке молнии Калл увидел, как преследующий его друга индеец поднял копье и кромешную тьму взорвал пронзительный боевой клич. Это было первым серьезным испытанием молодых рейнджеров на пути к богатству и славе. Но суровые будни, стычки с индейцами, голод и жажда, плен, гибель товарищей и предательство не сломили двух отважных и чистых сердцем искателей приключений.

---

Кроме того, она настолько сильно любила Чадраша, что ей стало противно заниматься любовью с каким-то другим мужчиной.

От того, что Чаду пришлось в свое время пережить у Платты немало песчаных бурь и дождливых ночей, он стал побаливать. Во сне он теперь постанывал и тяжко вздыхал. Матильда знала: чтобы облегчить боль, требовались ее ласка и тепло.

Чадраш теперь так задеревенел, что не мог нагнуться и натянуть сапоги. Их услужливо надевала Матильда, Ему никогда прежде не доводилось встречать таких добрых и преданных женщин и поэтому ее отношение глубоко трогало его. Он сердился и хмурился, когда какой-нибудь рейнджер по старинке домогался у Матильды любви за плату.

— Ты когда-нибудь женишься, Чад? — спросила Матильда в тот вечер, когда в лагерь забежал бизон.

— Смотря какая попадется девушка, — ответил Чадраш.

— А что если я и есть та самая девушка? — не отставала Матильда.

Вопрос был, что называется, довольно дерзким, но ей настоятельно требовался ответ.

Чадраш улыбнулся. Он знал, что Матильда любит его, и это ему льстило. В конце концов он уже далеко не молод, а в лагере полным-полно юных проныр, у некоторых даже едва волосы между ног отросли

— Ты? Что ты со мной будешь делать? — спросил он, чтобы поддразнить ее. — Я уже перезрелая ягода А стручок у меня вот-вот совсем засохнет.

— А мне плевать, я бы все равно пошла за тебя замуж. Чад, — решилась Матильда.

Чадраш уже был раз женат. Его супругу, красавицу-индеанку с Ред-Ривер убили лет сорок назад во время набега индейцев. Единственное, что он помнил о ней — это как она замечательно пекла пирожки с мясом, самые вкусные на всех северных равнинах.

— Как же так, Матти, а я думал, что ты мечтаешь уехать в Калифорнию, — сказал Чадраш. — Я так далеко еще не ездил и не думаю, что смогу. Как-то я доезжал до реки Хилы на западе и то это для меня теперь слишком далеко.

— Теперь в Калифорнию ходит поезд, — разъяснила ему Матильда. — Я узнаю когда, и мы поедем. Пока же мне известно, что поезда идут откуда-то из Нью-Мексико, если нет песчаной бури.

— Ну что ж, тогда я не прочь взять тебя замуж, — твердо сказал Чадраш. — Может, по пути мы повстречаем какого-нибудь священника.

— А если не встретим, тогда попросим полковника обвенчать нас, — предложила Матильда.

Чуть позже, когда старик уснул, Матильда взяла из фургона два толстых шерстяных одеяла. Ночь была промозглой, и она боялась, что ее будущий муж простудится, лежа на мокрой земле.

Черный Сэм видел, как она брала одеяла. Он лежал у костра, подложив под голову полено, и, когда пламя угасало, подбрасывал свою подушку в огонь.

— Мне нужны эти одеяла, Сэм, — сказала Матильда. — Даже и не проси.

Она любила и Сэма, но совсем по-другому, не так, как Чадраша.

— И не буду просить, мисс Матти, — ответил Сэм.

15

Через две недели мясо кончилось, и отряд перешел на кашу. Экспедиция взяла курс на северо-запад и подошла к полосе неровной местности, лишенной всякой растительности. Далее, милях в пятидесяти, виднелась длинная гряда отвесных гор.

— Что там в горах? — спросил Гас Длинноногого.

— Там команчи и племя кайова, — ответил тот.

Джимми Твид, высокорослый малый, повадился спать рядом с Каллом и Гасом. Вскоре Джимми и Гас подружились и начали подшучивать друг над другом, вести треп и перекидываться в картишки, немилосердно плутуя при этом. Несмотря на приятельские отношения, они бы, конечно, немилосердно лупцевали друг друга из-за проституток, да все они, кроме Матильды, повернули назад, так и не переплыв Бразос, а Матильда покончила с этим делом. Ситуация сложилась столь отчаянная, что одного малого из Навасоты по имени Джон Бейк даже застукали, когда он трахал свою кобылу. Весь отряд несколько дней покатывался со смеху, а Джон краснел от стыда, когда кто-нибудь пристально смотрел на него. Но многие парни задавались мыслью: сознательно или инстинктивно пошел Джонни Бейк на такой шаг. Интендант Брогноли, например, с пеной у рта доказывал, что осуждать Джонни за его поступок не следует.

— Почему бы ему не потрахаться? — вопрошал он. — Кобыле-то ведь все равно.

— Может, ей и все равно, но меня станут ругать на чем свет стоит, если я огуляю лошадь, — возражал Гас. — Ну а кроме того, у меня не кобыла, а жеребец, — добавил он, подумав.

Бесследное исчезновение огромного стада бизонов продолжало приводить в недоумение рейнджеров. Калл, Гас и Бес-Дас выезжали на разведку за тридцать миль и даже там не нашли никаких следов и не увидели ни единого бизона.

— Не приходится удивляться, что команчи гнались за бизоном прямо по нашему лагерю, — сказал Гас на третий вечер, когда они сидели за ужином, поедая кашу. — Теперь я понимаю, что их заставил бежать к нам голод.

— Прерии необъятны, — напомнил ему Длинноногий. — Теперь все эти бизоны могут спокойно пастись милях в трехстах-четырехстах к северу отсюда.

Незадолго до того как рейнджеры заметили отвесные горы на горизонте, они подошли к речке, которую Бес-Дас принял за Ред-Ривер. Держась Ред-Ривер, они могли бы, двигаясь на запад, добраться до Нью-Мексико. Бес-Дас был разведчиком, который, по всеобщему убеждению, лучше всех знал земли команчей, поэтому все обрадовались, когда наткнулись на реку. Им показалось, что они уже одной ногой в Нью-Мексико. Вода в реке оказалась плохой, правда, не такой плохой, как в Пекосе, по мнению Гаса, но тем не менее вскоре большая часть отряда стала страдать от спазм в животе и рвоты. К тому же местность так и кишела змеями. На низеньких глинистых холмах грелась такая масса гремучих змей, что до Калла временами долетали одновременно звуки трех-четырех змеиных погремушек.

Еще за полдня до выхода к реке Илайхью Карсон, зубодер, после жестоких схваток в животе отправился в сторону опорожниться, а когда присел, его ужалила в задницу гремучая змея. Сразу несколько человек подтвердили, что слышали, как угрожающе гремела змея своими погремушками, но Илайхью Карсон, на свою беду, был немного глуховат и не расслышал предупреждения.

— По-моему, над тобой, Карсон, нависло проклятие, — сказал ему полковник, когда тому доложили о происшествии. — Сначала ты споткнулся о свой же чемодан, упал и набрал в морду полно колючек, а теперь вот змея тебя ужалила в задницу.

— Сэр, — ответил зубодер, — в этой местности все острое.

Большинство рейнджеров думали, что Карсон умрет от укуса змеи, а те, у кого он выдергивал зубы, даже желали его смерти. Но Илайхью Карсон поставил всех в тупик. Он провалялся всего ничего и уже спустя четыре часа после укуса тащил зуб у молодого Томми Спенсера. Этого паренька из Миссури лягнула лошадь прямо в лицо и сломала ему два передних зуба в наказание за его беспечность.

Позднее в этот же день упряжка мулов, запряженных в основной фургон с запасами продовольствия и имущества, в ужасе шарахнулась от ягуара, внезапно выпрыгнувшего прямо перед ними из невысоких кустов. Гас и несколько других рейнджеров открыли по ягуару беглый огонь из ружей, но тот благополучно удрал. Мулы же свалились в глубокий овраг вместе с тяжелым фургоном — он в падении наткнулся на огромный валун, перевернулся в воздухе и с силой грохнулся оземь, расколовшись на кусочки. Одно из колес соскочило с оси и, покатившись вниз по откосу, исчезло из виду. Привязанное к крыше фургона каноэ Калеба Кобба разбилось вдребезги. Один из мулов сломал ногу и его пришлось пристрелить.

Пока Брогноли и несколько рейнджеров, обступив обломки фургона, спорили о том, есть ли надежда починить большую повозку, Алчайз, разведчик из полукровок, махнул рукой на север. Калл успел лишь заметить, что оттуда приближается облако пыли, — отряд залег и приготовился к бою, но источником клубов пыли оказался табун лошадей, численностью до двадцати голов, которых гнали двое белых и негр. Один из белых, здоровенный мужик с густой каштановой бородой, вел табун, сидя на лошади вместе с двумя маленькими девочками. Девочкам-блондинкам было лет по пять-шесть. Они здорово исцарапались, пугливо озирались и не говорили ни слова, хотя Сэм и Брогноли всячески уговаривали их слезть с лошади и даже предлагали печенье. Все трое мужчин выглядели так, будто их вываляли в пыли Они явно долго и быстро скакали.

— Привет! Меня зовут Чарли Гуднайт, — произнес крупный мужчина. — А это Билл и Боус.

— Слезайте и отведайте кофе, — предложил Калеб. — У нас гут авария. Мое каноэ разбито вдребезги, и я не знаю, что еще поломано.

— Нет, нет, нам задерживаться нельзя, — запротестовал Чарли Гуднайт. — Этих девчушек украли две недели назад под Уизерфордом. Их родители сходят с ума и не успокоятся, пока дочери не вернутся.

— И этих лошадей тоже угнали, — добавил один из подъехавших. — Нужно поймать воров-мерзавцев.