Энтони Банко - Хью Лори: От «Дживса и Вустера» до «Доктора Хауса»

• Название: Хью Лори: От «Дживса и Вустера» до «Доктора Хауса»
• Автор: Энтони Банко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45889-9

К моменту выхода в эфир третьего сезона «Доктор Хаус» превратился в международный феномен. В 66 странах сериал смотрели 80 миллионов зрителей. По мере роста количества зрителей росли и гонорары Хью, которые, по слухам, достигли 300 тысяч долларов за каждый эпизод, что составляло около семи миллионов за сезон. Хью Лори стал одним из самых высокооплачиваемых телевизионных актеров в стране. К пятому сезону Лори зарабатывал уже около 400 тысяч долларов за эпизод. Неплохо для человека, который постоянно твердит всем о своей лени и заявляет, что бредет по жизни, не имея никакого плана.

Вот о том, как Хью Лори шел без особого энтузиазма от сериала «Дживс и Вустер» до феноменального успеха в роли доктора Хауса, повествует первая биография актера на русском языке.

---

Однако телевизионному процессу Фрай и Лори учиться не боялись. Они постоянно совершенствовали свое мастерство. Хью особенно интересовали отзывы об их шоу. «Мы понимали, что во многом полагаемся на слова, и нам нужно было донести их смысл до публики. Мы хотели вырваться из плена слов».

Обдумав все, как следует, они решили попробовать быстрые характерные скетчи на скорую руку, очень короткие, очень смешные и совершенно не связанные с тем, что они делали раньше и что собирались делать дальше. Они использовали такие скетчи для соединения остальных в единый блок. Такие фрагменты обычно снимались на деловых улицах города, где Стивен и Хью играли нормальных прохожих, но при этом демонстрировали мелкие реакции на вопросы, которых зритель не слышал. Вот типичные примеры: «А после этого они еще говорят, что Гитлер был расистом», «Верните вешалку, я же сказал – эти сушилки бесполезны». Хью, к примеру, выходил из магазина, держа в руках тарелку: «Видите это… Вы можете съесть с нее обед?» Такие шутки всегда вызывали смех аудитории и помогали быстро перейти к следующему скетчу.

Возможно, этого и не было в оригинальной концепции, но такой прием использовался еще во времена Монти Пайтона и Спайка Миллигена. И все же он оказался очень эффективным решением проблемы длинных скетчей. Лори говорит, что к этой идее они пришли скорее случайно, чем намеренно. По вечерам, устав от литературной работы, они часто оставляли незаконченный скетч и даже незаконченные предложения на следующий день. Спустя какое-то время они стали читать свои незаконченные предложения и поняли, что многие из них смешны сами по себе. И тогда они стали использовать их с большим успехом.

«Типичный скетч рождался, когда кто-то из нас придумывал строку для затравки. Я или мой коллега продолжали строку собственной, а потом кричали через всю комнату: «Вот дерьмо! Посмотрим, сможешь ли ты это улучшить», – вспоминает Стивен.

Основные скетчи строились на вполне традиционных столкновениях между двумя людьми, занимающими противоположные позиции в смысле власти и авторитета: в офисе, между продавцом и покупателем, школьником и учителем и т. п. Такие скетчи не требовали большого бюджета, но это шло дуэту только на пользу. В одном из скетчей Хью брал интервью у поп-идола Майкла Джексона. Роль Джексона исполнял Стивен в своей нормальной одежде. Он утверждал, что он и есть Джексон, и в подтверждение этого прошелся «лунной походкой» во время занятий на беговой дорожке.

Перед выпуском второго сезона в личной жизни Хью Лори произошли серьезные изменения. 16 июня 1989 года он женился на своей подруге, театральном администраторе Джо Грин. Свадьба состоялась в Кэмдене. Хью говорит, что влюбился, потому что девушка оказалась хохотушкой и, как ему показалось, он ей понравился. Это стало решающим фактором, потому что, как говорит он сам: «Большую часть жизни мне казалось, что людям я не нравлюсь. Она отличный администратор и обладает великолепным логическим мышлением. Дома мы – полная противоположность друг друга. При любой возможности я стараюсь не отвечать на телефонные звонки и никогда не вскрываю писем, особенно в коричневых конвертах».

История их знакомства удивительна – для всех, кроме подружек Хью того времени. «У меня была подруга Кейт, которая на год уехала работать в Кению. Я начал встречаться с Джо, которую как раз бросил ее приятель. Ситуация была довольно необычной, потому что, как правило, перед тем, как залезть девушке в трусики, принято говорить: «Послушай, я встречаюсь с другой девушкой, поэтому мне нужно с ней поговорить». А я этого не сделал. Я пропустил этот этап. Вместо того, чтобы сказать: «Кейт, все кончено. Ты согласна?», мне пришлось сказать: «Послушай, у меня роман». Кейт это очень не понравилось».

Хью не считает себя опытным любовником и редко произносит слово «любовь». «Зажатый человек, вроде меня, с трудом произносит подобные слова». Хью признается, что не часто влюблялся – просто из страха перед отказом. «Я не могу подойти к человеку, если не буду твердо уверен в успехе. Я влюблялся редко, но метко». С Джо ситуация изменилась.

Первенец Хью, Чарли, родился за год до свадьбы – незапланированная беременность. Фрай был свидетелем на свадьбе. Он шутит: «Я пытался отговорить его от этого безумного предприятия, но Хью – отличный актер. Он может играть прирожденных холостяков, хотя сам по натуре идеальный муж. А я стал добрым дядюшкой и верным советником этой молодой пары».

Брак Хью не изменил дружеских отношений между партнерами. Фрай даже стал периодически проводить отпуска вместе с молодоженами. «Хью и его жена Джо очень милы со мной. Они приглашают меня на воскресные обеды, а порой на вечеринки. Я – несчастный старый холостяк… Та к мило, что у меня есть семья, которая за мной присматривает».

Отцовство сделало Лори ответственным как никогда. Женившись на Джо, он продал свой обожаемый мотоцикл и пересел на приличную машину. «Когда у тебя появляется ребенок, ты становишься другим! У тебя появляются, как бы это сказать, обязательства. Нет смысла притворяться, что можно всю жизнь прожить восемнадцатилетним раздолбаем».

После свадьбы и успеха первого сезона «Шоу Фрая и Лори» Хью ожидала интереснейшая работа на телевидении. Второй сезон шоу вышел в эфир в 1990 году. Скетчи стали более профессиональными и отточенными. Фрай и Лори смело шутили над премьер-министрами Маргарет Тэтчер и Джоном Мейджором. В одном из скетчей они изобразили телевизионный конкурс «Молодой тори года». Молодой консерватор (Лори) произносил бессмысленную речь, состоящую только из политических штампов, таких как «семейные ценности» и «индивидуальное предпринимательство».

Режиссер Ордиш вспоминает: «В их шоу было все, что им нравилось: шпионаж, идея английскости, корпоративный английский дух. Им нравилось злить новое поколение 80-х, «тэтчеритов». Думаю, они опередили свое время». Возможно, в этом сказалось влияние левого социалиста Бена Элтона, с которым они сотрудничали так долго.

Фрай и Лори постоянно атаковали класс яппи, но не боялись критически взглянуть и на золотые периоды британской истории, например эдвардианский. Зрителям это нравилось. Происхождение и образование Хью и Стивена позволяли им выглядеть одновременно и стильно, и абсолютно естественно в любой среде. Этим они выгодно отличались от других комиков своего времени.

Партнерские отношения Стивена и Хью крепли с каждым днем, а их писательское мастерство поднялось на новый уровень. Каждый эпизод нового сезона начинался с того, что Стивен и Хью приезжали на ВВС с какими-то причудливыми предметами и направлялись в студию, которая напоминала неряшливую гостиную. В каждом эпизоде был музыкальный номер в исполнении талантливого Лори. Иногда он привлекал к этому делу и партнера. Фрай признается, что в музыке он настолько же плох, насколько Лори хорош. Фрай плохо танцевал, у него не было слуха, и ему не хотелось выставлять себя перед публикой полным идиотом.

Среди музыкальных номеров Лори был «Вежливый рэп», пародия на модный молодежный стиль, торжественная ода теннисистке Штеффи Граф, перепевка песни «Битлз» Hey Jude и причудливая версия песни Элвиса Love Me Tender. Хью и Стивен пародировали и многие телевизионные шоу, приглашая гостей и имитируя традиционный для таких программ формат.

Все, что бы они ни делали, превращалось в настоящее комедийное золото. Им сошло с рук даже такое смелое нарушение границ, как скетчи с участием Теда Кантербласта.

«Тед Кантербласт – это вымышленный писатель, которого мы придумали для «Шоу Фрая и Лори», – рассказывает Хью. – Но эта фамилия вызвала массу проблем с руководством канала ВВС 2. На следующий день нашего продюсера вызвали на ковер: «Они использовали нецензурное слово!!!» А продюсер ответил: «Да нет, это фамилия такая, Кантербласт!». Не думаю, что это было особенно умно или смешно, но почему-то нам в то время эта идея очень понравилась».

В третьем сезоне 1992 года появилось много старых персонажей. Хотя бюджет сериала увеличился, но увеличилось и количество шуток «ниже пояса». В целом, третьему сезону не хватало остроумия и духа авантюризма, свойственных первым двум. Количество гостей увеличилось, но творческой оригинальности стало меньше. Впрочем, рецензии по-прежнему оставались хорошими, а зрительский рейтинг не падал, как у многих других телевизионных шоу из той же ниши.

Но за сценой ситуация медленно ухудшалась. У Фрая, страдавшего циклотимией, легкой формой биполярного расстройства, в 1995 году случился нервный срыв. В то время он играл в пьесе «Сокамерники» в театре на Вест-Энде. После нескольких спектаклей ему пришлось отказаться от участия в проекте. Из-за этого спектакль сняли к большому неудовольствию Рика Майалла и драматурга Саймона Грея. Несколько дней Фрай безвылазно сидел дома, подумывая о самоубийстве. Потом он отверг эту идею и на пароме покинул Британию, неожиданно решив отправиться в Бельгию.