Николай Римский-Корсаков - Летопись моей музыкальной жизни

• Название: Летопись моей музыкальной жизни
• Автор: Николай Римский-Корсаков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

В сезон 1884/85 года Беляев, сгорая желанием прослушать еще раз первую симфонию и нетерпением познакомиться с только что сочиненною Глазуновым оркестрового сюитою, затеял устроить в зале Петропавловского училища оркестровую репетицию этих произведений[340]. Оперный оркестр был собран, приглашены были кое-кто из близких делу людей: Глазуновы, жена моя, В.В.Стасов и другие. Дирижировать должны были Дютш и автор. Саша готов был взяться за это; но я, хорошо видевший, что Саша к дирижерскому делу не готов и может легко уронить себя в глазах оркестра, отсоветовал ему выступать пока в качестве дирижера и убедил в этом и М.П.Бе ляева. Репетицию эту продирижировал я с Дютшем пополам. Все удалось как нельзя лучше. Один из нумеров сюиты «Восточная пляска», весьма странный и дикий, по настоянию моему был пропущен; все же прочее шло сполна. Автор, Беляев и слушатели были довольны. Репетиция эта послужила основою русских симфонических концертов начатых Беляевы, в следующем сезоне[341].

Поглощенный деятельностью в регентском и инструментальном классах капеллы в этом сезоне, как и в предыдущем, я мало помышлял о собственной композиторской деятельности. Тем не менее, я стал подумывать о переработке моей третьей симфонии C-dur, первую часть которой мне удалось закончить в течение следующего лета.

Ле-то 1885 года[342] мы снова проводили в Танцах Поездки в Петергоф для посещения капеллы, обработка симфонии, сочинение и гармонизация некоторых духовных песнопений и занятие музыкальными формами наполняли мое время. Сколько помнится во время поездок в капеллу я посещая Глазуновых живших в то ле-то на даче в Старом Петергофе. В ту пору Саша стал весьма сильно интересоваться духовыми инструментами. У него завелись кларнет, валторна, тромбон и еще что-то. На валторне он даже брал уроки у Франке —первого валторниста оперного оркестра, а на прочих инструментах и виолончели упражнялся самоучкой. Для лучшего знакомства с духовыми инструментами в этих упражнениях принимал участие и я. Верхом моих успехов в игре на кларнете в последующие годы было исполнение на этом инструменте партии второй скрипки квартета Глинки, причем первую скрипку играл Дютш, виолончель —Глазунов, а альт, как помнится, — Витоль.

С начала сезона 1885/86 года[343] началась перестройка здания придворной капеллы, а сама капелла, всем своим составом, была временно переведена в частный дом на Миллионной улице. Помещение было тесное и неудобное. Основанные с прошлого сезона регентские классы принуждены были поместиться надворном здании, перестроенном из бывшей конюшни. Оркестровый класс помещался в спальнях малолетних певчих. Тем не менее, дело шло успешно. В регентском классе было уже много приходящих учеников, преимущественно из полковых певчих, а в инструментальном классе я начал вводить мало-помалу духовые инструменты, для которых были приглашены преподаватели из придворного оркестра и из оперы.

Первое время ученики духовых инструментов, конечно, еще не могли участвовать в оркестровом классе, но смычковые уже значительно подвинулись и начинали играть сносно более или менее трудные вещи. Иногда для совместной игры я приглашал духовые из полкового оркестра, и таким способом являлась возможность исполнения симфоний Гайдна и Бетховена в их настоящем виде. Однажды мне удалось проиграть довольно чисто с моим оркестровым классом только что наоркестрованную первую часть моей симфонии C-dur. Присутствовал Бородин и остался весьма доволен[344].

Ганс фон-Бюлов, дирижировавший концертами Русского музыкального общества в этом сезоне, был весьма любезен со мною, Глазуновым, Бородиным и Кюи и исполнял наши сочинения. Из моих был им сыгран «Антар», причем на репетиции он почему-то капризничал и раздражался на оркестр и в раздражении предлагал мне продирижировать вместо него. Я, конечно, отказался. Вскоре Бюлов успокоился и отлично провел «Антара»[345].

М.П.Беляев устроивший в прошлом сезоне репетицию сочинений Глазунова при интимном кружке слушателей, в настоящем сезоне задумал дать на свой риск уже концерт публичный и на этот раз не из одних глазуновских сочинений. Концерт состоялся в зале Дворянского собрания. Дирижером был Г.О.Дютш.

Между прочим исполнялся мой концерт, а из сочинений Глазунова только что оконченный «Стенька Разин». Публики было не особенно много, тем не менее Беляев был доволен[346].

Из других музыкальных событий этого сезона отмечу весьма приличное исполнение в первый раз «Хованщины» Мусоргского любителями Драматического кружка под управлением Гольдштейна. Опера понравилась и прошла раза 3 или 4[347].

Занятиями моими в течение этого сезона были составление «Всенощной» совместно с учителями Придворной капеллы Смирновым, Азеевым, Копыловым и Сырбуловым; приготовление моего учебника гармонии к изданию печатным, а не литографским способом, как первое издание, а также продолжение оркестровки и переработки 3-й симфонии. Из учеников моих по консерватории окончили курс И.И.Витоль, А.А.Петров и Антипов. Последний, несмотря на несомненный свой талант, по недостатку деятельности и свойственной ему распущенности, не успел бы кончить заданного ему экзаменационного Allegro, если б не помог ему втихомолку Глазунов, наоркестровавший за него его сочинение. Глазунов сделал это исключительно для собственной практики, а автор, по наивности, остался убежденным в том, что он и сам бы наоркестровал не хуже, да только времени не хватило. Все сие осталось втайне; сочинение звучало прекрасно и впоследствии было издано Беляевым, которому, впрочем, секрет был хорошо известен.

Прошлогодняя репетиция глазуновских сочинений и концерт, устроенный Беляевым в этом сезоне, зародили во мне мысль, что несколько ежегодных концертов из русских сочинений были бы весьма желательны, так как число русских оркестровых произведений возрастало, а помещение их в программы концертов Русского музыкального общества и других всегда представляло затруднение. Я поделился своею мыслью с Беляевым; она ему полюбилась, и со следующего сезона он решил начать ряд ежегодных концертов исключительно из русских сочинений под управлением моим и Дютша, назвав их Русскими симфоническими концертами.

Переселившись на ле-то в Таицы[348] и оставив детей на попечение их бабушки, я и Надежда Николаевна предприняли поездку на Кавказ. Доехав до Нижнего по железной дороге, мы сели на пароход и спустились до Царицына; отсюда переехали в Калач и на пароходе по Дону, где раз десять становились на мель, доплыли до Ростова, а оттуда по железной дороге через станцию Минеральные воды прибыли в Железноводск, где и поселились на некоторое время. Лечения нам никакого предписано не было[349], и мы проводили время в прекрасных прогулках по окрестностям, на Железную гору, Бештау и проч. Посетив также Пятигорск с Машуком и Кисловодск и добравшись до Владикавказа, мы проехали военно-грузинскую дорогу до Тифлиса в коляске. Несколько дней мы провели в Тифлисе, заехали в Боржом, потом сели на пароход в Батуме, направились в Крым, в Ялту, и через Симферополь на Лозовую, а оттуда, побывав в имении у проживавшего там М.М.Ипполитова-Иванова, направились обратно в Петербург и Таицы. В общем, путешествие заняло около двух месяцев и было чрезвычайно приятно и интересно. Волга, Кавказ, Черное море, Крым и много достопримечательного оставили лучшие впечатления. Помню, что на Лозовой из газет мы узнали о смерти Фр. Листа. Во время пребывания в Железноводске я немного занимался обработкою 3-й симфонии, но окончил ее только в Танцах и частью по переезде оттуда в Петербург в течение следующего сезона[350].

Глава XX 1886–1888

Русские симфонические концерты. Фантазия для скрипки. Кончина А.П.Бородина. Сравнение Балакиревского кружка с Беляевским. Оркестровка «Князя Игоря». Сочинение «Каприччио» и исполнение его. «Шехеразада». «Воскресная увертюра».

Мысль о Русских симфонических концертах осуществилась в сезоне 1886/87 года. В зале Кононова М.П.Беляевым даны были четыре концерта —15, 22, 29 октября и 5 ноября. Из них первый и третий под моим управлением, а второй и четвертый под управлением Г.О.Дютша. Публики было не особенно много, но достаточно, и концерты имели если не материальный, то нравственный успех. Между прочими пьесами мне удалась особенно скрипичная симфония Бородина, которой я с особенной тщательностью занялся на этот раз, предварительно расставив в париях многочисленные и тонкие оттенки. Автор был, я помню, в восхищении.

Долго неудававшаяся мне оркестровка «Ночи на Лысой горе» наконец была окончена к концертам этого сезона, и вещь эта, данная мною в первом концерте, удалась как нельзя более и возбудила дружный bs. Пришлось только заменить тамтамом колокол. Он был выбран мною в колокольной лавке, а в зале оказался нестройным вследствие изменения температуры.