Жак Деррида - Эссе об имени

• Название: Эссе об имени
• Автор: Жак Деррида
• Издательство: Издательство "АЛЕТЕЙЯ"
• Жанр: Философия
• Год: 1998
• ISBN: 5-89329-105-0

Жак Деррида (р. 1930 г.) — один из самых оригинальных и известных философов XX века, вот уже несколько десятилетий привлекающий к себе самое пристальное внимание широкого круга интеллектуалов. "Эссе об имени" включает в себя три относительно самостоятельных работы: "Страсти", "Кроме имени" и "Хора". Книга представляет большой интерес для философов, филологов, лингвистов, культурологов, искусствоведов, преподавателей вузов, студентов и всех, интересующихся состоянием современной философской мысли. Издание осуществлено при поддержке Министерства иностранных дел Франции и Французского культурного центра в Москве

---

13

Я попытался осуществить "демонстрацию" тайны в связи с "Фальшивой монетой" Бодлера (в "Donner le temps", 1. La fausse monnaie, Paris, Galilee, 1991). Что касается образцовой тайны литературы, позволю себе добавить в заключение следующее примечание. Подобие литературы возникло в тот момент, когда стало невозможным решить вопрос: если я говорю о чем-либо, то говорю ли я о чем-то (о самой этой вещи, ради нее самой) или я привожу пример, пример чего-либо или пример того, что я могу говорить о чем-либо, моей манеры говорить о чем-либо, возможности говорить вообще о чем-либо вообще или же писать эти слова и т. д. Допустим, я говорю "я", пишу от первого лица или пишу так называемый" автобиографический" текст. Никто не сможет всерьез мне возразить, если я буду утверждать (или подразумевать не договаривая, не тематизируя), что я пишу не "автобиографическое" произведение, а по поводу автобиографии, примером которой служит данный текст. Никто не сможет всерьез мне возразить, если я скажу (или буду подразумевать и т. д.), что пишу не о себе, а по поводу "я", о каком-либо "я" или о "я" вообще, предлагая пример: я всего лишь пример или образец. Я говорю о чем-либо (обо "мне") с целью дать пример чего-либо (некоего "я") или кого-либо, кто говорит о чем-либо. И я привожу пример примера. То, что я только что сказал о словах по поводу чего-либо, не требует речи; я имею в виду дискурсивного высказывания и его письменного запечатления. Это относится к любому следу вообще, даже если он является дословным, например, к немому указанию, жесту или живой игре. Ведь если существует разграничение между мной и "каким-то я", между ссылкой на меня и ссылкой на "какое-то я" на примере моего я, это разграничение, которое могло бы лишь быть похожим на различие, существующее между "use" и "mention", остается различием прагматическим, а не собственно лингвистическим или дискурсивным. Оно не обязательно должно отражаться в словах. Одни и те же слова, одни и те же грамматические обороты могут выполнять две функции. Одновременно или последовательно. Не более, чем ирония и подобные ей вещи, различие между двумя функциями или двумя значениями не нуждается в том, чтобы быть тематизированным (иногда оно даже должно не быть тематизированным — вот в чем секрет), ни настойчивым образом объясненным, ни даже выделенным кавычками, видимыми или невидимыми, или другими невербальными знаками. Именно поэтому литература может всегда играть экономным, недоговоренным, ироническим образом на этих метках и не-метках и, следовательно, на примерности всего того, что она говорит или делает, на том, что чтение является одновременно бесконечной интерпретацией, овладением и безграничной неудовлетворенностью: она всегда может хотеть сказать, преподать, дать больше, чем она делает на самом деле, во всяком случае, нечто другое. Но как я уже сказал, литература является примером только того, что происходит везде, каждый раз, когда имеет место нечто от следа [или от милости, то есть каждый раз, когда имеется что-либо скорее, чем ничего; каждый раз, когда это присутствует (esgibf) и дает безвозвратно, безрассудно, безвоздмездно, и если имеется то, что в таком случае присутствует, то есть свидетельство] и, прежде всего, — словесный акт (speech act) в узком смысле слова. Впрочем, "узкий смысл" всегда расширяется самой структурой примерности. Именно на основании этих неразрешимостей или этих апорий, через них, мы имеем шанс получить доступ к строгой возможности свидетельства, если таковое имеется; к его проблематике и его опыту. Я все время говорю о себе, не говоря обо мне. Поэтому мы не может сосчитать приглашенных, разговаривающих или теснящихся за столом. Двенадцать их или тринадцать, больше или меньше этого? Каждый может раздваиваться до бесконечности. Так как это последнее примечание является примечанием к первым, на которые оно могло бы дать ответ, да будет мне позволено добавить здесь следующее: именно в силу этой структуры примерности каждый может сказать: я говорю о себе "без церемоний", тайна остается в целости, моя вежливость; нетронутой, моя сдержанность непоколебимой, моя скромность ревнивее, чем когда-либо; я отвечаю, не отвечая (на приглашение, на мое имя, на слово или зов, обращенный к "я"); вы никогда не будете знать, говорю ли я о себе, обо мне самом или о другом меня, о некоем "я" или о "я" вообще, о тебе или о вас, о них или о нас, относятся ли эти высказывания к философии, литературе, истории, праву или любой другой определенной области. Нельзя сказать, что эти области совершенно не способны к взаимной ассимиляции (об этом достаточно говорилось, и кто смог бы возражать против этого); присущие им различия становятся строгими и надежными, устанавливающими и стабилизирующими (несомненно в течение длительной истории) только в тех случаях, когда необходимо овладеть этой турбулентностью, упорядочить, остановить ее, чтобы получить возможность решать, короче, чтобы получить возможность. Именно по этой причине, именно для этого, литература (кроме всего прочего) является "примерной": она является, она говорит, она всегда делает нечто другое, отличное от нее самой, ее самой, которая впрочем является ничем другим как этим чем-то, отличным от нее самой. Например или прежде всего — философией.

14

"Bei jenen Mysrikern gibt es einige Stellen, die ausserordentlich klihn sind,voll von schwierigen Metaphern und beinahe zur Gottlosigkeit hinneigend sowieich Gleiches bisweuilen in den deutschen — im librigen schonen — Gedichten einesgewissen Marines bemerkt habe, der sich Johannes Angelus Silesius nennt…"(Leibniz. Lettre a Pacius, le 28 janvier 1695 (Leibnitii opera. Ed. Dutens. -VI. - P.56). Цитируется по: M.Heidegger. Der Satz vom Grund.-Pfullingen: Neske, 1957.- S.68.

15

Silesius Angelus. La Rose est sans pourquoi. (Extraits du "Pelerincherubinique". Trad. de Roger Munier. - Paris: Arfuycn, 1988). Я почти всегда изменяю перевод и воcпроизвожу оригинальный текст на старонемецком, который мы находим в двуязычном издании "Cherubinischer Wandersmann", под редакцией Henri Plard (Paris: Aubier, 1946). Некоторые из приведенных максим взяты из этого издания и их нельзя найти в издании Роже Мюнье "La Rose est sans pourquoi" (сокращенная версия), который опубликовал еще одну (полную) версию этого произведения: "L'Errant cherubinique". Paris: Planete, 1970. Preface de Roger Laponte.

16

Taylor M. "nO nOt nO" // Op. cit., p. 176, 186, Avertissement.

17

См., в частности: Derrida J. Psyche. Invention de l'autre. Paris: Galilee, 1987.- P. 59 et passim.

18

Derrida J. Dornner le temps. 1. La Fausse monnaie. Paris: Galilee, 1991. (Здесь на с. 9–10 приведены многочисленные ссылки на этот предмет.)

19

Heidegger M. Sein und Zeit. 50.S.250. Об этом хайдеггеровском сюжете смотри: Apories (Mourir — s'attendre aux "limites de la verite"). - Paris: Galilee, 1993.

20

См.: Taylor M. Comment ne pas parler?// Op. cit. - P.590 et suiv.

21

Taylor M. Op.cit.-P. 168, 187.

22

Derrida J. The Politics of Friendship // The Journal ot Philosophy.-ј35, novembre 1988. Здесь дан краткий и очень схематичный обзор исследования по истории и главным — или каноническим — характеристикам понятия дружбы.

23

Taylor M. Op. cit.-P.174–175.

24

См., в частности: Derrida J. Nombre de oui //' Derrida J. Psyche. Invention de l'autre. - Paris: Galile, 1987. - P.646 et suiv.

25

По поводу Плотина см.: Derrida J. Nombre de oui // Op.cit. — Р.83; О Хайдеггере и Лакане см.: Derrida J. Donner le temps // Op.cit. - P. 12–13, n. 1.

26

Gegel G.F.W. Vorlesungen uber die Geschichte der Philosophie, Einleitung, B, 2b, Verhaltnis der Philosophie zur Religion, Werke 18.Suhrkamp, S.103.

27

Ор.сit.S. 108.

28

Ibid.

29

Detienne M., VernantJ. - P. Les Ruses de l'intelligence, la metis des Grecs. (p.66). В "Тимее" о Гее упоминает египетский жрец в том месте, к которому мы еще вернемся. Это там, где он признает самым древним афинское поселение, о котором, однако, кроме мифов, не сохранилось никаких иных свидетельств, а письменный архив находится якобы в Египте (23 d — е). См. также Heidegger M. Nietzsche. Bd.1. S. 350. "Хаос, () означает промежуток [расхождение между краями] (das Gahnen), расселину, то, что раскалывается надвое (Auseinanderklaffende). Мы рассматриваем хаос в тесной связи с исходной интерпретацией сущности алетейи, понимаемой как разверстая пропасть (см. "Теогонию" Гесиода). Функция представления о Хаосе у Ницше (пред)упреждать "гуманизацию" (Vermenschung) сущего в его целостности. "Гуманизация" несет в равной мере как моральное объяснение мира, исходя из решения Творца, так и техническое, исходя из деятельности Великого мастера. Демиурга (Handworker)".

30

"Платон дает определяющую трактовку (massegehende Deutung) для западной мысли. Он говорит, что между сущим и бытием имеется (bestehe) обозначает место (Ort). Платон хочет сказать, что сущее и бытие находятся в разных местах. Сущее и бытие по-разному размещены (sing verschieden geortet). Следовательно, если Платон считает; различением места между бытием и сущим, то он ставит вопрос о совсем другом месте (nach dem ganz anderen Ort) Бытия по сравнению с сущим" (Qu'applle-t-on penser?/Trad. francaise A. Becker, G. Granel.-R 261). Позже мы более детально вернемся к этому отрывку в тексте и к его контексту.