Олег Верещагин - Я иду искать. История вторая

• Название: Я иду искать. История вторая
• Автор: Олег Верещагин
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9942-0238-8

Если не во что верить — изменит самый верный. Если не на что надеяться — побежит самый стойкий. Если нечего любить — отчается самый храбрый.

Верь. Надейся. Люби. И не опускай оружия, ты можешь только стоять. До конца. До смерти. До понимания жизни... Либо умереть — как лягут карты судьбы. Как человек. Или как тварь дрожащая. Тебе выбирать.

В этом мире редко доживают до тридцати.

---

Бабу Стешу сожгли на костре. Очевидно, не слишком старались — черты обугленного лица еще были различимы. Старая ведунья смотрела пустыми глазницами на пепелище своего дома.

Олег встал на колено возле развалин и соскреб слой гари с крайнего бревна.

— Не-ет, — протянул он, поднимаясь на ноги, — это они уже зря. Честное слово, они это зря... — он вытер ладонь о другую и, достав меч, коснулся рысьеголовой рукоятью обгоревшей груди старухи.

Сосенкин Яр постигла, та же судьба, что и Каменный Увал, и еще неско­лько весок, попавшихся на пути горцев. Весь была вырезана и выжжена с той же бессмысленной и беспощадной жестокостью, что и все остальные. В живых не осталось никого.

— Припасы пропали, — сообщил Резан, вместе с несколькими парнями обшари­вавший развалины. Гоймир плюнул. Охота в этих местах просто не могла быть удачной. За прошлые сутки чета ничего не ела, кроме ягод, а это для норма­льного мальчишки не еда.

— По вечеру консервы доедим, — решил он. — На варево хватит?

— Хватит.

— Да уймется этот поганый дождь-от?! — раздраженно процедил, подходя, Святомир. Йерикка, проверявший чехол на стволе пуле мета, ответил:

— Ага. Когда снег пойдет.

— Я часом не слишком шутки понимаю, — ответил Святомир.

— Как и вчера, — добавил Твердислав, — и по жизни.

Святомир посмотрел на него волком, но ничего не сказал. А Гоймир вздохнул, и в голосе его прорвалась усталость:

— Пошли.

Олег подумал — в словах Твердислава ему что-то показалось странным и знакомым. Они успели отшагать полверсты, прежде чем он понял — Твердис­лав сказал: «По жизни». Слова из прошлого Олега. Из другого мира.

...На этот раз они шли не по тропкам, показанным Володькой, а напря­мую, не очень опасаясь — даже скорее желая! — встречи с врагом. Неясно оставалось, везло им, или еще как, но за двое суток пути не встретился вообще никто, кроме нескольких трупов, хотя выстрелы они слышали часто, а ка­кие-то дымы, размытые дождем, почти непрерывно тянулись по горизонту. Хотя — что значит «какие-то»? С дымами все было ясно...

Консервы были доедены. Сожрали и какую-то спятившую птицу, попавшую­ся на пути, начали посматривать на щенка, который уже сам бежал рядом со Святомиром — но пока больше в шутку. Грибы и прочая съедобность, на которую, вопреки распространенному мнению, щедра северная природа, помогали все-таки не очень оголодать, хотя Олег засыпал и просыпался с незнакомым ранее сосущим чувством в желудке. Это и был ГОЛОД — ощущение для Олега совершенно новое, никогда ранее не испытанное.

Спокойная жизнь окончилась вечером третьего дня, когда до Стрелково оставалось совсем немного. Большинство парней уже устроились под кусти­ками и упросили Гостимира спеть, только Одрин и Рван еще рыскали где-то по кустам, выискивая жратву.

В том, что запел Гостимир, Олег тут же узнал стихи своего деда — он читал их в книге «Нас не нужно жалеть»...

— Руки по швам! Руки по швам!
Дождь моросит, дождь моросит.
Девчонок и писем не будет вам.
Дождь моросит, дождь моросит.

Три дня и три ночи во сне не спишь.
Лицо моросит, а глаза глядят.
Руки по швам! Перед кем стоишь?!
Сухие пайки моросят, лейтенант!

Сухие пайки с четырех сторон!
Стой! Кто идет?!. Дождь моросит!..
Меняю письмо на сухой патрон!..
Эй, лейтенант!.. Лейтенант убит.

— А то самое то,— подвел итог Ревок, когда песня закончилась. — Ужин наш где?

— Подбегает к Светлым Горам, — хмыкнул Олег. — Кто за ним погонится?

— За чем? — Йерикка, читавший всю ту же Библию, поднял голову.

— За ужином, — пояснил Олег, подстилая часть плаща под себя. — На кой палец я это делаю, все равно уже промокло все сквозняком...

— За каким ужином? — не понял Йерикка. Олег вздохнул:

— Попал в вагон для курящих...

— Идут наши-то, — подал голос Яромир.

Но это был только Одрин — и он не шел, а бежал, причем со всех ног.

— Хангары, выжлоки! — выпалил он, еще не добежав. — Десятков аж шесть! За полверсты отсюда, тропой едут!

Повскакали сразу все. И Олег отчетливо увидел снова — встало из па­мяти — следы сабель на трупах и конские копыта, испятнавшие грязь...

...Хангары застряли на тропке по каким-то лишь им известным причи­нам. Большинство сидели в седлах, но двое или трое рыскали вокруг общего строя на своих кривых двоих. При этом все непрестанно сопели, хрюкали, виз­жали и хрипели — разговаривали, не обращая никакого внимания на происхо­дящее вокруг.

— Это вам за Квитко с его мальчишками, золотые мои, — сообщил Йерикка злорадно, устраивая пулемет в развилке деревца. «Дегтярь» загремел ровно и четко, словно выговаривая один дробный слог, а уже через секунду к его скороговорке присоединились остальные стволы.

— Хр-р-ра-а-а-а! Салаван! (Славяне!) — раздался истошный сакраментальный вопль. И сменился нечленораздельными криками, руганью и стонами, которые забивал огонь.

Хангары метнулись врассыпную — самое умное, что можно было сделать в их положении. Кони визжали, рушились с разбегу на мокрую землю, вышвыри­вая всадников в тяжелых бесполезных доспехах из седел. Кое-кто, не разоб­равшись, поскакал на огонь — очереди порвали их в клочья. Выбегая на тро­пу, горцы стреляли вслед спасающимся.

Около сорока трупов осталось лежать на месте с полутора десятками конских туш. Несколько коней ржали, силясь подняться, да и среди «убитых» наверняка были живые. Горцы занялись поисками.

Олег в них не участвовал. Он знал, чем все это кончится — но больше не жалел, тех кого найдут его друзья.

— Зачем ты снайперку с собой таскаешь? — поинтересовался Йерикка. Вопрос был странным, и Олег, пожав плечами, ничего не ответил. Он действительно еще ни разу не воспользовался «мосинкой».

Удалось разыскать троих легкораненых. Восьмерых раненых тяжело гор­цы добили на месте, даже не поднимая с земли. А этих троих, поставив на подгибающиеся ноги, вытащили на середину тропы, и Гоймир подошел к ним, держа в руке меч, опущенный книзу.

— Так что молчком стоите? — спросил он, зло улыбаясь. — Что не скажете ничего? Хорошо ли гостили по вескам да починкам, добро ли вас хозяева, принимали, чем за постой расплачивались? — концом меча он поднял подбородок пожилого хангара, стоявшего в центре. — По нраву ли земля наша, козлобородый? Полюбилось гулять по ней? Так мы вам честь великую окажем. Навечно часом в ней поселим. Мы не жалуем. У нас земли про всех припасено... А ну, парни, отешите-ка колышки дорогим гостям — чтоб повыше сиделось да подале гляделось!

Несколько мальчишек бросились выполнять приказание. Олег, прислонив­шись к дереву, грыз сосновую иголку, равнодушно глядя на происходящее. Еще три месяца назад он пришел бы в ужас от того, что предстояло увидеть. Не­делю назад — достал бы наган и застрелял пленных раньше, чем горцы приго­товят колья. Сейчас все поменялось. Война перечеркнула, все цвета, оставив черный и белый — два настоящих цвета, только и существующих в мире. Война стерла все знаки вопроса, оставив лишь точки. Он взял меч из руки Перуна. Нечего жаловаться и ужасаться.

С тем же равнодушием он смотрел, как его друзья сажают воющих хангаров на колья, как эти колья с раскачивающимися телами поднимают над тро­пой... А потом над деревьями с воем распустился цветок ракеты.

— Похоже, мы тут задержались, — процедил Йерикка. — Подваливает Кощеево отродье!

— Уходим! — махнул рукой Гоймир, но Олег схватил его за рукав:

— Погоди! Зачем бежать?

— Что хочешь? — сухо и деловито спросил Гоймир.

— Подшибу нескольких, — Олег подбросил на плече снайлерку. — Оставь мне вон Ревка с пулеметом. Выжлоки на меня повалят, он их посечет. Потом побе­жим — так, чтобы они нас видели. Не может же быть, чтоб им не захотелось нас живыми взять! А вы будете ждать в полуверсте во-он туда. Они как раз выйдут правым краем на ваш огонь.

Несколько секунд Гоймир смотрел в лицо Олега. Потом резко кивнул:

— Добро. Делай.

* * *

Устроившись у корней сосны, Олег разметал и пересыпал опавшие иглы, протирал оптику, вслушивался в то, как Ревок мурлычет в десятке шагов оч­ень знакомое:

— Вправо, влево руль — 
Правду говорю, в руль...

— и вдруг сразу заткнулся, а Олег увидел далеко впереди мелькающие между деревьями силуэты конных. До них — идущих шагом — было с полверсты.

Вытерев внезапно вспотевшую ладонь о мокрую от дождя штанину, маль­чишка взялся за винтовку и, вжав приклад в плечо, припал к удобно закрытому резиновой «гармошкой» четырехкратному прицела.