Олег Верещагин - Я иду искать. История вторая

• Название: Я иду искать. История вторая
• Автор: Олег Верещагин
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9942-0238-8

Если не во что верить — изменит самый верный. Если не на что надеяться — побежит самый стойкий. Если нечего любить — отчается самый храбрый.

Верь. Надейся. Люби. И не опускай оружия, ты можешь только стоять. До конца. До смерти. До понимания жизни... Либо умереть — как лягут карты судьбы. Как человек. Или как тварь дрожащая. Тебе выбирать.

В этом мире редко доживают до тридцати.

---

Зато начала мучить совесть. Он тут, в тепле, сытый, а ребята, — где-то в горах, им нечего жрать... Что с Йериккой и Яромиром — вообще большой вопрос... «Я же не виноват!» — успокаивал себя Олег. — Так получилось... Отдохну и пойду через горы, а потом — к озеру...» Захотелось спать. Вовсю зевая, Олег рылся в вещах пилотов в поисках аптечки. Наконец, попалось что-то похожее. Олег долго не мог найти бинт, потом вскрыл черный пакет и, едва начал разматывать и в самом деле оказавшийся там сероватый свер­ток, как тот вспенился желтоватой массой с больничным запахом. Принюхиваясь и самому себе представляясь дикарём, Олег кое-как забинтовал голо­ву прямо поверх волос — и поразился тому, что мгновенно улеглась боль, голова перестала кружиться, а мысли — путаться. Никаких таблеток — хоть они и были — мальчишка принимать не стал, конечно. Вместо этого он разделся, развесил одежду вокруг печки и, насильно заставив себя почистить оружие, уснул, едва забравшись в наименее испачканный спальник.

* * *

Он не помнил, что видел во сне. Но точно — сон оказался невероятно чистым и светлым, потому что Олег проснулся с улыбкой, как давно уже не просыпался. Сейчас он был уверен в том, что все разрешится наилучшим об­разом. Он выберется из гор и найдет своих.

Олег потянулся, с острым наслаждением чувствуя, что сыт, выспался, согрелся, голова в порядке — и слыша, что буран кончился. Сидя на спальнике со скрещенными ногами, он размотал бинт, удивившись тому, что рана заруб­цевалась, а вместе с бинтом снялась и высохшая кровь. Потом — закусил и наконец-то умылся. Это — уже спеша...

...Через шесть часов Олег спускался вдоль горного ручья, прыгая по камням, в долину. Впереди — на много верст! — лежала мокрая тундра. И све­тило солнце! Дождя не было. Ручей растворялся в бескрайних сырых просто­рах.

И Олег пошел к солнцу. На закат...

...Огромное красное солнце садилось куда-то за край этой унылой местности. Начавшее убывать Око Ночи светило в спину, четче выступали на небе большие звезды. Олег шагал прямо к этому солнцу, бездумно разгляды­вая его, слушая, как шлепают по сырой траве подошвы кут, как посвистывает где-то лемминг. Он шел так уже довольно давно, и лишь когда солнце на две трети утонуло в этой размокшей, скучной земле, понял, что это... ПЕРВЫЙ ЗА­КАТ, КОТОРЫЙ ОН ВИДИТ НА МИРЕ!

Мальчик даже остановился, пораженный этой мыслью, не отрывая от за­ката взгляда.

— Осень пришла, — сказал он вслух, и звук собственного голоса, показался ему странным в этой тундровой тишине, где даже ветер молчал, словно его застрелили...

Впрочем — нет. Тут даже мысли о стрельбе казались какими-то неуместными, настолько спокоен, вечен и равнодушен был пейзаж. Наверное,он был таким и до того, как — вернулись славяне, и до данванов, и даже то того, как арии начали уходить с Мира по своим Радужным Дорогам... и когда вообще никто не жил под этим небом, и ничей голос не звучал в этом мире...

Олег повел плечами, чтобы стряхнуть оцепенение. И зашагал дальше, держа автомат наготове, в руке.

Солнце так и не село до конца. Превратилось в узкий раскаленный серп и застыло, и этот серп горел, славно зарево пожара, не увеличиваясь и не уменьшаясь... от этого казалось, что время и впрямь остановилось. К сердцу Олега подкатила неожиданная тоска. Потом Олег подумал, что, если остановился мир, то остановилась и война. И вельботы застыли, и бомбы, па­дающие с пилонов, и взмах камаса в руке горца, и палец снайпера-хобайна на курке, и танк, и летящая в него реактивная граната, и артиллеристы во­зле пушек, и рыже-черные кусты разрывов, и падающий на спину дружинник, и брызжущая из его пробитого горла кровь, и серебряные лезвия над голова­ми рубящихся славян и хангаров, и их открытые в крике рты, и падающая стена дома, и споткнувшийся в атаке офицер горных стрелков, и пуля, которая через секунду должна убить его, и никогда не виденный (но ненавистный!) анОрмонд йорд Виардта по кличке «Палач» где-то в своем штабе...

Все застыло.

Вся огромная война.

Эта мысль почти испугала его. Он не знал, хорошо это или плохо — что война замерла. Полоска то ли заката, то ли уже восхода горела впереди.

— Я схожу с ума! — громко сказал Олег. С камней неподалеку с шумом, похо­жим на выстрелы, взлетела большая белая ушастая птица и понеслась прочь, неся в изогнутых парных когтях безвольно обвисшее тельце лемминга, с ко­торого срывались, разбиваясь о камни, тяжелые, маслянистые капли крови. Эта реальная картинка привела Олега в себя. Он на секунду прикрыл глаза, а потом долго, тяжело, как после упорного бега, переводил дыхание.

Торфяники и вереск. И где-то впереди — на юго-востоке — Тенистое озеро. Ребята. Лагерь. Холодный, равнодушный мир. Что он тут делает? Олег усмехнулся, сплюнул, широко сделал шаг...

...Торфяники заставили его забрать к западу. Эти болота, черные и унылые, были непроходимы. Во всяком случае — для одиночки. Тут наверняка жили топляки, и эта узкая полоска тянулась на версты и версты... Кое-где кружили бродячие огоньки.

— Блин... — Олег всмотрелся. На той стороне поднимались плоские, еле заметные холмы. На них виднелись остатки башен и стен — сумрачные разва­лины. Олег свистнул — в два пальца. Место было подходящим для лагеря — в остатках чьей-то крепости наверняка хватает сухих уголков — но это оказалось бы слишком большой удачей. Он еще посвистел и пошагал дальше. Никого... Да нет, конечно, они возле озера. — Ну что ж, пойдем, — вслух сказал он. Солнце уже поднималось — третий час ночи. «Спать лечь, что ли? — подумал Олег. — Так, а ЭТО что за новости?!»

«Новости» двигались примерно в полуверсте кромкой болота. Двигались сюда. Бело-серые точки... раз... два... три... семь! Олег схватился за бин­окль.

Полярные волки.

Олег помнил свою схватку с волком-одиночкой, чью шкуру он подарил Бранке. Но семь волков, сбившихся в стаю вопреки законам природы, скорее подарят ЕГО шкуру своим волчицам, не без мрачного юмора отметил Олег. И понял — надо бежать. Автомат тут не поможет, пули слишком скоростные и слабые для железного организма волка. Конечно, трех или четырёх он успеет начинить свинцом, но остальные до него доберутся. Вот когда пожалеешь, что нет охотничьего ружья 12-го калибра, снаряженного картечью...

Олег додумывал уже на бегу. Он несся по краю болот. Нет, не как на стадионе — рассчитывая силы. Он бежал так, как, пожалуй, никогда еще не бе­гал в жизни — во всю мочь, подгоняемый страхом, стремясь к одному: успеть найти место, где можно проскочить болото и спастись на холмах.

Волки заметили его. Собственно — уже давно, стая и бежала к нему. Эти места были их вотчиной. Почуяв запах человека, звери хотели одного — заг­нать и убить его, как любого другого чужака.

Олег пробежал около версты и, оглянувшись, увидел волков позади в полусотне сажен. Они вроде бы даже не очень спешили... Мальчишка вскрикнул от ужаса и злости — и с разбегу влетел в болото.

Бурая жижа сразу поднялась до колен, и Олег понял, что попался. Он не тонул дальше, но двигался, как муха по липкой бумаге. А двое передних вол­ков, тоже вбежав в воду, прыжками неслись к нему, высоко подняв тяжелые, лобастые головы с умными, жестокими желто-карими глазами. Болото мешало и им, волки потеряли разбег... но не отступали, неслись наискось, кратчай­шим путем.

Олег остановился и, защитив пах рукой, выхватил револьвер. Его мяг­кие пули могли сейчас оказаться куда эффективней автоматных.

Волки или не знали, что такое огнестрельное оружие — или не боялись его. Говорят, что такого не бывает — бывает, просто зверю нужно время, чтобы научиться бояться, даже такому умному, как волк. «Только бы не напали оба сразу,» — лихорадочно думал, поводя стволом револьвера, мальчишка. Он в отчаянье видел, как другие звери тоже бросаются в болото; не столь уверенно, как первые два, но без колебаний.

Один из бегущих волков обогнал своего собрата — более смелый или более не терпеливый. Он не рычал, но скалился — так жутко скалился на бе­гу, что нашлось бы немало людей, которые просто побежали бы...

Олег не сдвинулся с места.

Закусив губу, он ждал. И в тот момент, когда волк в паре сажен от него взвился в точном, смертоносном прыжке на горло — Олег выстрелил ему в грудь из револьвера. Точно в сердце.

Волк застыл в высшей точке прыжка. Он бросился с такой силой, что даже встречный удар семиграммового слитка металла, летевшего со скорос­тью 280 метров в секунду, не отшвырнул его, а лишь остановил. На бело-се­рую шерсть коротким, тугим толчком выплеснулась струйка крови — и зверь рухнул в торфяную жижу к ногам Олега.

Второй волк прыжком метнулся в сторону. Олег выстрелил по нему два­жды, первый раз попав в крестец, а второй — в оскаленную морду, метнувшую­ся к нему, как атакующая змея. Волк закрутился в грязи, ляская зубами, изо рта и ноздрей лилась темная, пенящаяся кровь...