Тим Северин - Пират Его Величества

• Название: Пират Его Величества
• Автор: Тим Северин
• Издательство: Эксмо, Мидгард
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35719-2

Приключения Гектора Линча продолжаются!

Оставив за спиной объятую религиозными распрями Европу, юный ирландец с друзьями оказывается на Ямайке, где правит знаменитый Генри Морган, прежде пират, а ныне — вице-губернатор. Былая пиратская вольница осталась в прошлом, но джентльмены удачи еще не перевелись; и Гектор примыкает к экспедиции, которая отправляется за добычей в испанские колонии…

---

Гектор прокричал очередное предостережение и, стоя на площадке, обхватил рукой фок-стеньгу. Другой рукой он указывал, куда надо двигаться «Троице». В это мгновение облако нашло на луну, и все погрузилось в полную тьму. Вдруг юноша полностью потерял ориентацию: корабль качался у него под ногами, и от качки, усугубленной высотой мачты, он ощутил головокружение. На миг, от которого оборвалось сердце, рука скользнула по округлости мачты, и Гектор пошатнулся, чувствуя, что вот-вот упадет. Перед мысленным взором встали страшные картины того, как он летит на палубу головой вниз или, что хуже, падает в море, а этого никто не замечает, и он остается в море, в кильватере удаляющегося корабля. Поспешно юноша ухватился за мачту второй рукой, крепко прижавшись к ней грудью, сполз по стеньге и уселся на фор-марсе. Через минуту облако уплыло дальше, и лунного сияния хватило, чтобы увидеть окружающее. Дан, казалось, не заметил охватившего Гектора ужаса, но молодой ирландец чувствовал, как липнет к телу пропитавшаяся холодным потом одежда.

Еще час или два Гектор с Даном на пару направляли с фок-мачты путь корабля, а «Троица» уворачивалась от одной опасности, чтобы затем, лавируя, миновать следующую. Мало-помалу небо начало светлеть, и постепенно прояснялись масштабы бедственного положения «Троицы».

Впереди проступили очертания скалистого побережья: в обе стороны, насколько хватало глаз, тянулись нагромождения серых и черных утесов. За зубьями скал возвышались голые каменные кряжи, которые перерастали в склоны и каменистые осыпи прибрежного горного хребта, чей зубчатый гребень был слегка припорошен снегом. Ничто не могло внести разнообразие в эту унылую картину пустоты и заброшенности, даже редкие заросли темных деревьев в укромных складках аскетического ландшафта. Ближе к кораблю виднелись маленькие прибрежные островки и рифы, о которые «Троица» едва не разбилась в темноте и которые по-прежнему грозили бедой. Об опасности напоминали волны, то и дело взрывавшиеся каскадами пены, а поверхность моря вдруг поднималась и опускалась, когда внезапное восходящее течение предупреждало о подводной скале и отмелях. Даже проливчики между островками таили беду: вода в них текла странно, иногда была с прожилками пены, а порой становилась насыщенной сине-черной и гладкой, что говорило о мощном течении.

— Держись! — закричал Дан. Он заметил, как предательский шквалистый порыв взметнул белые барашки, разорвав гладь моря, и теперь несся по направлению к кораблю. Гектор напрягся. Под напором ветра «Троица» накренилась. Снизу донесся скрип и скрежет рангоутного дерева фок-мачты, а затем раздался треск, словно что-то сломалось. Сильный шквал закрутил над водой туманный вихрь мелкой пены и швырнул его в корабль, отчего палуба мгновенно потемнела и стала скользкой. Гектор ощутил влагу на лице, за шиворот скатилась холодная струйка.

Оклик с палубы заставил его посмотреть вниз. Гектора знаками звал к себе Шарп, приказывая вернуться к штурвалу. По вантам Гектор спускался осторожно, крепко цепляясь за трос, на случай, если налетит еще один шквал, и наконец добрался до палубы полуюта. От ярости Шарп уже не кипел, его обуревала сдерживаемая злость. Стоявший рядом Сидиас имел жалкий и испуганный вид.

— Линч, этот идиот, кажется, утратил дар речи! Напрочь позабыл английский, — сердито проворчал Шарп. — Скажи ему, что мне нужны не отговорки, а хоть какой-то здравый совет. Спроси на том языке, который он поймет, куда нам плыть. Что он предлагает?

Заговорив по-испански, Гектор повторил вопрос. Но юноша уже знал, что лоцман лишь делал вид, что не понимает.

— Не знаю, — признался грек, избегая смотреть Гектору в глаза. — Я не знаком с этой частью побережья. Оно мне неизвестно. Никогда раньше тут не бывал.

— Вы ничего здесь не узнаете?

— Ничего, — помотал головой Сидиас.

— А как насчет приливов?

Сидиас кивком указал на ближайший островок.

— Смотри сам. Судя по линии водорослей, разница между приливами и отливами, по меньшей мере, футов десять-двенадцать. Для известных мне участков побережья это вполне обычное явление.

Гектор сообщил эти сведения Шарпу, который зло сверкал глазами на лоцмана.

— Якорная стоянка? Укрытая гавань? Спроси его.

Вновь лоцман не сказал ничего определенного, отделался домыслами. Он предположил, что должны найтись заливы или бухты, где может укрыться корабль, однако встать на якорь наверняка будет непросто. Берег обычно столь круто опускался от кромки воды, что якорь редко достигал дна — раньше кончался якорный канат.

— Пойдем вдоль берега, пока не отыщем укрытие, — решил Шарп. Ему пришлось напрячь голос, чтобы перекричать ветер. — Дай бог, чтобы мы сумели тут протиснуться.

Вся команда «Троицы» высыпала на палубу; кто склонился над поручнями, кто повис на вантах. От страха даже пьянчуги протрезвели, осознав подстерегающую опасность; бледнея от ужаса, моряки провожали взглядами проплывающие мимо рифы. Иногда корабль оказывался на волосок от крушения, когда корпус задевал пряди морских водорослей, извивающиеся в прибойных волнах. Только мастерство рулевого, откликавшегося на малейшее смещение течения или перемену в силе и направлении ветра, уберегало корабль, не позволяя тому угодить в пучину волн, что разбивались и грохотали о скалы. Наконец, почти через час выматывающего нервы продвижения, галеон поравнялся со входом в узкий заливчик.

— Поворачивай! И готовьте к спуску баркас, — приказал Шарп, углядев за невысоким мысом спокойную воду. Если умелый рулевой проведет туда судно, там оно сможет найти убежище. Но что более важно, на берегу, всего в нескольких шагах от воды, стояло громадное дерево. «Троица» осторожно вошла в бухту, и команда принялась убирать фок. Когда корабль сбавил ход, на воду плюхнулся баркас, и дюжина матросов яростно погребла в сторону земли, волоча за лодкой толстый канат. Выбравшись на берег, они привязали канат к стволу, «Троица» двинулась кормой вперед и шла так, пока тяжелый канат не натянулся струной, удерживая галеон. Корабль остановился, закрепленный швартовом, теперь ему ничто не угрожало.

Команду охватило чувство облегчения. Буканьеры радостно хлопали друг друга по спинам, кто-то взобрался на рею фок-мачты и начал сворачивать паруса. Шарп уже шагал к своей каюте, когда на мыс налетел мощный шквал. Под его напором «Троица» попятилась, точно испуганная кобыла на длинной узде. Канат дернулся, вода проступила из натянувшихся прядей, а когда ветер всей мощью ударил по кораблю, раздался громкий, душераздирающий треск. Древние корни не устояли, и громадное дерево, удерживавшее корабль, рухнуло. «Троица», с убранными парусами, оказалась беспомощной. Шквал погнал галеон кормой вперед через маленький залив; содрогнувшись от киля до клотика, корабль наскочил на галечный пляж. На вой ветра наложились скрежет и треск, эти звуки на борту услышали все: корабль остался без руля.

* * *

Три недели увечная «Троица» провела в заливе. Паутина тросов, накинутых на валуны и привязанных к вбитым в галечную отмель кольям, крепко удерживала корабль при приливах и отливах, а плотники неустанно трудились, изготавливая и прилаживая на место новый руль. Необычайно сильный шквал оказался последним отзвуком урагана, и ветер в дальнейшем подобной силы не набирал. Установившаяся погода была гнетуще-холодной и сырой и перемен к лучшему не сулила. Низко надвинулись плотные облака, застив горы, так что свинцовое небо сливалось с серо-сланцевым ландшафтом. Кто не занимался ремонтом, обратился к нескончаемой игре в карты и кости или рыскал по отмели, добывая на скалах двустворчатых моллюсков. Буканьеры стреляли пингвинов, варили и жарили их мясо, темное, как оленина, хотя и очень жирное, весьма приятное на вкус. Дан добровольно вызвался сходить на разведку подальше от моря и, вернувшись, сообщил, что не обнаружил ни людей, ни их следов. Местность изобиловала утесами и была слишком бесплодной и суровой, чтобы здесь селились люди. Дан сообщил, что ему попались дикие растения, которые могли бы пригодиться, пополнить содержимое почти опустевшего медицинского сундучка, однако на деле эти слова были лишь предлогом, чтобы капитан позволил им с Гектором высадиться на берег. С собой друзья взяли бамбуковую трубку, где хранились копии навигационных записей капитана Лопеса.

Удалившись от корабля подальше, чтобы их не могли увидеть, Гектором с Даном попытались разобраться с записями, разгладив и разложив странички по порядку.

— По-моему, на этом листе показано побережье и подходы к Проливу, — сказал Гектор. Он положил страницу на плоский валун и придавил уголки голышами. — Но подробностей мало. Вот, вдоль всего побережья тянется горный хребет, нанесено по меньшей мере две дюжины островов. Но все очень похожи друг на друга. Мы можем быть где угодно.