Ростислав Самбук - Марафон длиной в неделю

• Название: Марафон длиной в неделю
• Автор: Ростислав Самбук
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1986

В книгу вошли: роман «Фальшивый талисман» — о советских контрразведчиках, предотвративших покушение гитлеровцев на членов Государственного Комитета обороны; романы «Марафон длиной в неделю» и «Сейф», в которых действуют те же герои — контрразведчики. Они ликвидируют вражеских агентов в освобожденном Львове и овладевают списками диверсантов, заброшенных в наш тыл.

---

— Стоять! И без глупостей... А то получишь пулю, понял?

Валбицын стоял, не сводя неподвижного взгляда с Мохнюка, которого он знал под фамилией Маркова. Думал: теперь не выкрутиться, вот он — конец, бесславный конец жизни. Кто-кто, а Марков знает о нем больше, чем нужно. Комок жалости к самому себе подступил к горлу, в глазах затуманилось. Валбицын почувствовал предательскую слабость в коленях, но удержался на ногах. Вспомнил, как принимали смерть красные комиссары, которых он расстреливал, — так бы и ему, достойно...

Но ведь то были фанатики, ограниченные люди, из рабочих или крестьян, скоты, по глубокому убеждению Валбицына. Что видели в жизни те комиссары, а он — мыслящий человек, дворянин, голубая кровь. И какая это несправедливость, что должен умереть...

«А может, — подумал внезапно, — действительно лучше получить пулю, как пообещал ему только что капитан. Броситься на него, заорать, подавая сигнал пилоту, спасти хотя бы того...»

Напрягся, готовый к последнему броску, но перехватил пронзительный взгляд Толкунова — да, у этого красного капитана рука, кажется, твердая.

Валбицын почувствовал, как у него занемели пальцы, и пошевелил ими. Подумал, что они с Крауссом очень легко попали в ловушку. Вульгарную ловушку...

Ну хорошо, Краусс и Кранке еще не успели растерять самоуверенность, они все же на своей земле и считают, что среди своих людей, а он... Старый и опытный волк, а не какой-то чванливый штурмбанфюрер. Должен был все предвидеть, все время быть настороже, а не плестись, как баран, за Крауссом. Тем более вчера прозвучал предупредительный звонок. Вчера, когда услышал голос Маркова, уже надо было принять меры. Не надеяться на Краусса, самолет, легкое путешествие к американцам, а тотчас же рубить концы. Бежать! Бежать ночью. Но теперь Валбицын знал, что и ночью дом фон Шенка был обложен смершевцами, однако все же был какой-то шанс... Ночью он сумел бы выбраться отсюда, не замеченный контрразведчиками. И не стоял бы сейчас с поднятыми руками...

Валбицын перевел взгляд на Маркова и увидел, что тот снова склонился над Крауссом. Наверно, у штурмбанфюрера появились признаки сознания... Да, шевелится, гад ползучий, самоуверенный осел, поперся в подвал, не заметив, что дом окружен, сам сгорел и всех подвел под монастырь...

Валбицын переступил с ноги на ногу, коснувшись ботинком трупа Кранке. Зачем было убивать гауптштурмфюрера? Напрасная жертва. Хотя, пожалуй, Кранке легче. Красные не простили бы ему «Цеппелина» и сотен диверсантов, заброшенных в их тыл. Нет сомнения, гауптштурмфюрера ждал расстрел либо виселица, мучился бы, ожидая казни, а так лежит спокойно, с ножом под лопаткой. Для него все уже кончилось.

Краусс тихо застонал, и Марков опять похлопал его по щекам. Валбицын подумал: сейчас штурмбанфюрер окончательно придет в себя, откроет глаза и наконец поймет, в какую компанию попал. Вдвоем им будет веселее держать ответ перед красными...

Вдруг Валбицын вспомнил о списках из сейфа, переданных ему Крауссом, и они словно обожгли ему грудь. После того как контрразведчики возьмут пилота, они старательно обыщут их всех и найдут у него списки, что, конечно, не облегчит его вину.

Как избавиться от списков? Незаметно выбросить? Сделав вид, что вконец устал, Валбицын попробовал хоть немного опустить руки, но капитан прорычал угрожающе:

— Ну ты, не шевелись!..

«Да, — решил Валбицын, — все безнадежно, ни малейшего шанса». Правда, он хорошо помнит чуть ли не каждого курсанта «Цеппелина» и сможет детально прокомментировать Смершу список диверсантов, заброшенных к ним в тыл. Далее, надо акцентировать внимание на том, что он служил в «Цеппелине» по принуждению, что всегда ненавидел фашизм, даже собственноручно покончил с эсэсовцем, убил гауптштурмфюрера СС Кранке. И только случившееся помешало ему покончить с Крауссом. Вот-вот, он хотел убить и штурмбанфюрера, а потом прийти с повинной и передать красному командованию списки диверсантов...

Валбицын почувствовал, что отчаяние немного отступило. Ему должны поверить, труп шефа команды «Цеппелина» — убедительное свидетельство его лояльности. Незаметно ботинком нащупал тело гауптштурмфюрера. Как хорошо все сложилось, прекрасно, что Краусс побрезговал лично покончить с гауптштурмфюрером и поручил эту акцию ему...

Штурмбанфюрер, правда, может расколоться, рассказать об истинных мотивах убийства, но кто поверит фашисту, эсэсовцу, готовившему покушение на самого Верховного...

А он, Валбицын, честно и подробно изложит, как Краусс заставлял специалистов «Цеппелина» разрабатывать эту грязную акцию — примчался из Берлина, привез диверсанта. РСХА истратило свыше пяти миллионов марок на подготовку диверсии...

Валбицын с ненавистью взглянул на Краусса. Кажется, шевелится, а было бы значительно лучше, если бы тот чернявый майор прикончил его. Лишние свидетели всегда ни к чему.

Внезапно раздался выстрел, за ним второй — стреляли около самолета. Пожалуй, теперь у того майора возникли осложнения — пилот оказывал сопротивление. Капитан, стороживший Валбицына, обернулся к калитке, через которую просматривался кусок поля. Он подставил Валбицыну спину на секунду или две, и Валбицыну хватило этих двух секунд, чтобы сообразить: судьба подарила ему последний шанс — теперь он уже не контролировал своих поступков, просто не мог контролировать, делал все быстрее, чем можно было осмыслить что-либо. Наклонился и схватил рукоятку ножа, торчавшего из спины гауптштурмфюрера, лезвие блеснуло и вонзилось в спину капитана, разорвав легкую и податливую ткань. Толкунов выпустил пистолет. Валбицын перехватил его в воздухе, заметил перекошенное от ужаса или гнева лицо Маркова, увидел, как тянется он к пистолету, засунутому за пояс, — не целясь, выстрелил в Маркова и бросился к калитке.

Не знал, попал в Маркова или промазал, но не имел ни секунды на размышления. В двух шагах — калитка, и забор защитит его, сначала забор, а за ним кусты и ложбинка, дальше знакомая тропинка, пролегшая в обход парка. Ему знаком тут чуть ли не каждый куст, и вряд ли смершевцы догонят его. К тому же у него пистолет с полной обоймой...

Миновав густые заросли, Валбицын принял резко вправо, к ложбине, однако в это время именно оттуда на него выскочил конь со всадником — какой-то юноша на вороном жеребце. Он увидел Валбицына и остановил коня, вороной закружился на месте. Парень удивленно и испуганно уставился на Валбицына, а тот растерялся лишь на мгновение. Поднял пистолет, выстрелил, но юноша, спрыгнув с коня, спрятался за ним. Валбицын, рискуя попасть под копыта, схватился за луку седла, вскочил в него, не касаясь стремян, ударил каблуками жеребца в бока, увидел, как отшатнулся парень, хотел выстрелить в него, но передумал, пожалев патроны, и пустил коня по краю поля вдоль ложбины. Заметил внизу в зарослях автомобиль, услышал позади выстрел, значит, Марков опомнился и стреляет вслед — пригнулся к самой шее коня, едва ли не распластался на жеребце, а тот пошел галопом легко и быстро, великолепный верховой конь.

Сзади раздались еще выстрелы, раскатилась автоматная очередь, но Валбицын с радостью осознал: самое плохое миновало, теперь вряд ли попадут, пусть даже заведут свою машину, полем все равно не проедут, вот и получается: ищи ветра в поле!..

Валбицын погладил коня по горячей потной шее. Подумал: только отчаяние помогло ему вскочить на жеребца без стремян... А конь-то лихой, таких жеребцов любил его отец, слава богу, приучил сына к лошадям, вместе скакали по полям, гоняя лисиц и зайцев...

Когда это было, и как неудержимо летит время...

А выстрелов сзади уже не слышно.

Валбицын наконец осмелился оглянуться, но никого не увидел, только верхушки деревьев парка фон Шенка выглядывали из-за холма. А он и не заметил, что уже скачет по склону, поле перевалило через едва заметное возвышение, спасительное поле, которое он никогда не забудет.

Валбицын поудобнее уселся в седле и осмотрелся. Теперь следует повернуть круто влево, через семь или восемь километров должно быть село, где можно затеряться, — проезжали его, когда везли сейф в Штокдорф. Наверно, в машине смершевцев есть рация, они поднимут тревогу, перекроют все окружающие дороги, но только что ему дороги — полями и перелесками доберется до следующего села, называющегося, кажется, Нойкирхеном...

А искать его будут в районе Сведбурга, на запад от Штокдорфа, — какой же дурак станет удирать на восток, дальше от американцев, приславших за Валбицыным самолет. Именно так должны рассуждать в красной контрразведке, а он в это время попытается отсидеться где-то в Нойкирхене или немного дальше, в каком-нибудь глухом углу...

...Бобренок шел к самолету не спеша, но и не медленно — размеренным шагом уверенного в себе человека. Заметил, как застыл пилот, увидев его, наверно, сразу разглядел, что возвращается к самолету не Краусс, да тут и не ошибешься — от парка до машины метров сто пятьдесят, не больше...