Неизвестен Автор - Воспоминания о К Марксе и Ф Энгельсе (Часть 2)

• Название: Воспоминания о К Марксе и Ф Энгельсе (Часть 2)
• Автор: неизвестен Автор
• Жанр: Философия

---

МАРКС И ЭНГЕЛЬС

Совсем другую атмосферу, чем в доме Энгельса, нашел я у Маркса.

Отчасти это объясняется тем, что Маркс и Энгельс во многом очень отличались друг от друга. В области политики и теории они были, разумеется, единодушны. Возможно, во всемирной истории больше нет подобного

237

примера, чтобы два таких глубоких и самостоятельных мыслителя, два таких страстных борца с молодых лет и до самой смерти сохранили такое сердечное и полное согласие. Согласие не только в мыслях, но и в чувствах, в самоотверженности и готовности помочь, в упорном сопротивлении всякому давлению, в непреклонности, в жгучей ненависти ко всему подлому, оставаясь при этом веселыми и смешливыми.

И все же, как много различий при полном согласии!

Конечно, то, что Маркс и Энгельс не были похожи друг на друга внешне, ничего не значит; Энгельс высокий и стройный, Маркс, хотя и не маленького роста, но пониже и поплотнее. Но уже эти внешние различия были связаны с разными жизненными привычками. Энгельс до конца своей жизни придавал большое значение физическим упражнениям и движению на свежем воздухе. Как часто он напоминал мне, что я не должен забывать об этом, и сетовал на Маркса, который обычно лишь с трудом мог решиться покинуть кабинет. И хотя Энгельс был всего на два года моложе Маркса, тот выглядел по сравнению с ним намного старше.

К тому же Энгельс был светским человеком. И если он еще не был им в Германии, то стал им в Манчестере, где, в силу своей профессии, принадлежал к числу посетителей биржи. Он даже держал там скаковую лошадь и участвовал в охоте на лис. Он всегда был хорошо одет, как этого требуют англичане от каждого джентльмена, придавал также большое значение строгому порядку в своем кабинете, как и подобает настоящему купцу. Маркс, напротив, выглядел, хотя и как преисполненный достоинства, но равнодушный к внешнему виду патриарх. Он не следил за фасоном своих костюмов, на его письменном столе, а иногда и стульях кабинета в пестром беспорядке были навалены книги и рукописи.

Из их переписки мы знаем также, насколько точно производил Энгельс свои подсчеты не только в политической экономии, но и в личных расходах, в то время как Маркс в этой последней области всегда был весьма беззаботен, в этом отношении он был настоящим представителем богемы.

Но и в политической экономии Энгельс превосходил Маркса постольку, поскольку он практически участвовал в капиталистическом процессе производства. Разу

238

меется, с другой стороны, Маркс превосходил его и, вероятно, всех экономистов своего времени, не только силой абстракции, но и обширными знаниями всей заслуживающей внимания экономической литературы. Какой-нибудь Вильгельм Рошер мог прочитать еще больше книг, но он наверняка не усвоил их.

Энгельс обладал, пожалуй, более богатой фантазией, а его умственные интересы были более универсальными, хотя и Марксова универсальность была невероятно широка. Маркс был критичнее и вдумчивее, зато и работал медленнее и труднее, Энгельс - с большей легкостью. Энгельс сам говорил мне, что самым скверным его недостатком была поспешность. Отучил его от нее Маркс. Он никогда не высказывал ту или иную мысль, не проверив ее основательно со всех сторон и не проследив все ее корни и разветвления.

Когда Энгельс признался мне в этом, я вынужден был сознаться, смиренно бия себя в грудь, что тоже подвержен опасности увлечься новым открытием, не исследовав его со всех сторон. Меня от этого отучил Энгельс.

Но различия между ними имелись не только в методе исследования, но и в их политической практике. И здесь особое значение имело то, что Маркс, согласно всему, что я узнал о нем, лучше Энгельса владел искусством обращения с людьми. А это искусство чрезвычайно важно для успеха практического политика [...]

У МАРКСА

Как бы ни отличались друг от друга Маркс и Энгельс, это лишь в незначительной степени влияло на то, что в 1881 г. в их домах была разная атмосфера. Тишина, царившая в доме Маркса, в противоположность оживленности у Энгельса, проистекала, прежде всего, от того, что г-жу Женни Маркс уже поразил ужасный недуг (рак), положивший конец ее жизни в том же году, когда я и познакомился с ней. Она умерла 2 декабря 1881 г. Правда, во время моего пребывания в Лондоне этот недуг не заставлял ее постоянно лежать в постели. Состояние больной резко менялось.

Когда в декабре 1880 г. Бернштейн и Бебель посетили Маркса, они нашли ее в постели. Совсем по-другому обстояло дело, когда через три месяца я появился в доме

239

Маркса. Тогда о постельном режиме не было и речи. Много раз г-жа Маркс встречала меня в гостиной без всякого ограничения времени визита и оживленно беседовала со мной. Стало быть, она чувствовала себя намного лучше, чем во время посещения Бебеля и Бернштейна. В июне она отправилась на морской курорт (Истборн). Правда, Маркс уже тогда знал, что болезнь неизлечима, о чем он написал 20 июня Зорге. Тем не менее тяжело больная отважилась даже в конце июля поехать в Париж, к дочери Женни, откуда она возвратилась только 19 августа. Значит, о постоянном постельном режиме не было и речи. Но сам недуг, с болями и в общем усиливавшейся слабостью, оставался. Это, вероятно, крайне угнетало всех членов семьи.

Но больна была не только 67-летняя г-жа Маркс, но и ее супруг, бывший на 4 года моложе. Именно во время моего первого пребывания в Лондоне он писал своему другу Зорге (20 июня): "...продолжающиеся уже более полгода кашель, простуда, боль в горле и ревматизм вынуждают меня почти безвыходно сидеть дома и сторониться общества..."503 Ввиду такой обстановки в семье Маркса, о которой, правда, мне было известно далеко не все, я должен, по сути дела, рассматривать как высокую награду то, что Маркс вообще принял меня. Тем не менее Либкнехт намекнул мне, что у лондонцев мне придется нелегко. А в партийных кругах ходили кое-какие слухи о едкой желчности Маркса. И поэтому я вошел в комнату Маркса с сильно бьющимся сердцем. На меня даже напал страх, что я осрамлюсь, как это случилось с молодым Гейне при встрече с Гёте. Он сам рассказывает, что не нашел тогда лучшей темы для беседы, чем расхваливать сладкие сливы, которые росли по дороге от Йены до Веймара.

Но Маркс принял меня совсем не так надменно, как Гёте своего молодого коллегу, которому тогда (1824) было примерно столько же лет, сколько мне в 1881 г. Внешность Маркса показалась мне внушающей глубокое уважение, а не устрашающей. Он встретил меня дружелюбной улыбкой, показавшейся мне почти отеческой.

К моему удивлению, первая тема нашего разговора, затронутая Марксом, была не теоретической или политической, а личной. Он расспрашивал меня о моей матери.

240

В то время она пользовалась в германской партии, да и в семье Маркса, намного большим авторитетом, чем я. По моей инициативе и вместе со мной пришла она к социализму. С 1876 г. она начала выражать свои убеждения в романах, которые публиковала в социал-демократическом журнале для семейного чтения "Die Neue Welt", основанном в 1876 г. и редактировавшемся Гейзером. Тогда наша партия крайне нуждалась в писательских талантах - за исключением лириков. Наши писатели-романисты, такие, как Отто Вальстер и Карл Любек (впоследствии фиктивный свекор Розы Люксембург 504), придерживались правильных взглядов, но писали примитивно, наивно, неинтересно. И тут романы моей матери произвели впечатление сенсации. Особенно бурное одобрение принес "Стефан из Грилленхофа" с его описанием и характеристикой войны 1866 г.505 [...]

Г-жа Маркс особенно восторгалась моей матерью, и сам Маркс говорил о ней с большой похвалой. В письме своей дочери Женни он назвал "Стефана из Грилленхофа" самым значительным рассказом современности . Моя мать узнала об этом хорошем мнении из письма Фирека. В 1881 г. он поехал по партийным делам в Америку и в январе остановился проездом в Лондоне, где посетил Маркса. После объявления закона против социалистов он взял на себя руководство издательством "Neue Welt" и издал "Стефана из Грилленхофа" отдельной книгой.

Он писал моей матери 25 января из Саутгемптона: "Я тем более уверен в успехе (пропаганды Ваших сочинений в Америке), что в последний вечер пребывания в Лондоне слышал чрезвычайно благоприятное мнение о "Стефане" из источника, обычно очень скупого на одобрение. Это была семья Маркса, которая только сейчас познакомилась с Вашим "Стефаном" по отдельному изданию и буквально преисполнена похвал в Ваш адрес. Г-жа Маркс ставит Ваши описания в один ряд с описаниями Маколея, а характеристики героев и стиль напоминают ей Гёте. Маркс особенно хвалил тенденцию, которая была проведена лучшим образом, особенно подчеркивая момент борьбы, и тем самым не только заполнила пробел, но и должна проложить путь этой новой, в высшей степени отвечающей духу времени литературе. Мои рассказы о Вас были восприняты

241