Эрнест Лависс - Том 7. Конец века (1870-1900). Часть первая

• Название: Том 7. Конец века (1870-1900). Часть первая
• Автор: Эрнест Лависс
• Издательство: ОГИЗ
• Жанр: История
• Год: 1939

---

159

Непонятны слова о «десятивековой борьбе». Борьба пап со светской властью из-за преобладания в средневековом мире началась во второй половине XI века, т. е. приблизительно за 750 лет до начала того периода, когда «государи из страха перед революцией» примирились с церковью (очевидно, автор имеет в виду время после Венского конгресса). — Прим. ред.

160

Тут речь идет о существовавших во Франции от средних веков вплоть до революции судебных палатах, называвшихся «парламентами» и не имеющих ровно ничего общего с тем, что мы в настоящее время называем парламентом. Эти судебные «парламенты», из которых самым важным по значению был парижский, состояли из членов, назначаемых королем, но фактически несменяемых. Определялись они на эту должность после внесения очень крупной денежной суммы. Парижский «парламент» упорно боролся против посягательств церкви на власть и влияние в политических делах, и когда король даже уступал церкви, парижский парламент отказывался «зарегистрировать» королевские повеления и делал это только по повторному и торжественно обставлявшемуся волеизъявлению короля. — Прим. ред.

161

В Каноссе в 1077 году отлученный от церкви император Священной Римской империи и король германский Генрих IV простоял трое суток в- одежде кающегося грешника, Сосой и с непокрытой головой перед замком маркграфини Тосканской Матильды, где находился в то время папа Григорий VII, добиваясь приема у последнего и снятия итердикта. — Прим. peд.

162

Постепенная ликвидация культур-кампфа связана с переходом Германии к политике протекционизма, отвечавшей требованиям партикуляристских, особенно аграрных кругов, и необходимостью сплочения всех реакционных сил перед лицом мощного роста рабочего движения. — Прим. ред.

163

Закон, который значительно расширял область административного произвола в деле преследования независимой печати и свободного искусства, не желающего подчиниться ханжеской морали реакционнейшей части буржуазии. — Прим. ред.

164

Сложная социальная основа партии центра все-таки не привела к полному распадению этой партии. В партию центра входили и крестьяне-собственники южногерманских государств, и ремесленники, и торговцы Рейнской области, и владельцы больших латифундий в католических областях Германии, и недовольное чиновничество, и даже кое-где часть «рабочей аристократии». Католическая церковь сплотила их на время. — Прим. ред.

165

Странно, что автор (Эрнест Дени), превосходный знаток политической истории средней Европы, считает нужным ломать себе голову над чрезвычайно простым вопросом, который, с точки зрения социально-экономической, даже и вопросом не является. Косвенное обложение всегда было идеалом всех имущих классов общества именно вследствие того, что оно очень мало ощутимо для людей с достатком и всей тяжестью ложится на пролетариат и трудящиеся слои населения — в противоположность прямым налогам (на состояние, на доходы, на наследства), которые прогрессивно увеличиваются сообразно размеру облагаемого имущества. — Прим. ред.

166

Воссоединение Германии под гегемонией Пруссии положило конец тактическим разногласиям между лассальянцами и эйзенахцами. Рабочие снизу стали давить в пользу объединения обеих партий. Вожди эйзенахцев, пренебрегая значением революционной теории, склонились к единству с лассальянцами на основе крупных идейных уступок и на объединительном съезде в Готе, положившем начало единой социал-демократической партии Германии, согласились на принятие ярко выраженной компромиссной программы. Программа включала в себя ряд совершенно неправильных, либеральных лассальянских положений. Так, в программе сохраняется лассальянское требование содействия государства производительным товариществам. Маркс подверг резкой критике проект Готской программы в письме к Бракке, в «Критике Готской программы» и других произведениях и письмах (см. Маркс и Энгельс, Соч., т. XV). — Прим. ред.

167

Откуда взял это наш автор — решительно неизвестно. Гогенцоллерны нехотя, скрепя сердце, только после страшнейшего разгрома Пруссии Наполеоном I приступили к освобождению крепостных, да и то сейчас же приостановили это, едва лишь избавились от Наполеона. — Прим. ред.

168

Неверно. Ни одно из положений научного социализма не может быть истолковано как «восстановление прошлого». История знает неоднократные попытки эксплуататоров замаскировать классовую сущность буржуазного государства подобными «истолкованиями», но все эти попытки потерпели полный крах. Германский фашизм — этот злейший враг современного человечества — также в целях обмана масс пытается прикрыть свою классово-враждебную сущность, называя себя национал-социализмом. — Прим. ред.

169

Исключительным законом против социалистов Бисмарк пытался уничтожить самостоятельное политическое движение рабочего класса. На основе этого закона за один только 1878/1879 год было закрыто 240 рабочих союзов и обществ, 127 периодических изданий, арестованы сотни людей. Правительство тотчас приступило к созданию широкой сети провокаторов, проникавших почти в каждую социал-демократическую организацию. Но несмотря на отдельные измены, на капитуляцию ряда лидеров перед Бисмарком, на острые внутрипартийные разногласия, на образование примиренческой оппозиции, социал-демократия не только сумела сохранить свои основные кадры, но и перейти после небольшой заминки к перестройке партийной организации на нелегальные методы работы и значительно расширить свое влияние. Под непрестанным руководством Маркса и Энгельса и в их непримиримой борьба со всякого рода оппортунизмами социал-демократия превратилась в грозную силу, показавшую бессилие Бисмарка и его исключительной политики против рабочего класса. Фактическая неудача исключительного закона означала банкротство всей внутренней политики Бисмарка и вызвала его отставку. — Прим. ред.

170

Это была полицейская провокация, и никакой реальной опасности никакие «немецкие государи» не подвергались. — Прим. ред.

171

В действительности политика Бисмарка являлась отрицанием права на труд. Она была направлена на создание таких условий труда рабочих, которые обеспечивали бы немецкой буржуазии выколачивание высокой нормы прибавочной стоимости. — Прим. ред.

172

Регламентация времен меркантилизма вообще, а Кольбера в частности, началась, во-первых, с регламентации выделки и качества товаров и организации контроля за исправностью выполнения относящихся к этому предмету правил; во-вторых, с контроля по части осуществления цеховых правил. Ровно никакой связи между деятельностью Кольбера и законодательством Бисмарка нет и быть не могло. «Вдохновлялся» Бисмарк не Кольбером, а Наполеоном III. — Прим. ред.

173

«Мы не можем» (формула папы Пия IX). — Прим. ред.

174

Более точный подсчет дает 335 500. — Прим. ред.

175

Более точно: 763 000; в 1890 году — 1 427 300; в 1898 году — 2 107 100; во французском тексте показан, явно вследствие опечатки, 1899 год, когда никаких выборов в рейхстаг не было, — и показана цифра: «почти 1 800 000». Если имелся в виду 1898 год, то неточность, как читатель видит, очень уж велика. Но, может быть, автор имел в виду пропущенный им 1893 год? В 1893 году социал-демократы собрали 1 787 700 голосов. — Прим. ред.

176

Евгений Рихтер — враг социализма, описавший в тоне иронии и насмешки «государство будущего». — Прим. ред.

177

Для автора, убежденнёйшего либерала-индивидуалиста, все, что сколько-нибудь отклоняется от «манчестерской школы» полного невмешательства государства в экономическую жизнь, уже является чем-то очень похожим на «социализм». Поэтому он склонен даже в консерваторе и монархисте Шмоллере и других экономистах «катедер-социалистического» толка (социалистов на кафедре) в самом деле видеть провозвестников «социальной солидарности» (?) и «социалистической» Германии. Сущность катедер-социализма отражена в книге Шмоллера о немецкой мелкой промышленности и в работах Брентано об английских тред-юнионах. Выступления катедер-социалистов «в защиту фабричного законодательства и профсоюзов» были направлены не на защиту подлинных интересов рабочего класса, а для увековечения капиталистического строя. Прим. ред.