Эрнест Лависс - Том 7. Конец века (1870-1900). Часть первая

• Название: Том 7. Конец века (1870-1900). Часть первая
• Автор: Эрнест Лависс
• Издательство: ОГИЗ
• Жанр: История
• Год: 1939

---

194

Анархистом сделался Бакунин. Герцен никогда анархистом не был. — Прим. ред.

195

Колоссальная роль в воспитании и поддержании революционных настроений в молодежи, выпавшая на долю Чернышевского и Добролюбова, является историческим фактом громадной важности. Своей борьбой против вульгарной политической экономии, своей проповедью против буржуазных условностей и против старого быта, своей полной протеста борьбой против либеральных «усыпителей», призывавших к примирению с самодержавием, Чернышевский со своим Современником направил мысль всего поколения в сторону революции и в сторону социализма. «Так вот в какой сук пошло наше дерево расти!» с недоумением, грустью и враждой говорил реакционер Василий Боткин и повторяли его более «либеральные» друзья, наблюдая повальное увлечение молодежи проповедью Чернышевского и идеями социалистического переустройства общества. Влияние Добролюбова не уступало влиянию Чернышевского. Добролюбов очень настойчиво, с неподражаемым литературным блеском и талантом разоблачал всю лживость, трусость, себялюбие выступавшего тогда с такой шумихой дворянско-буржуазного либерализма и очень прозрачно, несмотря на все цензурные рогатки, звал молодежь к революционным усилиям мысли и воли. Когда Добролюбов с ядовитым презрением обличает либерально болтавшего тогда на всех обедах и собраниях откупщика Кокорева, заморившего голодом целую партию своих рабочих, а потом еще рисовавшегося своим деликатным покаянием по этому поводу, то читатель думает не о Кокореве, а о том, что сколько ни болтай Кокоревы против самодержавного правительства и произвола, — но, освобождаясь от самодержавия, народ не должен забыть выбросить вон и самих либеральнейших Кокоревых. Когда Добролюбов пишет свою блестящую статью о Кавуре, читатель думает не об итальянском либерале, но о тех революционерах, которые, в течение десятилетий погибая на неаполитанских виселицах и в австрийских казематах, расчищали путь для успеха и славы Кавура, в полнейшей безопасности и комфорте прожившего всю свою жизнь. Когда Добролюбов приглашает читателя в статье Непостижимая странность оценить внезапность неаполитанской революции, то читатель думает вовсе не о короле Франческо, которого «обожали», пред которым «благоговели», трон которого так прочно охраняла и жандармерия и цензура и которого вдруг в один прекрасный день прогнали вон, — а о царе Александре, которого тоже до поры до времени обожают и охраняют. Свисток Добролюбова тоже навеки вошел в историю русской революционной публицистики. Славянофилы (Погодин) умиляются «доверием» русского народа. Добролюбов излагает это так: любим мы русский народ за его доверчивость, «без которой нам всем пришлось бы положить зубы на полку». Пишет Добролюбов статью о Тургеневском Накануне — и, сравнивая Россию с Турцией, где болгарин отомстил турецкому паше за надругательство, успевает ввернуть фразу, что у нас не допустили бы до мщения. В этом он видит разницу между режимом башибузуков и режимом жандармов Третьего отделения. Так неустанно, пользуясь любым предлогом и первым попавшимся случаем, будил Добролюбов революционное настроение и революционную мысль. — Прим. ред.

196

В 70-х годах XIX века в России происходят первые крупные рабочие выступления. За десять лет — с 1870 по 1879 год — в России было 243 стачки, из них в 162 стачках участвовало 120 000 рабочих. В среднем на одну стачку приходилось 741 человек. В одном только Петербурге за этот период возникло 65 стачек, в которых участвовало 48 546 рабочих. Это показывает, что уже в 70-х годах стачечное движение становилось значительным явлением в общественной жизни России. Особенно значительной была стачка на Невской бумагопрядильной фабрике в Петербурге. Она продолжалась больше двух недель, и в ней участвовали рабочие всей фабрики. Во время стачки на Новой бумагопрядильне в Петербурге в 1879 году, в которой участвовало около 2000 человек, была выпущена прокламация, в которой говорилось: «Вместе вы — сила, а в одиночку вас обидит каждый городовой. Так помогайте друг дружке — на людях и смерть красна». Во время этой стачки из самих рабочих был создан кружок руководителей, который выработал требования стачечников и руководил всей забастовкой. В процессе классовой борьбы пролетариата возникли в эти годы первые рабочие организации в России («Южнороссийский рабочий союз» и «Северный союз русских рабочих») и выросли первые замечательные вожаки из низов рабочего класса — Виктор Обнорский, Степан Халтурин, Петр Алексеев, закончивший свою речь на процессе пятидесяти знаменитой фразой: «И поднимется мускулистая рука рабочего люда… и ярмо деспотизма, огражденное солдатскими штыками, разлетится в прах». Рабочие организации, возникшие в эти годы — «Южнороссийский рабочий союз», созданный Заславским в Одессе в 1875 году, и «Северный союз русских рабочих», созданный в Петербурге столяром Халтуриным и слесарем Обнорским в 1878 году, — ставили перед собой одну и ту же задачу — воспитание рабочего класса в духе борьбы с самодержавием. Они признавали необходимость самостоятельной организации рабочего класса и видели в объединении пролетариата основное условие его освобождения. Конечной целью оьп ставили проведение социалистической революции — «ниспровержение существующего политического и экономического строя государства, как строя крайне несправедливого». В программе «Северного союза русских рабочих» мы находим даже указание на то, что русское рабочее движение считает себя частью мирового социалистического движения. Эти рабочие организации принимали активное участие в развернувшейся стачечной борьбе 70-х годов, руководя рабочим движением. Но рабочее движение 70-х годов еще не было значительным по своему размаху и по своей организованности. Решающее значение для возникновения марксистских групп в России имело начавшееся в последующие десятилетия оживление в рабочем движении и организованные выступления рабочих масс. Ленин, говоря о развитии рабочего движения этих лет, писал: «Эпоха 60-х и 70-х годов знает целый ряд начавших уже идти в «массы» бесцензурных произведений печати боевого демократического и утопически-социалистического содержания. А среди деятелей той эпохи виднейшее место занимают рабочие Петр Алексеев, Степан Халтурин и др. Но в общем потоке народничества пролетарски-демократическая струя не могла выделиться. Выделение ее стало возможно лишь после того, как идейно определилось направление русского марксизма (группа: «Освобождение труда», 1883 г.) и началось непрерывное рабочее движение в связи с социал-демократией (петербургские стачки 1895—96 годов)» (Денищ Соч., т. XVII, стр. 342). — Прим. ред.

197

Софья Перовская была внучатой племянницей графа Василия Алексеевича Перовского, начальника экспедиции в Хиву. — Прим. ред.

198

В «Кратком курсе истории ВКП(б)» дается исчерпывающая характеристика народничеству как главному идейному препятствию на пути распространения марксизма. Касаясь так называемого «хождения в народ», «Краткий курс истории ВКП(б)» отмечает, что «русские народники ошибочно считали, что главной революционной силой является не рабочий класс, а крестьянство, что власть царя и помещиков можно свергнуть путем одних лишь крестьянских «бунтов». Народники не знали рабочего класса и не понимали, что без союза с рабочим классом и без его руководства одни крестьяне не смогут победить царизм и помещиков. Народники не понимали, что рабочий класс является самым революционным и самым передовым классом общества. «Народники сначала пытались поднять крестьян на борьбу против царского правительства. С этой целью революционная интеллигентная молодежь, переодевшись в крестьянскую одежду, двинулась в деревню — «в народ» как тогда говорили. Отсюда и произошло название «народники». Но за ними крестьянство не пошло, так как они и крестьян, как следует, не знали и не понимали… Тогда народники решили продолжать борьбу против царского самодержавия одними своими силами, без народа, что привело к еще более серьезным ошибкам». (История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс под редакцией Комиссии ЦК ВКП(б). Одобрен ЦК ВКП(б). Госполитиздат, 1988, стр. 12.)

199

Жестокость царского правительства в репрессиях проявилась задолго до хождения революционеров в народ. Чернышевский был приговорен к четырнадцати годам каторжных работ и был предварительно выставлен публично у позорного столба., за прокламацию, которой он не писал. Офицер Михаил Бейдеман был по личному приказу Александра II навеки заключен в Алексеевский равелин за рукописную, им же изорванную прокламацию, найденную при нем. Антон Петров был расстрелян в с. Бездне. Целый ряд других крестьян был расстрелян за то, что вложил в содержание манифеста 19 февраля сбой смысл. — Прим. ред.