Альберт Голдман - Джон Леннон

• Название: Джон Леннон
• Автор: Альберт Голдман
• Издательство: «Молодая гвардия»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-235-02686-1

Джон Леннон – одна из самых ярких фигур уходящего в историю XX века. Он стал создателем принципиально нового направления в современной музыке, а его песни многие годы слушают миллионы людей. Книга Голдмана признана одной из самых скандальных биографий Джона Леннона: ее стилистика во многом определяется характером героя. Альберт Голдман резко и жестко говорит о взлетах и падениях Джона Леннона, глубоко и искренне сочувствуя ему и восхищаясь его творчеством.

---

Таким образом, именно из-за Йоко человек, который принес поп-музыку в мир авангарда, и человек, который превознес авангард до поп-арта, были разлучены навсегда. И тем не менее Энди Уорхол вызывал у Джона интерес по той же причине, по которой его привлекал Боб Дилан: обоим янки удалось выйти сухими из воды после покушения на убийство. Уорхол был известнейшим художником, однако, по мнению Леннона, то, что приносило ему славу, было не творчеством, а цветным фото или наведением объектива кинокамеры на спящего человека. «У Энди это здорово получается, – с завистью заметил как-то Джон. – Он ничего не делает – и только ставит свою подпись». Леннон мечтал повторить тот же фокус.

Джону понадобилось три поездки по городу, прежде чем он набрался мужества и выбрался из защитной скорлупы лимузина, чтобы сделать несколько неуверенных шагов по нью-йоркским тротуарам. Это историческое событие произошло 3 июня 1971 года, когда его лимузин остановился на красный свет у перекрестка Шестой авеню и 8-й стрит в самом центре Гринвич-вилледж. Глядя на Леннона, который смотрел через стекло автомобиля, словно узник сквозь решетки камеры, Смит воскликнул: «Так можно с ума сойти! Давайте выйдем и пойдем пешком!» Йоко тут же воспротивилась, но Говард наклонился через нее и закричал водителю: «Том, жди нас через час возле арки!» Затем он открыл дверь и выпустил на волю Джона Леннона, который через несколько минут уже разгуливал по Гринвич-вилледж, вероятно, ощущая себя так, как если бы оказался голым на Пиккадилли-серкус.

Первым объектом, на который Джон обратил свой взор, оказалась витрина обувного магазина, в которой были выставлены кроссовки со звездно-полосатым флагом и такой же расцветки носки. «Боже мой! – Джон был в восторге. – Это надо купить для наших друзей в Англии. Им понравится!» Вся компания ввалилась в магазин, в котором по случаю уик-энда толпилось немало народу. Когда первый же из продавцов взглянул на новых клиентов, он вначале оторопел, а потом заорал: «Это Джон Леннон!» В тот же миг служащие магазина побросали свои коробки и, точно сомнамбулы, потянулись к ним.

Никто из покупателей и не думал возражать: все как завороженные уставились на Битла, зашедшего за покупками. Джон и Йоко, привыкшие к такой реакции, небрежно уселись и начали заказывать умопомрачительное количество товара. Они предложили Говарду и его подружке Саре Керночан не стесняться, сказав, что заплатят за все. Стоило компании оказаться на улице, как Йоко повернулась к Говарду и протянула ему свой внушительных размеров пакет с покупками, а Джон протянул свою сумку Саре. Говард вовсе не привык к тому, чтобы с ним обращались, как с прислугой. «Ты чего это на хрен себе позволяешь?!» – повернулся он к Йоко.

«Мы не можем таскать такие тяжести», – жалобно пробормотала маленькая женщина.

«А я, значит, могу?!» – чуть не задохнулся от злости Смит. Затем он внезапно успокоился и, точно добрая мамочка, предложил: «Если хотите, мы можем поделить тяжесть поровну. Я возьму что-нибудь себе, Сара тоже, – твердо добавил он, – но мы не потащим все, что вы здесь накупили!»

«Вот поэтому я и не хотела отпускать лимузин, – захныкала Йоко. – Видишь, как тяжело, когда лимузина нет рядом!»

Говард вновь по-отечески взглянул на нее и наставительным тоном произнес: «Ну посмотри на улицу, Йоко. Посмотри на всех этих людей, каждый из которых что-нибудь несет. Как может такое быть, чтобы они могли нести свои сумки, а ты нет?» Но Йоко все продолжала ныть, пока они наконец не уселись в свою машину на Вашингтон-сквер.

Через несколько дней Говард Смит сообщил Джону, что собирается на интервью с Фрэнком Заппой. «Вот это да! – воскликнул Леннон, к которому словно вернулся мальчишеский задор. – Всегда мечтал с ним познакомиться. Я восхищаюсь этим парнем».

«В каком смысле?» – озадаченно поинтересовался Смит. «Он, по крайней мере, пытается придумать что-то новое в смысле формы, – объяснил Леннон. – Просто невероятно, как ему удается так плотно держать группу, будто это настоящий оркестр. Он привносит в рок дисциплину, на которую никто до него не был способен». «Хочешь поехать со мной?» – предложил Смит. «Я бы очень хотел познакомиться с ним», – повторил Леннон.

Смит тут же постарался вкратце обрисовать Леннонам, каким непростым человеком был знаменитый Заппа.

«Он всегда пассивно-агрессивен, – объяснял он, – и при этом старается сделать так, чтобы собеседник чувствовал себя в его присутствии крайне неловко».

И Джон, Йоко, Говард и его звукооператор направились на Пятую авеню, где располагался полуотель-полуобщежитие для студентов, где на время гастролей остановился тот, кого Смит называл «Бартоком рока».

Когда высокий и мрачный Заппа открыл дверь, Говард поприветствовал его, небрежно сообщив: «Я тут привел кое-кого». Заппа взглянул на Джона и Йоко с деланной невозмутимостью и как можно более небрежно бросил: «О, привет, рад познакомиться». Однако остальные музыканты повели себя иначе. Они повскакали и радостно бросились знакомиться со знаменитостью.

«Леннон отнесся к Фрэнку с огромным уважением, – рассказывал Смит. – Джон будто говорил: „Пусть я и знаменит, зато именно он играет настоящую музыку“. А Йоко вела себя так, словно Фрэнк Заппа украл у нее не только все, что она делала, но даже и то, о чем только мечтала. „Да. Да. Да. – говорила она. – Это я делала еще в 1962 году“. Заппа же игнорировал ее. Ему было плевать на то, что она несла». На самом деле мысли Заппы были заняты вечерним концертом, которому суждено было отметить закрытие величайшего в мире рок-театра «Филлмор Ист». Билл Грэхем был не в состоянии содержать свое заведение и получать прибыль в эпоху, когда гонорары рок-звезд выросли до небес. Когда разговор зашел о предстоящем концерте Говард как бы невзначай заметил, обращаясь к Джону и Йоко: «А почему бы вам не выйти сегодня на сцену вместе с Фрэнком?» Музыканты восторженно зашумели. «Фрэнк смерил меня убийственным взглядом, – признался Смит. – Он никак не мог сообразить, хорошая это была мысль или не очень».

Ответ Джона был вполне прогнозируемым. «Я очень давно не играл, – сказал он. – Я даже не знаю, где вступать! Нам надо порепетировать!»

«Но только не с группой Фрэнка! – резко возразил Говард. – Тебе вообще не надо репетировать!»

Наконец до Фрэнка дошло, что это и в самом деле могло бы быть грандиозно, и он сказал, обращаясь к Леннону: «Я думаю, мы знаем твой репертуар». А ребята из группы закричали: «Ты шутишь! Мы знаем каждую ноту!» – «Я думаю, никаких проблем не будет, – подытожил Фрэнк. – А ты знаешь какие-нибудь из наших вещей?» Затем они с Джоном обсудили некоторые технические детали и окончательно договорились.

Говард чувствовал, что Джон и Йоко ни за что не поднимутся на сцену, если он хотя бы на минуту выпустит их из узды до начала концерта. Заппа предложил им выйти в конце второго отделения, примерно в два часа ночи. Замысел Говарда заключался в том, чтобы привезти их в театр в самую последнюю минуту, чтобы не держать за кулисами. Однако, несмотря на все предосторожности, он видел, что Джон и Йоко стали нервничать уже в тот момент, как покинули студию. "Джон и Йоко жутко переживали. Они напоминали пацанов, которые впервые отправлялись на дело с большими ребятами. Джон был никакой! Ну просто никакой! Да и она была не лучше. Она страшно боялась выйти на сцену с такой по-настоящему художественной группой, как эта. В лимузине, по дороге в гостиницу они только и кричали: «Что же нам надеть? Ты уверен, что у нас есть во что одеться?»

«Какая разница, – отвечал Говард. – Ребята Заппы одеваются во что попало».

Когда звезды подъехали к служебному входу, их провели в ложу, отведенную для звукоинженеров, где они принялись переодеваться. Через какое-то время Джон сказал: «Мы не сможем выйти на сцену, если ты не достанешь нам кокаина!» «И я отправился на поиски торговца, – рассказывал Смит. – На деньги, полученные у Леннона, я купил немного кокаина. Они засадили почти по грамму, и это сработало. Теперь они были готовы к действию. Думаю, без кокаина у них бы вряд ли что-либо получилось».

Случилось так, что местный фотограф из «Филлмор Ист», Эмали Ротшильд, честолюбивая молодая женщина, взяла в тот день напрокат кинокамеру, чтобы во время предстоящего уик-энда сделать фильм о легальных абортах. Когда она поняла, что на сцену собираются выйти Джон и Йоко, то решила втихаря заснять все действо на пленку. Она устроилась недалеко от сцены и, используя широкоугольные линзы, сумела почти полностью запечатлеть на двух одиннадцатиминутных роликах все выступление.

Заппа уже в третий раз выходил на бис под непрерывные крики стоящей на ногах публики, когда неожиданно над сценой погас свет. Публика начала было неохотно покидать места, когда свет так же внезапно зажегся, и в течение какого-то времени никто просто не мог поверить собственным глазам. На сцене, как ни в чем не бывало, стояли Джон и Йоко! На Джоне был светлый замшевый костюм и красно-бело-синие кроссовки, которые он купил два дня назад на 8-й стрит, на Йоко – черная блузка, расстегнутая до середины груди, джинсы и широченный ремень. Как только публика узнала Леннонов, зал будто сошел с ума. Зрители залезали на сиденья, вставали на ручки кресел и орали во всю силу своих легких. Заппа наблюдал за публикой, без сомнения думая про себя: «Ну что за придурки! Как будто они что-то понимают в музыке!»