Владимир Кондауров - Взлетная полоса длиною в жизнь

• Название: Взлетная полоса длиною в жизнь
• Автор: Владимир Кондауров
• Издательство: «Авиационный печатный двор»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000

Автобиографическая повесть Героя Советского Союза, лётчика-испытателя Владимира Николаевича Кондаурова.

По вопросу приобретения этой книги Вы можете обратиться в издательство «Авиационный Печатный двор» по телефонам [phone] (т/факс), 556-76-77. 140186; Московская область, г. Жуковский, а/я 759

====

В данном тексте отсутствуют части «4. Авиашоу в Канаде и США» и «5. Бизнес и воздушные приключения».

---

— Пусть вам будет стыдно, — заявил он, — когда я сделаю её сам.

И сделал, собственными руками, за пять лет кропотливого труда в свободное время, но какую! Не каждому краснодеревщику под силу. Выйдя в отставку, он так и уехал в Симферополь со «своей» мебелью и на старых «Жигулях» со Звездой Героя на груди, не желая услышать ещё один унизительный отказ.

Говоря о своих старших товарищах, воплотивших в себе лучшие стороны человеческого характера, нельзя не сказать ещё раз о Николае Стогове. Но это уже будут воспоминания, смешанные со скорбью по утрате в жизни частицы того, что связано с душевной чистотой и глубокой порядочностью. За все годы совместной работы я не заметил в его поведении ни одной «фальшивой ноты» настолько он был верен принципу высоконравственного отношения к жизни. В последнее время Николай Ильич занимал должность заместителя начальника Управления по лётной работе, что само по себе в обстановке интенсивных испытаний было делом непростым, потому что нет-нет, да и опять кому-то из нас здорово не везло в аварийной обстановке.

Осенью 1980 года погиб Леонид Иванов — лётчик из отряда космонавтов. После группы Германа Титова это была третья попытка подготовки наших космонавтов как лётчиков-испытателей. Молодые, только что отобранные в отряд космонавтов лётчики, нацеленные в перспективе на выполнение программы в космосе, связанной с Министерством обороны, прибыли на базу Ахтубинска с задачей повысить свои профессиональные качества по освоению новых для них типов и получения практического опыта в проведении испытаний. В Ахтубинске в разное время летали такие известные позднее космонавты, как Л. Кизим, Л. Каденюк, А. Волков, А. Соловьёв. Пройдут многие годы, по-разному сложатся судьбы этих ребят, но самая сложная и долгая дорога в космос будет у Леонида Каденюка. Из-за семейных проблем командование Центра, не вдаваясь в детали, вывело его из программы подготовки. Леонид долгое время служил в Ахтубинске, стал лётчиком-испытателем первого класса, добился, в конце концов, включения его в группу военных испытателей, готовившихся в ближайшем будущем к полётам на «Буране». Но и здесь не повезло — программу «Бурана» закрыли, группу расформировали. А впереди уже замаячила перспектива увольнения из рядов Вооружённых сил России. Казалось, мечте Леонида о полёте в космос так и не суждено осуществиться, как вдруг фортуна улыбнулась ему, украинцу по происхождению, да ещё больше, чем казаху Аубакирову. В 1996 году Национально-космическое агентство Украины пригласило его, в случае принятия им украинского гражданства, для участия в одном из полётов американского «Шаттла». В ноябре следующего года Каденюк оказался на орбите, а где-то рядом на соседней станции в это время работал Анатолий Соловьёв.

Пока же командиры эскадрилий, к которым они были прикреплены, понимая всю меру ответственности, вводили их в испытания с величайшей осторожностью. Тем не менее, беды избежать не удалось. В авиации издавна бытует одно слово — «перестараться», которое применяют иногда, когда хотят объяснить причину той или иной ошибки лётчика. Леонид Иванов, допущенный, наконец, к настоящему испытательному полёту, полетел на МиГ-27 на определение манёвренных характеристик и так добросовестно стремился выполнить полётное задание буквально по каждому написанному слову, что на вертикальном манёвре, вспомнив о необходимости включения КЗА, тут же потянулся рукой к тумблерам, расположенным далеко не в удобной для лётчика зоне. Включить-то включил, но за эти секунды упустил контроль за пилотированием, истребитель потерял скорость и свалился в штопор. Чтобы вывести самолёт из него требовалась не только специальная подготовка, которой Леонид не имел, но и значительный запас высоты. Он боролся со штопором до конца…

Естественно, причину катастрофы, как это часто бывает, не лётчик сообщил по радио, а комиссия предположила по результатам расследования. Я как сейчас помню слова Стогова, обращённые к лётному составу после разбора лётного происшествия: — В аварийной ситуации не сидите молча и старайтесь в кабине долго не задерживаться.

Эх, Коля, Коля — твои же слова да тебе бы и напомнить вовремя, если бы только можно было знать. Но до этого ему ещё было суждено потерять одного из своих самых близких друзей — Николая Рухлядко, который по своему опыту работы к этому времени уже получил почётное звание «Заслуженный лётчик-испытатель СССР», Николай Васильевич с самого начала являлся ведущим лётчиком от ГК НИИ ВВС по испытаниям Су-24. С него и катапультировался однажды при заходе на посадку, когда подкрыльевой пилон вместе с топливным баком неожиданно развернуло под большим углом к набегающему потоку, и самолёт с большим скольжением и креном пошёл к земле. Вот, действительно, не задержался — в считанные секунды катапультировался вместе с штурманом. Это было второе катапультирование в его лётной жизни. А в этот сентябрьский день 1981 года Рухлядко полетел с одним из вариантов бомбовой загрузки выполнить серию разгонов до максимальной скорости, взяв с собой на место штурмана лётчика В. А. Лоткова, сдавшего недавно зачёты и допущенного к полётам на этом типе. После очередного выхода на максимальную скорость на высоте одного километра экипаж услышал сзади за кабиной какой-то взрыв и самолёт тут же пошёл «на нос». Лётчики повисли на ремнях с отрицательной перегрузкой. Лотков видел, как командир, убедившись в отсутствии какого-либо управления, не мешкая, потянул рукоятки катапультирования вверх. Прошла секунда, вторая — катапульта «молчала», даже створки фонаря не слетели. Николай медленно повернул к нему голову. Бомбардировщик уже в крутом пикировании нёсся к земле с нарастающей скоростью. Володя не успел ни о чём подумать, а тем более принять какое-то обдуманное решение — руки сами нащупали, сжали и рванули вверх то единственное, что ещё могло помочь ему сохранить жизнь. Последнее, что он успел поймать и унести с собой, «уходя» из кабины — удивлённый взгляд товарища, оставшегося там, за незримой чертой, отделившей его от всего сущего на земле, взгляд, в котором уже можно было прочесть всю неизбежность происходящего.

В апреле следующего года не стало и самого Николая Ильича, успевшего за несколько месяцев до этого получить и отметить с друзьями присвоение ему высокого звания Героя Советского Союза. Он взлетел на серийном МиГ-27 для обычного облёта после выполнения на нём плановых регламентных работ и ушёл от нас молча, не сказав ни слова. Материалов расследования оказалось недостаточно, чтобы выработать хотя бы одну убедительную версию лётного происшествия. Тайну своей гибели Стогов унёс с собой.

Несмотря на периодические потери, которые Служба несла в процессе испытаний, жизнь брала своё. На «мальчишниках» или, как говорят военные, «офицерских собраниях» мы собирались, чтобы поздравить тех, кто освоил новый для него тип боевой машины, поменял в сторону увеличения звёзды на погонах, получил правительственную награду или более высокий класс испытателя. Это были не просто «обмывания». Там можно было услышать в свои адрес то, что ты заслужил — и похвалу, и справедливую критику. Этой участи не избегали и командиры, так как мнение «старика» иногда ценилось больше должностного авторитета. Традиционно собирались семьями для встречи Нового года, празднования дня 8-го Марта, дня Советской армии. Готовились музыкальные и юмористические номера, сатирические сценки. В мужской праздник жёны в тайне от нас готовили всю программу вечера, встречали нас с цветами, усаживали нас за столы и развлекали. В женский — мы старались «не подкачать». День Авиации ждали с таким же нетерпением, как и Новый год. За пару дней до этого отправлялись «передовые отряды»: один — в пойму реки готовить соответствующее место для «народа» и наловить необходимое количество раков и рыбы; другой — в город за вином и бочкой пива; третий в деревню свежевать барана. В солнечное августовское утро целыми семьями мы забиваемся в автобусы, приезжаем на место и огромным цыганским табором располагаемся вокруг длинного брезентового стола, расстеленного на траве и заставленного всем, «что бог послал». Начало торжественное, почти официальное, но с обязательным присутствием юмора. На обрывистом берегу Волги к синему небу поднимается авиационный флаг, а внизу разношёрстная колонна лётного состава во главе своих семейств восторженно кричит «Ура!». Затем — поздравления «именинников», песни под баян, воспоминания «стариков» о забавных случаях из истории Службы. Вот подошло время для ухи с осетриной, которая конечно не бывает без тоста за рыбаков. Идёт праздник, весёлый и шумный. Ребятишки с нетерпением ожидают шашлыков, а жёны разговаривают о женском, не забывая поглядывать за своими чадами. Наконец начинается игра в традиционный футбол: капитаны против полковников. Игра горячая, страстная, с применением отдельных хоккейных приёмов. Футболистов активно поддерживают жёны, разделившиеся по тому же принципу. Иногда в ворота становится вся семья, закрывая наглухо своими телами «амбразуру». Вечереет. Праздник заканчивается. Женщины убирают с поляны следы нашей «деятельности» и (как более трезвые) уговаривают отдельных мужчин рассаживаться по автобусам. Нам же, как всегда, хочется протянуть это веселье ещё хоть немного. Но старший подаёт команду на отъезд, и вот уже песня, вырываясь из окон, разносится далеко над речным простором. Я смотрю на заходящее солнце, на весёлые лица моих товарищей, на сидящих рядом жену с сыном и чувствую, как в душе поднимается восторг при одной мысли о том, что я родился на этот свет, что у меня есть всё необходимое для счастья. Вот играет на баяне, склонив над ним голову, Валерий Музыка, человек с удивительно лёгким характером. Его жизнерадостный юмор, который никогда не кончался, был нам особенно необходим, когда требовалось разрядить неожиданно возникшую напряжённую обстановку в коллективе. Его любили ещё и за постоянную готовность придти на помощь или оказать дружескую услугу любому из нас. Вполне возможно, что благодаря именно этим качествам «Муза» и летал, несмотря на язву желудка, в дальнейшем до самой пенсии без ограничений. Рядом с ним, стоя и слегка покачиваясь от езды автобуса, дирижирует поющими Анатолий Соковых. Высокий, с осанкой, говорящей о чувстве собственного достоинства, Толя отличался своим неизменным в любой обстановке спокойствием и мягким добродушием. Дирижировал как всегда с душой, почти профессионально, не зная какое испытание ему приготовила впереди Судьба. Этот день настал для него 8 июля 1985 года, когда Толя взлетел на МиГ-23МЛ, чтобы закончить программу испытаний нового режима в работе бортовой РЛС — обнаружить, «захватить» и произвести пуск УР «воздух-воздух» по вертолёту-цели, стоящему на земле с работающем двигателем. Цель находилась внутри круга полётов над аэродромом. Только «чёрным затмением» сознания можно объяснить ошибку руководителя полётов, давшего в момент атаки цели команду экипажу самолёта-лаборатории Ан-26 выполнять разворот после прохода ВПП в сторону, где работал Соковых. Ракета после пуска «выбрала» ближайшую, живую цель. Трагедии могло и не быть, если бы лётчики находились на одном канале радиосвязи. Но… В катастрофе погибли все члены экипажа. Такой психологической травмы, какая выпала на долю Анатолия, не пришлось пережить даже экипажу бомбардировщика Ту-16, с борта которого в испытательном полёте была пущена ракета «воздух-поверхность», взорвавшаяся на окраине города Гурьева. На несколько лет испытательной работы Соковых вынужден был переехать в другое лётное Управление, прежде чем душевная рана перестала сочиться слезами.