Многократор - Художник Её Высочества

• Название: Художник Её Высочества
• Автор: Многократор
• Жанр: Научная Фантастика

Произошло событие, имеющее фундаментальное значение. Написан портрет, с которого будут считываться физические законы природы и формироваться облик следующего цикла Вселенной. Сайт иллюстрирует роман «Художник Её Высочества», описывающий события, недавно произошедшие в Москве, на вашей планете. В романе закодировано место, где в Москве закопана золотая статуя. Вес статуи — 1 кг. Глаза — однокаратовые бриллианты (каждый стоит — 7000$). Статую смотрите на странице www.art-stepan.ru Удачи!

---------

В тексте полностью сохранено форматирование, орфография, пунктуация авторского текста — вдруг кто-нибудь из читателей начнёт поиски золотой статуи. Все материалы, картины, фото можно посмотреть на авторском сайте http://www.art-stepan.ru/ или http://samlib.ru/m/mnogokrator/chudoznik.shtml

---

К женщинам после всего он испытывал приступ благодарности, но чуть позже ему было наплевать вообще на всех женщин мира, нужен только обморочный сон. Спросил, догадавшись:

— Неужели ты не…

— Нет, я всегда его обманывала.

… Катит река надежды воды бесплодных мечтаний.
Между крутых берегов бесконечных тревог…

Замерла, размышляя о своем женском несчастье.

… Вьются птицы сомнений над волнами жажды,
Гибель сулит заблуждений водоворот.
Сносит могучим разливом деревья спокойствия,
В глубине притаились крокодилы страстей…

Устало пульсировало сознание, стеклянея в наркотике полусна.

… природа — разум в процессе становления. Бессознательное обращаемое в сознание…

— Я знаю, что из десяти женщин не может чуть не половина…

… Люди! Восславим очищенных святостью,
Тех, кто мутный поток сумел переплыть…

Задумался. Как не взять пропуск на самое бесподобное? Лучшее времяпрепровождение — секс.

… космос — разумное существо, живущее в бесконечности. Зевс — сама вселенная. Саморазвитие мира циклично. Каждый цикл заканчивается превращением всего в огонь…

В уголках глаз её бриллиантики.

… пневма связывает в непрерывное целое, создает симпатию космическую всех частей и тел…

Степан смотрел на редкостный девичий профиль, жалел, стирал пальцем слезинки.

— Я знаю, как должно быть. Снилось, будто я качаюсь на качелях, а веревки у них такие длинные, что не видно, за что привязаны, подо мной облака. И когда доска на самом верху, я срываюсь, лечу вниз. Но знаю — дна нет, я не погибну, буду падать так всю оставшуюся жизнь.

А это оно и есть. Чувствуешь, что умираешь, но умереть не можешь до конца никогда.

— Все мы бессмертны, пока не умрём.

… смерть не имеет к нам никакого отношения. Когда ты есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступит, то нас уже нет…

Нирвана. Надо лечь на спину и смотреть, как из пупа растет лотос.

… вечность — шар размером с гору, сделанный из крепчайшей оружейной бронзы. Каждый день на шар садится маленькая птичка и уносит на своих лапках только дыхание бронзы. Когда спустя бесконечную череду дней и ночей птичка сотрет шар, это и будет называться…

Вечность лежали без движения. За дачами проехала машина: ы-шы-ы… Ночное светило разливало мёд лунного света.

— Ответь мне, — касаясь кожи только краешком дыхания.

… подходя к Чу, учитель натолкнулся на белый череп. Учитель стеганув череп хлыстом, спросил: «Довела ли тебя до этого безрассудная жажда жизни или секира на плахе, когда служил побежденному царству? Недобрые дела или долгие годы жизни?». Закончив речь, учитель лег спать, положив под голову череп…

Её первый мужчина старался как мог, но не дано ему было своим электричеством проникнуть под кожу непостижимой сущности женщины.

… в полночь череп привиделся ему и молвил: «В твоих словах бремя мучений живого человека. После смерти их нет. Хочешь ли выслушать мертвого?». «Хочу.» — ответил учитель…

Страдальчески-удивленно подняв брови, прислушивалась к себе, мужчина ждал, пустят ли его из комнаты, освещенной тысячью свечей, в сладчайшую темноту.

… Ты завоевал Сому, о герой!
Ты выпустил для бега семь потоков…

Веревки вырвались из рук, качели полетели от нее в чужое небо. Она полетела в своё. Ойкнула ночная птица. Куранты ударили ноюще. Бред полусна уходил. Еще носились остатки текстов, еще догорали угли желания, отступающая страсть тянула пальцы… Мягко улыбаясь, одной рукой обхватила его шею, прижимая к себе, другую свесила через край кровати и потусторонне гладила внешней стороной ладони холодную плоскость лакированной тумбочки.

— Приснилось что ли? В голове какие-то… Телевизор выключен?

— Не знаю, милый. Расскажи, что померещилось.

— Для мертвого нет царя наверху, ни слуг внизу. Тлен его лежит в русле дней без движения. Равнодушно смотрит он на смену годовых циклов неба и земли. Такого счастья нет даже у царя, обращенного к югу. Не поверив ему, учитель сказал: «А хочешь, я верну тебя к порогу последнего дыхания, отдам плоть, верну отца, мать, жену, детей, любимых друзей?» Череп нахмурился костью и ответил: «Только живое способно сменить царственное счастье покоя на человеческие муки.» В общем, чукчи перелётные, стаями залётными… Нельзя девочкам целовать мальчиков в такие места. О-о-о! Я добрею, я еврею, я подругу негром брею… не хохочи, продолжай!

Рейки упорно рассыпались. Сжав их коленями, замотал проволоку.

— Штёпа, а зачем тебе шамому делать планшеты? Я бы шделал, паря, — столяр имел обширную дыру в передних зубах. Он шепелявил и вовсю улыбался. Плевать он хотел на протезы. — Тебе помочь дрова поднять в маштершкую?

Но Степан сам поволок рейки к лифтам. В незапертой мастерской уже толкался Лузин. Пришёл раньше времени, значит служба кончилась, а душа горит у научного работника.

— Тебе тут звонили, Стёпа. Я осмелился ответить, извини уж.

— Что сказали?

— Да как всегда — фигню какую-то.

— А что конкретно?

— Ну не говорили, чтобы ты зашёл в министерство культуры за почётной грамотой, подписанной президентом. Также из банка не звонили, не просили забрать кило золота, накапавшее за проценты. Мисс Мира тоже не звонила, не признавалась, что влюблена в тебя по уши.

— Понятно.

Степан пилил, Лузин придерживал, лихорадящую под туповатой пилой, рейку.

— Из-под пилки сыплются опилки.

Решили сделать лестницу из трех частей, собрав непосредственно перед операцией. Вдвоем управились быстро.

— Если б я тогда не познакомился с тобой, по щедрым промыслам всевышнего, помнишь ту вашу скандальную выставку в Красноярске? не знаю, как бы мы ныне до антенны добрались.

Художник напоминает, что они еще не добрались и не понимает, какого Навуходоносора, спрашивается, самое страшное оружие оказалось у него над головой?

Никакое пока это не оружие. От опытов Кюри до первой атомной бомбы тоже напотелись. Но кандидат надеется, как волк в том мультике: «Мы уйти успеем в чащу и козла с собой утащим».

— А там не радиоактивно? Устроили атолл мини-Бикини! Я тут живу, оформляю университет, а у меня за потолком прямо семипалатинский полигон в штате Невада, понимаешь. Ходите там по мне в мягких тапочках. Откуда что взялось, признавайся, лядащий?!

Ученый мог бы рассказать проще, но боится, что в силу гуманитарного степанова образования ему будет трудно понять. Гуманитарий заартачился. Он в свое время от корки до корки отцовы журналы — «Технику молодежи», «Знание — сила» там… Загнув два пальца, ему очень захотелось загнуть для ровного счета третий. Вспомнил — «Юный техник». И с удовольствием загнул третий палец. Нечего выбражать, выкладывай книжник книжнику. Девушка легла и ждёт.

Лузин объяснил так. Затухающий резонанс пальнувшей антенны имел в стручке весь набор горошин частот. А при таком их количестве всегда подбирается особая частота, раскачивающая насосик. Известно, как бывает. На улице сотни машин проедут, но стекла в окне начинают гнусно дребезжать только тогда, когда у какого-нибудь самосвала совпадает частота разношенного мотора и момент резонанса стекол.

— И что тут сложного? У ежа — ежата, у ужа — ужата.

— Сложно, сложно. Если бы Копелян не жевал, в рот не ложил, я бы понимал, как кандидат недоваренный.

А то! Будто Бумажный не знает, что теорию относительности понимал сам автор да двенадцать человек сразу после публикации, как писали газеты. Пусть расказывает эту Кама-Сутру, пока время убивают. Вообще учёный не боится раскладывать? Возьмёт художник и продаст шпиону за миллион баксов. Лузин улыбаясь, гоняет по колену ногтем желтенькую стружку. Правда, так забавно устроен наш мир. Представить себе: на Арбате появляется художник и продает за указанный миллион свою картину. Картина лепно написана и называется «Джоконда». При условии, конечно, что в природе не существовало Леонардо да Винчи. Заметили бы автора, его картину и потешную цену на картину? Человечество не хочет, чтобы при жизни кто-нибудь хоть на ноздрю вырывался вперед. Если только с пистолетом у виска не заставляют поверить в собственную исключительность, Джугашвилли вспомнить, злодея советского.

— Это верно. От пальца дети не родятся. Но ты скажи — твой адъюнкт-профессор, в самом деле, генерал-бас или ты свистишь?

— Типологический ундервуд. Масло масляное, а Наркисович — гений, разобравшийся со вселенной с раздвинутыми и согнутыми в коленях ногами в позиции «мужчина сверху», — и щурится странновато.