Александр Свечин - Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй

• Название: Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй
• Автор: Александр Свечин
• Издательство: Государственное издательство. Отдел военной литературы
• Жанр: История
• Год: 1927

Труд А. Свечина представлен в двух томах. Первый из них охватывает период с древнейших времен до 1815 года, второй посвящен 1815–1920 годам. Настоящий труд представляет существенную переработку «Истории Военного Искусства». Требования изучения стратегии заставили дать очерк нескольких новых кампаний, подчеркивающих различные стратегические идеи. Особенно крупные изменения в этом отношении имеют место во втором томе труда, посвященном новейшей эволюции военного искусства. Настоящее исследование не ограничено рубежом войны 1870 года, а доведено до 1920 г.

Работа рассматривает полководческое искусство классиков и средневековья, а также затрагивает вопросы истории военного искусства в России.

---

Критическое отношение к распоряжениям Паскевича вылилось в импровизацию, в ночь на 29 мая, штурма Араб-табия. После отбитой вылазки турок, Араб-табия смолк и казался совершенно очищенным гарнизоном. Гвардейские офицеры — Костанда, граф Орлов, князь Щербатов — находившиеся при генерале Сельване, командующем войсками, ведшими осадные работы, сговорились и подбили его — двинуться немедленно и захватить турецкий форт. В первом часу ночи двинулись три батальона; в 50 шагах от форта наши барабаны ударили бой к атаке и разбудили спящих турок. Все же удалось перебраться через ров, глубиной в 12 фут, с крутыми откосами, взобраться на бруствер; началась штыковая свалка. Форт был уже почти в наших руках, когда генерал Сельван был убит, а заместитель его, генерал Веселицкий, человек робкий перед неприятелем и еще больше перед начальством, испугавшись ответственности перед Паскевичем за проявление инициативы, приказал ударить отбой. Войска отступили с потерей в 939 человек.

В дальнейшем, так как было разрешено при осаде применять только лопаты, то эти «практические саперные работы» ознаменовались лишь несколькими удачными минными взрывами частей укрепления, классическим переходом через ров летучей сапой и т. д. Чувствуя свое ложное положение, Паскевич сказался контуженным, уехал из армии, и 21 июня приказал снять осаду. К 26 июня русские ушли за Дунай. В глазах всего мира неспособность русских справиться с ничтожными укреплениями Силистрии рассматривалась, как высокое торжество турок и глубокое падение наших военных достоинств. Через месяц, отбив попытки турок на Дунае, русская армия, ввиду сосредоточившихся на границе австрийцев, начала отступление из княжеств, закончившееся к 16 сентября.

Уход русских войск с Дуная надвинул опасность на Севастополь; вся Дунайская кампания являлась следствием ошибочной оценки политического положения и представляет нагромождение ошибок. Однако, переход России к оборонительной войне являлся политической необходимостью; несмотря на все уродства командования Паскевича, его решение приступить к отходу, — сначала за Дунай, затем за р. Прут, — следует приветствовать. Оно было тем труднее, что русское общество, далекое от трезвой оценки обстановки, не понимало его[16].

Перевозка союзных войск в Галиполи. Вопрос о вооруженной поддержке Турции встал перед Францией и Англией еще летом 1853 года. 3 января 1854 года союзные эскадры вошли в Черное море и вынудили русский флот укрыться в Севастополе. В начале февраля русские послы покинули Лондон и Париж. Но только с отпуском 7 марта кредитов на войну началась во Франции мобилизационная работа. Первоначально намечалась отправка в Турцию 6 тыс. французов и 3 тыс. англичан; не совсем понятным являлось, что с такими силами можно было предпринять против России; затем французы повысили свою долю до 3 дивизий; в конечном счете наметилась переброска 40 тыс. французов и 30 тыс. англичан.

Никаких мобилизационных соображений во Франции не разрабатывалось. Начальник департамента личного состава полковник Трошю, ввиду очевидной неминуемости войны, предложил начальникам других отделов военного министерства собраться у него, и в частном порядке, втайне от начальства, обсудить заранее соображения о том, что делать, если от императора придет неожиданный приказ — отправить в Турцию две-три дивизии. Ввиду молчания сверху, подчиненные, сохраняя видимость импровизации, готовили сюрприз, чтобы отличиться. Заговор отчасти удался, и Наполеон III получил впечатление всемогущества импровизации.

19 марта, через 12 дней после официального приступа к подготовке экспедиции, тысяча французских солдат и штаб десанта уже отплыли из Марселя на 3 пароходах в Галиполи. Но если с мобилизацией сравнительно небольших сил десантного корпуса Франция, с крайним напряжением, кое как справилась, то перевозка была организована отвратительно. Никакого учета судов, пригодных для перевозки войск, французское морское министерство не вело; а на него выпала задача морской перевозки, и отдельные части, предназначенные в состав десанта, хаотично прибывали в Марсель для дальнейшей отправки. Морское министерство фрахтовало любые суда; судовладельцы, привлеченные заработком, чинили совершенно негодные, предназначенные на слом суда, и предлагали свои услуги правительству; матросов не хватало; порядка отправки выработано не было; грузили в первую очередь наиболее назойливые части; пехоту решили перевозить преимущественно на пароходах, а артиллерию, обоз и запасы — отправлять на парусных судах. Парусники оплачивались посуточно, а не за рейс, встречали противные ветра и отстаивались в различных портах Сирии, Египта, Греции. В конце мая, через два месяца после начала перевозок, в Галиполи не было еще ни одной боеспособной части, а только обрывки десанта. Штаб последнего посылал военные суда во все порты восточной части Средиземного моря подгонять парусников к цели их плавания.

Такая неупорядоченная переброска десанта представляла плохое начало войны; она осталась безнаказанной только потому, что Турция представляла превосходную промежуточную базу, где десант мог организоваться и получить снабжение из турецких источников.

Первые промежуточные цели. Галипольский полуостров был избран пунктом высадки по предложению англичан. Утверждение на нем союзников являлось их первой целью войны[17]. Союзники не понимали, что мобилизация австрийской армии в тылу русских озабочивает последних больше, чем англо-французский десант; союзники ожидали, что русские, после переправы через Дунай, разгромят турок и двинуться на Константинополь.

Но так как русские не продвигались от Дуная, то сосредоточение союзников у Галиполи теряло всякое значение. 11 июня было решено перебросить союзную армию из Галиполи в Варну, откуда она могла бы непосредственно поддержать оборону турками Дуная. Это явилось второй целью союзников. Большая часть пехоты перевозилась морем; кавалерия и часть артиллерии направлялись сухим путем через Андрианополь. С 27 июня союзники начали сосредоточиваться в Варне; но в этот день русские, сняв осаду Силистрии, отступили за Дунай; только небольшие силы оставались еще в Добрудже. 19 июля французы, собрав свои силы, решили предпринять экспедицию в Добруджу, чтобы установить, наконец, соприкосновение с русскими. Движение началось 21 июля; три участвовавших дивизии возвратились из нее 4–18 августа. Так как с 27 июля русские уходили уже за р. Прут, то лишь передовые части французов имели ничтожную стычку с казаками. Во французских войсках, участвовавших в этой экспедиции, вспыхнула сильная холерная эпидемия. Заболело свыше 8 тыс., умерло свыше 5 тыс. 10 августа в Варне разразился огромный пожар, вызванный поджогом сочувствовавших нам болгар и греков, который уничтожил массу заготовленного союзниками снабжения. Сосредоточение у Варны оказалось также ударом по пустому месту.

Высадка в Крыму. Уход русских можно было предвидеть уже в половине июля. Действия в Молдавии и Бессарабии совместно с австрийцами и турками представляли цель, совершенно не интересовавшую Англию, и трудно достижимую по отсутствию достаточных обозов. Англия стремилась, прежде всего, к утверждению своего могущества на море и к нанесению ущерба морской силе России. Базой последней на Черном море являлся Севастополь. Идея высадки в Крыму и захвата Севастополя, мелькавшая с начала войны, начала оформляться 18 июля; 8 августа решение было принято окончательно.

Только 7 сентября английская, французская, и турецкая эскадры смогли отплыть в Крым. Союзный десант состоял из 23 тыс. французов, 7 тыс. турок, 27 тыс. англичан. По недостатку транспорта, в Варне осталась одна французская пехотная дивизия, которая могла быть перевезена только во вторую очередь, и одна кав. дивизия. Турецкая дивизия была включена в состав десанта преимущественно по политическим соображениям. Основную массу населения Крыма в 1854 г. составляли 257 тыс. татар-мусульман, в глазах которых турки представляли известный религиозный и политический авторитет. И действительно, во время пребывания союзников в Крыму, до 30 тыс. татар перешло на их сторону, что облегчило продовольствие, разведку и дало союзникам рабочую силу для тыловых работ. Кроме того турки при союзниках предназначались на роль белых негров и были поделены между англичанами и французами. Особенно плохо пришлось английским туркам, которых хозяева не кормили, и которые скоро вымерли.

Французские войска перевозились на 55 военных и 17 коммерческих судах; турецкая дивизия — на 9 турецких линейных кораблях; английские войска — на 150 транспортах; на английской эскадре, состоявшей из 10 линейных кораблей и 15 фрегатов, десанта не было, чтобы, не связывать ее боевой деятельности. Тщательно были подготовлены средства для перевозки десанта на берег, и войска были обучены погрузке и выгрузке с судов. Осадная французская артиллерия не успела собраться к началу Крымской экспедиции: имелось только 24 орудия из предназначавшихся 56; пришлось позаимствовать у турок 41 тяжелое орудие. Так как намечалась ускоренная атака Севастополя, то союзники везли с собой и осадное инженерное имущество; так, французы погрузили с собой 8 тыс. туров и 16 тыс. фашин, имели в запасе 20 тыс. штук рабочего инструмента и 100 тыс. земляных мешков.