Владимир Родионов - Расовые мифы нацизма. Врага надо знать!

• Название: Расовые мифы нацизма. Врага надо знать!
• Автор: Владимир Родионов
• Издательство: Яуза-пресс
• Жанр: Культурология
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9955-0112-1

Первое серьезное исследование расовой доктрины III Рейха. Глубокий анализ «мифа расы» и «мифа крови», сопоставление идеологии гитлеровского государства и его преступной практики. Неизвестные подробности «арийского проекта», вся правда о корнях и истоках нацизма. Секретные материалы эсэсовских архивов, прежде никогда не переводившиеся на русский язык. Без цензуры, купюр и дежурных проклятий — только факты, которые говорят сами за себя. Если мы не хотим повторения гитлеровского кошмара — нельзя закрывать на него глаза. ВРАГА НАДО ЗНАТЬ!

---

У Ауренгзеба «армии составлены частью из местных жителей, как раджи и патаны, но преимущественно из моголов, как он сам, или по крайней мере признаваемых за моголов, на том основании, что у них светлая кожа, что они — иностранцы и магометане; это в настоящее время считается достаточным».[243]

Поскольку иностранцы вступали в Индии в браки с индийцами, то, по свидетельству Бернье, их «потомки в третьем или четвертом поколении, наделенные темным цветом кожи и медлительным характером туземцев, уже не так почитаются и уважаются, как новоприбывшие, даже редко получают должности и счастливы, если могут стать простыми всадниками или пехотинцами».[244] Хотя, отмечает он, отец-могол «может при помощи протекции быстро продвинуть их по службе, особенно если они хорошего сложения, белолицы и уже не слишком похожи на индийцев, так что могут еще сойти за настоящих моголов».[245]

Логика этой системы предельно проста и понятна — Великие Моголы, будучи в Индии завоевателями, чужеземцами и мусульманами (среди индусов), стремились окружить себя максимально чуждыми местному населению войсками, именно с этим связано возвышение отличающихся от индийцев по цвету кожи иностранцев и то, что дети от смешанных браков с туземцами не допускались на высокие посты.

Совершенно аналогичным образом вели себя, например, турки в захваченном ими в XVI в. Алжире. «Кулуглисы (Куль-оглис, солдатские сыновья) происходили от связи янычар с мавританскими женщинами, но, боясь дать силу туземному племени, алжирское правительство отстранило с 1629 года сыновей, происходивших от этих браков, от всякого участия в должностях государственных».[246] Хотя внешне турки и африканские мавры отличаются очень мало.

Ничего общего, как видим, с древними индийскими традициями тут нет…

Но откуда же произошли ведийские варны и с чем связаны их цветовые обозначения?

Известный французский историк Ж. Дюмезиль (1898–1986 гг.) обратил внимание на то, что подобные индийским варны существовали и у других древних индоевропейских народов — у персов и скифов — и каждой из них соответствовал свой цвет. Это наблюдение было развито учеными СССР — в докладе Э. А. Грантовского на XXV Международном конгрессе востоковедов (Москва, 1960 г.) были описаны на основе источников подобные варны и соответствующие им цвета и предметы у скифов, эту тему в 70-е гг. исследовал не только он, но и другие историки истории скифов и Средней Азии. Так, Е. Е. Кузьмина в 1977 г. писала, что «те же цвета и предметы, символизирующие три социальные группы общества, хорошо известны не только у саков и скифов, но и у других индоиранских народов! Само название этих групп, или классов, — по-индийски «варна», а по-ирански «пиштра» — значит «цвет». Сословию жрецов подобает белый цвет, чаша для возлияний, особый головной убор. В иранском искусстве жрецов в сценах жертвоприношений изображают в специальном колпаке с завязками. А скифских жрецов греческий писатель римской эпохи Лукиан (Скиф или гость, I) называет «носящими священную шапку». Сословию рядовых общинников подобают желтый и синий цвета и орудия труда. Лукиан именует скифских общинников «восьминогими», т. е. имеющими двух волов для запряжки в ярмо. В «Авесте» масса рядового населения называется «вайштрья фшуянт» — «доставляющие корм скоту» — пастухи, и термин этот сохранился за основными производителями даже после того, как иранцы ушли из евразийских степей и много веков прожили в Иране, занимаясь исключительно земледелием. Сословию воинов, к которому принадлежит царь, подобают красный цвет и оружие. Древнее индоиранское название этих воинов «ратайштар» — «стоящие на колеснице». Другое их наименование образовано от слова «хшайя» — «царь», к которому восходит название касты воинов-кшатриев в Индии».[247] (Стоит заметить, что с цветами одежды связывали цвета варн и выдающийся индийский знаток Вед и переводчик Руднапатнам Шамашастри (1868–1944 гг.),[248] и немецкий переводчик и издатель «Ригведы» Карл Гельднер (1852–1929 гг.).[249])

Как видим, названия каст древнее прихода ариев в Индию, и их цветовая гамма никак не связана с цветом кожи — ведь ни в Иране, ни в Скифии не было противопоставления по цвету кожи ввиду отсутствия чернокожего населения.

Добавлю и выводы исследований ученых — гипотеза о расовой основе деления на варны «не была подтверждена проведенными в новейшее время антропологическими исследованиями».[250] «Например, проведенные исследования групп крови в Бенгалии показали идентичность ее формулы у членов различных каст».[251] «Почти во всей Индии представители каст, традиционно относимых к трем высшим варнам, по расовым признакам не отличаются от причисляемых к шудрам членов каст того же района».[252]

Еще надо разобрать вопрос о вкладе ариев в культуру Индии.

Уровень культуры арийских племен, переселившихся в северо-восточную Индию около середины II тыс. до н. э., не был особенно высоким: «Племена ариев полностью оседлыми в это время не были. Их образ жизни можно скорее определить как полукочевой. Слово дгата, которое обычно переводят как «деревня», фактически обозначало собрание нескольких родственных семей, переезжавших с места на место со своим скотом и поклажей на повозках (колесницы были разборными), останавливаясь для отдыха и задерживаясь в подходящих местах до полугода, чтобы посеять и снять урожай»,[253] «ни городов, ни прочных постоянных деревень у ариев времен РВ [Ригведы] не было. Жилища представляли собой легкие разборные хижины без фундамента. Рыли ямы, вкапывали деревянные столбы, перекидывали бамбуковые поперечные балки, привязывали плетеные камышовые навесы, служившие стенами. Дверь была, окон не было. При переезде хижина разбиралась. Навесные перегородки делили жилище на несколько помещений: для людей и для скота, который сюда же могли загонять на ночь, хотя отдельные стойла для скота тоже существовали».[254]

Городов не было, но были укрепленные поселки: «слово ръг в РВ [Ригведе] обозначало маленькое временное укрепленное сооружение, состоявшее из концентрически расположенных каменных или земляных валов с палисадами и деревянными воротами, куда в случае опасности прежде всего загоняли скот — самое ценное имущество, и лишь в крайних случаях прятались люди. Эти небольшие по размеру и простые по постройке сооружения быстро разрушались и могли исчезнуть на глазах у одного поколения».[255]

В то время, как отмечает другой известный историк древних ариев Э. А. Грантовский, «древние ведийцы не знали не только укреплений из кирпича, но и домов каменных, глинобитных и кирпичных».[256]

Важно отметить, что подобную оценку давали и сами древние индийцы периода своего культурного расцвета, что записали греческие путешественники: «По словам Мегасфена, в древности индийцы были кочевниками, подобно скифам, не занимающимися земледелием, которые на телегах кочуют попеременно то в ту, то в другую часть Скифии, не строят городов и не чтут храмов богов; так и у индийцев не было ни городов, ни храмов, сооруженных для поклонения богам».[257]

Появление земледелия и городской цивилизации произошло у ариев спустя многие века (индийская традиция связывает это с легендарным царем Притху). Ученые датируют это т. н. «поздневедийским периодом» (IX–VII в. до н. э.): «В поздневедийскую эпоху происходили радикальные перемены в экономике, социальном и политическом строе Северной Индии. Значительно большее развитие получило земледелие. С помощью плуга с лемехом, изготовленных из твердых пород дерева, были распаханы обширные пространства Индо-Гангской равнины».[258] Примечательно, что само слово, обозначающее в Ведах плуг, позаимствовано ариями у местного (мундского) населения. «Заимствование этого важного хозяйственного термина может быть объяснено с общих историко-культурных позиций: ведийские племена вступили в контакт (в верховьях Ганга) с протомундами, основным занятием которых было земледелие, именно тогда, когда сами начали переходить к оседлому земледелию и осваивать речные долины».[259]

В эту эпоху появляются уже не обнесенные валами укрепленные стоянки, а города: «Настоящие города в долине Ганга возникают сравнительно поздно; пока не обнаружено ни одного, который можно было бы датировать ранее чем VIII в. до н. э.».[260]

И вот еще важный момент: «Главным техническим достижением, обеспечивавшим успех в этом грандиозном предприятии, было освоение металлургии железа. Железо, по-видимому, не было принесено в Индию ариями, скорее металлургия железа возникла здесь самостоятельно, так как обнаружен очаг ее в Восточной Индии (Западный Бенгал), относящийся к началу I тыс. до н. э.; а в Южной Индии (Майсур) железо появляется даже к XII–XI вв. до н. э., когда о тесных контактах с северо-западом страны говорить еще рано».[261]

Так что получается, что не арии принесли в Индию высокую культуру — скорее, это они усвоили ее в Индии при соприкосновении с местным населением. Уже в 20-х гг. XX в. выяснилось, что и развитая городская цивилизация существовала в Индии еще до прихода туда ариев — археологи раскопали развалины ее городов в верховьях Инда (поэтому сама цивилизация называется «Индской» или по названию одного из городов «хараппской»), позже аналогичные поселения (более 150) были открыты на огромной территории вплоть до морского побережья. Время ее расцвета пришлось на конец III тыс. до н. э. «В Хараппе и Мохенджо-Даро число жителей достигало десятков, возможно, ста тысяч. Застройка города производилась, вероятно, по плану: во всяком случае улицы были прямые, шли параллельно и пересекались под прямыми углами»[262] (как в современном городе). «Кроме обработки металлов важную роль играли прядение и ткачество; Индия была, вероятно, первой страной, освоившей хлопкоткачество. Уже тогда Индия вывозила хлопковые ткани и оставалась их экспортером в течение последующих четырех тысяч лет»; «искусными были ювелиры, изготовлявшие разнообразные украшения — браслеты, ожерелья, кольца, бусы».[263] «На высоком уровне находилось ваяние» из бронзы и камня.[264] Уже в то время в индийских городах имелась канализация: «Система городской канализации в Мохенджо-Даро кажется самой совершенной на древнем Востоке».[265]