Георг Гегель - Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

• Название: Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика
• Автор: Георг Гегель
• Жанр: Философия
• Год: 1929

Собрание сочинений в 14 томах. Издательство социально-экономической литературы (Соцэкгиз)

Год: 1929-1959

---

становится неким другим, а это другое само есть некое нечто,

которое, как таковое, также изменяется и т. д. до бесконечности.

Рефлексия полагает, что она дошла здесь до чего–то высокого и даже

УЧЕНИЕ 0 БЫТИИ

161

до наивысочайшего. Но этот бесконечный прогресс не есть истинно

бесконечное, которое состоит, наоборот, в том, что оно в своем другом

пребывает у самого себя или, выражая то же самое как процесс,

состоит в том, что оно в своем другом приходит к самому себе. Очень

важно надлежащим образом уразуметь понятие истинной бесконечности

и не остановиться на дурной бесконечности, на бесконечности

бесконечного прогресса. Когда говорят о бесконечности пространства и

времени, то имеют в виду именно бесконечный прогресс. Говорят,

например, «это время», «теперь» и затем непрерывно выходят за

эту границу вперед и назад. Точно так же обстоит дело с

пространством, бесконечность которого доставляет любящим назидания

астрономам материал для многих бессодержательных и напыщенных

декламаций. При этом обыкновенно еще утверждают, что мышление

непременно должно потерпеть поражение, начав рассматривать эту

бесконечность. Верно, во всяком случае, что мы, наконец, перестаем

двигаться все дальше и дальше по пути такого рассмотрения, но мы

поступаем так не вследствие возвышенности этого занятия, а вследствие

того, что оно скучно. Слишком длительное рассматривание этого

бесконечного прогресса скучно потому, что здесь повторяется одно и то же.

Сначала ставят границу, затем переступают ее, и так до бесконечности.

Мы здесь, следовательно, ничего другого не имеем, кроме

поверхностной смены, которая никогда не выходит из области конечного. Если

думают, что посредством выхода в эту бесконечность мы освобождаемся

от конечного, то нужно сказать, что на самом деле это — освобождение,

которое дается бегством. Но убегающий еще не свободен, потому что

он в своем бегстве все еще обусловливается тем, от чего он убегает.

Если же говорят далее, что бесконечное недостижимо, то это

совершенно правильно, но это правильно лишь потому, что в бесконечное

вкладывается чуждое ему определение, что его считают чем–то

абстрактно отрицательным. Философия не возится с такой пустой и лишь

потусторонней вещью. То, чем занимается философия, есть всегда некое

конкретное и всецело наличное. Некоторые видели также задачу

философии в том, что она должна ответить на вопрос, как бесконечное

решается на то, чтобы переступить само себя. На этот вопрос, в

основании которого лежит предпосылка о наличии резкой противоположности

между конечным и бесконечным, можно ответить лишь, что сама эта

противоположность представляет собою не истинную противоположность

и что бесконечное на самом деле вечно переступает себя и вечно также

и не переступает себя. Впрочем, говоря: бесконечное есть не–конеч-

Логика. 11

162

ное, мы этим уже в самом деле высказали истину, ибо, так как само

конечное есть первое отрицание, то не–конечное есть отрицание

отрицания, тожественное с собою отрицание и, следовательно, вместе с тем

и истинное утверждение.

Рассмотренная здесь бесконечность рефлексии есть лишь попытка

достигнуть истинной бесконечности, неудачный межеумок. Это вообще

та философская точка зрения, которая в новейшее время выдвигалась

в Германии. Конечное, согласно этой точке зрения, должно быть

снято и бесконечное должно быть признано не только неким

отрицательным, но также и неким положительным. В этом

долженствовании всегда имеется бессилие, проявляющееся в том, что нечто

признается правомерным, и все же это признаваемое правомерным

не может проложить себе дорогу. Кантовская и фихтевская

философия не пошли в своем этическом учении дальше этой точки

зрения долженствования. Непрерывное приближение к закону

разума— это наибольшее, что может быть достигнуто на этом пути.

Затем обосновывают указанным постулатом также и бессмертие

души.

§ 95.

?) На самом деле здесь имеется лишь то, что нечто становится

другим, и вообще другое становится другим. Нечто, находясь в

соотношении с другим, само уже есть некое другое в противопоставлении

последнему. Так как, следовательно, иное, во что нечто переходит, есть

то же самое, что переходящее, — оба имеют одно и то же определение,

именно определяются как то, что есть некое иное, — то в своем

переходе в иное нечто лишь сливается с самим собою, и это соотношение

с самим собою в переходе и в другом есть истинная бесконечность. Или,

рассматривая это с отрицательной стороны, изменяется именно

другое, оно становится другим другого. Таким образом бытие снова

восстановлено как отрицание отрицания и есть для–себя–бытие.

Примечание. Дуализм, делающий непреодолимой

противоположность между конечным и бесконечным, не соображает того простого

обстоятельства, что таким образом бесконечное сразу же оказывается

лишь одним из этих двух, что его, следовательно, превращают в лишь

особенное, причем конечное есть другое особенное. Такое бесконечное,

которое есть лишь особенное, которое стоит на–ряду с конечным, имеет,

следовательно, в последнем свой предел и границу, есть не то, чем оно

должно быть, не есть бесконечное, а лишь конечное. В таком соотноше-

УЧЕНИЕ 0 БЫТИИ

163

нии, в котором конечное ставится здесь, а бесконечное — там, в котором

первое ставится по сю сторону, а второе — по ту сторону, конечному

приписывается одинаковое достоинство независимости и

самостоятельности существования, как и бесконечному; бытие конечного с этой

точки зрения превращается в абсолютное бытие: в таком дуализме

оно стоит прочно само по себе. Если бы бесконечное соприкоснулось,

так сказать, с этим конечным, то оно было бы уничтожено, но

бесконечное, согласно этому взгляду, не может с ним соприкасаться, между

ними существует бездна, непроходимая пропасть; бесконечное

сохраняется в одном месте, а конечное — в другом. Утверждение о

непоколебимом пребывании конечного вдали от бесконечного считает себя

выше всякой метафизики, а на самом деле всецело стоит на почве

наиобыкновеннейшей рассудочной метафизики. Здесь происходит то же

самое, что мы находим в бесконечном прогрессе: то соглашаются, что

конечное не обладает бытием ? себе и для себя, что оно не обладает

самостоятельной действительностью, абсолютным бытием, что оно

представляет собою лишь нечто преходящее; то сейчас же забывают это

и представляют себе конечное чем–то самостоятельно пребывающим,

чем–то лишь противостоящим бесконечному, всецело отделенным от

него и не подвластным уничтожению. Мышление полагает, что оно

таким образом поднимается к бесконечному, а на самом деле оно

испытывает как раз противоположную судьбу: оно приходит к

бесконечному, которое есть только конечное, и, полагая, что покинуло

конечное, оно скорее его сохраняет, превращает его в абсолютное.

После этого разъяснения несостоятельности проводимой

рассудком противоположности между конечным и бесконечным (можно

было бы с пользой сравнить с этим разъяснением платоновский

диалог «Филэб») легко может притти на ум выразиться и здесь так, что,

следовательно, конечное и бесконечное едины, что истина, подлинная

бесконечность, должна быть определена и высказана как единство

бесконечного и конечного. Такое выражение в известной мере правильно,

но оно в такой же мере неточно и неправильно, и к этому выражению

применимо то, что мы заметили выше относительно единства бытия и

ничто. Это выражение даже навлекает на себя справедливый упрек в

оконечивании бесконечности, в выдвигании некоего конечного

бесконечного. Ибо это выражение дает повод думать, что конечное здесь

оставлено нетронутым в нем не высказывается ясна и определенно, что

конечное снято в бесконечности. А если бы было принято в соображение,

что конечное, положенное единым с бесконечным, во всяком случае не

И*

164

может оставаться тем, чем оно было вне этого единства и, по крайней

мере, несколько пострадало в своем определении (подобно тому, как

щелочная соль теряет некоторые свои свойства, соединяясь е