Валентин Турчин - Инерция страха. Социализм и тоталитаризм

• Название: Инерция страха. Социализм и тоталитаризм
• Автор: Валентин Турчин
• Издательство: "Хроника"
• Жанр: Политика
• Год: 1978

В данной работе В. Турчин анализирует сущность политических строев, существовавших в СССР и странах Запада в 70-80-е гг. Основное внимание уделяется системным аспектам: принципам устойчивости строя, эмоциональным устремлениям, лежащим в его основе. Автор удивительно тонко и точно описывает разницу между оригинальными идеями социализма и их конкретной реализацией, а также объясняет, на каких принципах, по его мнению, может быть построен социализм, ориентированный на свою оригинальную идею - творческую интеграцию разных людей. В заключительной части книга производится анализ текущей идеологии стран Запада и его недостатков (на основе произведений Маркузе и Тоффлера).

Книга как философское и научное произведение актуальна и по сей день.

---

Таким образом, упор на ту или другую группу прав чело­века имеет отчетливо видимую идеологическую компоненту, что нашло отражение в истории соответствующих международ­ных документов. Всеобщая декларация прав человека ООН была результатом инициативы западных держав (1948 год). В 1966 году Международная конвенция по гражданским и по­литическим правам и Международная конвенция по экономи­ческим, социальным и культурным правам были приняты Ге­неральной Ассамблеей ООН после 18 лет дискуссий и ком­промиссов, которые показали, что первую группу прав про­двигали западные страны, а вторую — социалистические и боль­шинство развивающихся стран.

Статьи 5, 8, 18 и 19 Всеобщей декларации прав человека, на которых основывает свою деятельность "Международная Ам­нистия" целиком покрываются Конвенцией по гражданским и политическим правам. "Вывод самоочевиден, — пишет X. Левенберг, — до тех пор, пока "Международная Амнистия" ограни­чивается категорией гражданских и политических прав, ее нейтральность, с точки зрения социалистических и развива­ющихся стран, воображаемая. Это ограничение означает от­каз признать социалистическую концепцию прав человека, и следовательно, отдает предпочтение капиталистической идео­логии... Подводя итог, можно сказать, что из-за своего молча­ливого предпочтения капиталистической концепции свободы (которое логически следует из одностороннего продвижения гражданских и политических прав) "Международная Амнистия" не смогла доказать правительству социалистических и развива­ющихся стран провозглашаемой ею нейтральности".

X. Левенберг заканчивает свои соображения рекоменда­цией изучить, какую роль в отрицательном отношении этих стран к "Международной Амнистии" играют экономические и со­циальные права человека, выраженные в статьях 20 и 23 Всеоб­щей декларации прав человека, с тем чтобы предпринять, ес­ли это окажется необходимым, пересмотр целей организации.

В этом подходе к проблеме меня удивляет диспропорция между соображениями о нейтральности и беспристрастности "Международной Амнистии", с одной стороны, и целями и прин­ципами этой организации, с другой стороны. Как будто не беспристрастность должна вытекать из целей и принципов "Международной Амнистии" а ее цели должны приспосабливаться к чьему-то представлению о беспристрастности, причем далеко не беспристрастному представлению!

Г-н Левенберг совершенно справедливо противопоставляет друг другу две концепции прав человека, а по существу, две концепции общества. Западная концепция провозглашает граж­данские и политические права личности основой основ чело­веческого общежития, непреложным принципом, который на­до соблюдать здесь и сейчас. Экономическая и социальная спра­ведливость рассматривается скорее как цель, как идеал, об осуществлении которого можно говорить лишь в смысле отно­сительном. Тоталитарно-социалистическая концепция общества полностью отрицает гражданские и политические права лично­сти, но частично признает ее социально-экономические права:

в той степени, в которой это необходимо для функционирова­ния государственной машины. Однако, поскольку отрицать права человека сейчас не модно, идеологи тоталитаризма не­сколько приукрашивают свою концепцию для внешнего упот­ребления. В результате на словах признаются все права челове­ка, но на первое место выдвигаются социально-экономиче­ские права. Фактически, это лишь уловка, имеющая целью от­влечь внимание от проблемы гражданских прав. Вряд ли у ко­го-нибудь из серьезных людей могут быть сомнения на этот счет. Сам г-н Левенберг пишет об этой концепции, как мне ка­жется, с явной иронией: "Когда все формы экономической эксплуатации будут искоренены и будет построено бесклассо­вое общество, иными словами, когда экономические, социаль­ные и культурные права будут гарантированы политически, законодательство автоматически приспособится к новому экономическому базису. И только тогда будут созданы условия для осуществления гражданских и политических прав".

Итак, перед нами две концепции, две идейные платформы. Что же должна означать беспристрастность в этом контексте? Что "Международной Амнистии" следует отказаться от выбора между этими двумя концепциями и признать их равноправны­ми? Но это было бы безыдейностью и беспринципностью, а не беспристрастностью. Беспристрастность международной органи­зации означает лишь равное применение ее идей и принципов ко всем странам, общинам, людям.

Акцент на гражданских и политических правах человека — это идейная основа" Международной Амнистии," на которой она возникла и приобрела влияние в международной жизни. Социально-экономические права — совсем другая проблема; пусть важная, но другая. Существует огромное операционалистское различие между гражданскими правами и социально-экономическими правами. Первые сравнительно легко опреде­лимы и проверяемы. Требование гражданских свобод состоит в том, что государство не должно преследовать людей за выра­жение убеждений и обмен информацией. Поэтому совершенно ясно, что должно сделать государство, чтобы удовлетворить это требование: просто прекратить преследования. Социально-экономические права допускают множество  неоднозначно­стей в трактовке и проверке. Но самое главное - их осуще­ствление требует сложного комплекса экономических, полити­ческих, социальных и культурных мероприятий и не известно­го заранее количества времени, причем относительно того, ка­кие именно нужны мероприятия, может быть множество раз­личных теорий и мнений, порождающих различные полити­ческие течения. Универсального рецепта, как достичь изобилия и социальной справедливости, увы, не существует. Критика социально-экономических условий в отдельных странах неиз­бежно привела бы к распаду "Международной Амнистии" на враждующие политические фракции. И тогда она не смогла бы выполнить свою основную функцию, ради которой она была создана — стоять на страже гражданских и политических прав. Именно эту цель - политизации и распада "Международной Ам­нистии"— преследуют тоталитарные страны, стараясь привлечь внимание к социально-экономическим правам в ущерб граж­данским правам.

Другой важный принцип, входящий в идейную основу " Меж­дународной Амнистии" это ограничение сферы защиты лишь теми лицами, которые не применяют и не пропагандируют на­силия. Этот принцип тоже подвергается кое-кем критике. Ар­гумент таков. Бывают такие режимы, которые, с одной сторо­ны, бесчеловечны и отрицают основные права личности, а с другой стороны, могут быть изменены только насильственным путем; в этих случаях насилие надо признать оправданным.

Эти доводы совершенно неосновательны. Допущение насилия хотя бы в одном случае будет означать, что "Международная Амнистия" взяла на себя функцию общей оценки политических режимов и даже выбор средств для их свержения. Это ради­кально изменило бы идейную основу организации. От полити­ческой нейтральности не осталось бы и следа." Международная Амнистия" сильна тем, что она борется именно за гражданские права, а не против режимов, которые эти права нарушают. В этом различии и проявляется нейтральность "Международной Амнистии"

Беспристрастность не есть безыдейность. Да, акцент на граж­данских правах - западная идея. Значит ли это, что междуна­родная организация глобального характера должна от нее отка­заться? Но ведь это — великая идея, необходимая всему миру и незападным странам в первую очередь.

В истории западной цивилизации социально-экономические права человека были завоеваны (в той степени, в которой они завоеваны) после и в результате признания гражданских прав. Взрывоподобное развитие промышленности и науки, произо­шедшее в новое время, неотделимо от западной идеи о сво­боде личности. Однако для стран, проходящих стадию инду­стриализации в 20-м веке, ситуация складывается иначе. Исполь­зуя западную технологию и экономическую помощь великих держав (то есть, в конечном счете, ту же технологию), прави­тельства этих стран получают возможность удовлетворить первичные потребности своих граждан, отказав им в то же время в элементарных гражданских правах. Опять-таки, благо­даря   западной технологии в виде современного оружия и средств массовой коммуникации правительства могут кон­тролировать интеллектуальную и эмоциональную жизнь граж­дан с немыслимой ранее эффективностью.

Этот тоталитарный подход к проблеме модернизации — со­блазн для руководителей страны, сулящий власть и богатство, для нации же в целом - это самообман, приводящий к види­мости успеха лишь в первое время. Это опьянение, "алкого­лем" которого является технология, созданная Западом. Поэто­му и долг Запада — противодействовать тоталитарному опья­нению. Нет ничего удивительного, что "Международная Амнития" черпает свою силу в западных странах. В свое время евро­пейские колонисты и торговцы, продавая спиртные напитки туземцам, доводили до вырождения целые селения и народы. Останется ли западная общественность равнодушной к тому, 1гго это повторяется теперь в новом качестве и в новом мас­штабе, грозя затопить весь мир, в том числе и Запад? От потен­циальных потребителей "алкоголя" не приходится ожидать сопротивления — ведь они еще не знают, что это такое.