Чарлз Уилэн - Голая экономика. Разоблачение унылой науки

• Название: Голая экономика. Разоблачение унылой науки
• Автор: Чарлз Уилэн
• Издательство: Олимп-Бизнес
• Жанр: Экономика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9693-0103-0

Книга ученого, преподавателя и журналиста Чарлза Уилэна посвящена тому, что окружает нас всегда и повсюду, — экономике. Но Уилэн старается говорить с читателем об этом трудном и «унылом» предмете на понятном языке — без туманных определений, сложных графиков и запутанных уравнений, «разоблачая» таким образом экономику, используя многочисленные примеры из нашей повседневной жизни, автор лишает основные экономические понятия их таинственности и дает ответы на многие вопросы.

Книга будет полезна руководителям предприятий, менеджерам, преподавателям, студентам высших учебных заведений и всем интересующимся экономическими проблемами.

---

В кругах специалистов по проблемам развития бытует старая шутка, имеющая непосредственное отношение к неудачным стратегиям, которые за последние 50 лет входили в моду и выходили из нее.

Один крестьянин обнаружил, что у него мрет много цыплят, и попросил совета у священника. Священник посоветовал крестьянину молиться за цыплят, однако цыплята продолжали погибать. Тогда священник посоветовал проигрывать в курятнике музыку, но и это ничего не изменило. Поразмыслив, священник предложил перекрасить курятник в яркие краски. В конце концов все цыплята сдохли. «Какая досада, — сказал священник крестьянину, — у меня было еще столько замечательных идей» [165].

Находящийся в Вашингтоне Всемирный банк является головным учреждением глобальной борьбы с нищетой. Известный просто как «Банк», он был создан после Второй мировой войны в Бреттон-Вудсе, штат Нью-Гемпшир, на состоявшейся там международной встрече министров финансов. Цель этой встречи заключалась в создании новой архитектуры международных финансов. (Первый кредит в размере 250 млн дол. был выдан в 1947 г. Франции на нужды послевоенной реконструкции.) Банк, который является собственностью 183 стран-членов, мобилизует средства у своих членов и путем заимствований на рынках капитала. Эти средства выдают в качестве кредитов развивающимся странам под проекты, которые ориентированы на экономическое развитие.

Если Всемирный банк — это мировое агентство благоденствия, то его близкий родственник, Международный валютный фонд (МВФ), — пожарная часть, отвечающая за тушение международных финансовых кризисов. МВФ также был создан в Бреттон-Вудсе как учреждение всемирного сотрудничества. Члены МВФ платят в фонд этой организации, в обмен на это они могут получать кредиты в трудные для них моменты «при условии проведения экономических реформ, устраняющих породившие кризис трудности во благо им самим и во благо всех членов». Когда страна вроде Турции или Аргентины публично признает приближение финансового кризиса, МВФ — один из первых адресатов, к которым обращено это признание. Ни от одной страны никогда не требовали, чтобы она получала кредиты или консультации МВФ или Всемирного банка. Обе эти организации черпают власть и влияние благодаря «морковкам», которыми они обладают.

Немногие учреждения удостаиваются столь критических замечаний со стороны очень разных политических сил, как Всемирный банк и МВФ. Однажды «The Economist» заметил: «Если бы у развивающихся стран было по доллару на каждое предложение об изменении „архитектуры международных финансов“, проблема нищеты в „третьем мире“ была бы решена» [166]. Консерваторы обвиняют Банк и МВФ в том, что это — бюрократические организации, пускающие деньги на ветер, финансируя проекты, которые не смогли вывести страны из нищеты. Они утверждают, что кредиты, предоставляемые МВФ, прежде всего повышают вероятность финансовых кризисов; что инвесторы ведут себя неосторожно при предоставлении международных кредитов, поскольку считают, что когда страна-заемщик попадет в беду, МВФ придет на выручку. В 2000 г. конгресс США, где преобладали республиканцы, учредил комиссию, которая рекомендовала сокращение и перестройку Всемирного банка и МВФ [167].

На противоположном полюсе политического спектра коалиция противников глобализации обвиняет Всемирный банк и МВФ в том, что они ведут себя как лакеи капитализма, принуждая развивающийся мир к глобализации, и в процессе этого оставляют бедные страны под бременем огромных долгов. Встречи этих организаций стали поводами для насильственных акций протеста. Когда в 2000 г. два учреждения проводили свою осеннюю встречу в Праге, действующие в этом городе рестораны Kentucky Fried Chicken и Pizza Hut заранее заказали новые стекла.

Справедливости ради следует сказать, что советы богатых стран не всегда являются препятствием для развития. Самые лучшие идеи очень просты, но, как указано в этой главе, в развивающихся странах полным-полно лидеров, которые совершают в экономике то, что равносильно курению, пожиранию чизбургеров и вождению автомобиля без ремня безопасности. Исследование глобальных моделей роста, проведенное Гарвардским институтом международного развития в период с 1965 по 1990 г., показало, что различие между огромными успехами Восточной Азии и сравнительно низкими достижениями Южной Азии, Африки южнее Сахары и Латинской Америки по большей части может быть объяснено политикой правительств. В этом отношении иностранная помощь создает те же самые проблемы, что и любые другие меры обеспечения благоденствия. Бедные страны, как и бедные люди, зачастую имеют очень скверные привычки. Предоставление поддержки может способствовать сохранению поведения, которое надо менять. В одном из недавно проведенных исследований был сделан не вызвавший ни у кого удивления вывод о том, что иностранная помощь оказывает положительный эффект в тех случаях, когда получающие ее страны уже проводят хорошую политику, и не оказывает особого влияния на рост в странах, где нет правильной политики. Авторы этого исследования рекомендуют превратить правильную политику, которая делает помощь более эффективной, в условие предоставления помощи и давать правительствам стимулы к осуществлению более совершенной политики [168]. (Сходные критерии предложены и для списывания долгов с бедных стран, несущих огромное бремя задолженности.) Разумеется, в теории отворачиваться от случаев крайней нужды (и отказываться от предоставления помощи странам, переживающим кризис) легче, чем сделать это в действительности.

Наконец, большая часть мира бедна потому, что богатые страны не слишком пытаются изменить сложившееся положение. Я понимаю, что указывать на неудачу помощи в развитии, а затем доказывать необходимость ее увеличения — это что-то вроде шуток Йоги Берра, критикующего ресторан за скверную кухню и маленькие порции. И все же состояние дел улучшается тогда, когда есть твердая политическая воля улучшить это состояние; в настоящее время для американской общественности решение проблем развивающихся стран не является одной из первоочередных задач. Вот один пример. ВИЧ опустошает Африку. В одном из недавно проведенных исследований сделан ошеломляющий вывод о том, что 40 % смертей среди взрослого населения Южной Африки в 2000 г. вызваны ВИЧ; совокупный показатель смертности среди женщин в возрасте 20–30 лет выше, чем показатель смертности среди женщин старше 60 лет. Таким образом, исследователи столкнулись с тем, что они назвали «уникальным явлением в биологии» [169].

Гарвардский экономист Джеффри Сакс утверждает, что богатым странам мира следует развернуть всеобъемлющую программу борьбы с ВИЧ в Африке. По его подсчетам, доля США в финансировании такой программы при расчете на душу населения США составила бы около 10 дол., или, как отмечает Сакс, равнялась бы стоимости билета в кино и порции попкорна [170]. Пока же вклад США в подобные программы гораздо меньше. Действительно, общий бюджет помощи США иностранным государствам равен одной десятой одного процента ВВП, т. е. составляет малую толику того, что могли бы дать США, и треть того, что дают европейцы. Задолго до 11 сентября м-р Сакс предупреждал о том, что нам следовало бы инвестировать в развивающиеся страны — «не только по гуманитарным соображением, но и потому, что даже отдаленные страны, ввергнутые в смуту, становятся аванпостами беспорядка, угрожающего остальному миру» [171].

Эпилог. Жизнь в 2050 году: семь вопросов

Экономическая наука может помочь нам понять и улучшить несовершенный мир. Впрочем, в конечном счете экономика — всего лишь набор инструментов. Решать, как пользоваться ими, должны мы. Экономика предопределяет будущее не в большей степени, чем законы физики делают неизбежным исследование нами Луны. Физика делает такое изучение возможным, но решение о том, заниматься ли этим изучением, принимают люди — в значительной мере посредством выделения на подобные исследования ресурсов, которые можно было бы потратить на иные цели. Когда Джон Ф. Кеннеди провозгласил, что США пошлют человека на Луну, он не изменил законы физики, он всего лишь поставил цель, достижение которой потребовало развитой науки. Экономическая наука ничем не отличается от физики. Чтобы наилучшим образом воспользоваться инструментами, которые она предоставляет, нам следует подумать о том, куда мы пытаемся дойти, чего пытаемся достичь. Мы должны решить, каковы наши приоритеты, на какие компромиссы мы хотим пойти, какие результаты готовы (или не готовы) получить. Перефразируя историка экономики и лауреата Нобелевской премии Роберта Фогеля, скажу: мы должны определить, что есть «хорошая жизнь», прежде чем экономическая наука сможет помочь нам достичь этой «хорошей жизни». Вот семь вопросов о жизни в 2050 г., над которыми стоит поразмыслить не только ради предсказания будущего, но и потому, что принимаемые нами ныне решения окажут влияние на то, как мы будем жить в 2050 г.