Анджей Ваевский - Пожиратель

• Название: Пожиратель
• Автор: Анджей Ваевский
• Жанр: Фэнтези

Две женщины, объединенные одним именем. Разные миры, разные эпохи. Жизнь одной — звездолеты, лаборатории, исследования, нанотехнологии. Жизнь другой — мошенничество, как профессия, а не способ выжить на улицах городов позднего средневековья. Для одной — наука и познание. Для другой — злые боги и такая же злая судьба.

---

— И все же временная петля чувствуется. У меня нет ощущения, что я провела там три сотни лет. Дни мелькают с невероятной скоростью, хотя, казалось бы, многое успеваю сделать, — жаловалась Мирэлле Ольге.

— Временной феномен в действии. Там ты двигаешься быстрее, потому и успеваешь, тело привыкает к обстоятельствам, но мыслительный процесс все равно не может адаптироваться к подобным изменениям. Три года — слишком мало, чтобы основной двигатель перестроился, — пыталась объяснить ГИЦ.

— Да я умом все понимаю, вот только принять не могу. Не успеваю привыкнуть к поколению, а на смену уже пришло другое. Калейдоскоп перед глазами. Нику проще.

— В чем же ему проще?

— Знаешь, он настолько проникся этими туземцами, что успевает за сменой поколений. Когда-то мне пенял, что становлюсь для них богом, а сам не заметил, как стал великим учителем, которого почитают сильнее, чем бога. Они в него верят, воздвигают храмы. Он запретил, переделывает эти храмы в школы и библиотеки, учредил академию. И как все успевает охватить мыслью?

— Плохо, все это плохо кончится. Я не могу представить, что происходит с этими туземцами, когда вы настолько ускорили прогресс.

— Да брось, Оль, давай без задвигов о миропорядке. Иногда мне кажется, что к нам тоже кто-то прилетал и много чего изменил для человечества.

— Мир, я не про миропорядок, я про вас с Колей. Помнишь, "нет пророка в отечестве своем". Не зря ведь сказано.

— Ты — Николас Благословенный? — темно-карие прищуренные глаза мальчишки смотрели настороженно и пристально.

— Просто Николас, можно даже Ник, — капитан с любопытством рассматривал малолетнего посетителя, не побоявшегося прорваться через все заслоны в нижние этажи новой академии.

— Почему ты их не спас?! Я ведь так просил, так умолял… неужели ты глух к нашим молитвам? — мальчишка неожиданно бросился с кулаками, благо достать мог лишь до груди Ника, но барабанил яростно, словно хотел пробить грудную клетку.

— О ком ты, мальчик? И как тебя зовут? Я не понимаю, о чем ты говоришь, — капитан перехватил руки мальчишки и попытался успокоить.

— Мои родители… они погибли… ты мог их спасти… и не спас… ты злой бог… — тот перешел от агрессии к слезам. Все же он был всего лишь ребенком лет семи.

— Малыш, я не бог, я всего лишь ученый, и такой же человек, как и ты.

Он плакал долго и надрывно, пока все слезы не ушли с горечью от потери родителей, от несправедливости мира и неоправданных молитв. А потом остался. Все еще злобным ежом поглядывал на Ника, но постепенно начал проявлять любопытство к тому, чем занимался капитан. Дни потекли незаметно, мальчик оглянуться не успел, как увлекся науками и стал интересоваться тем, что рассказывал и показывал Николас. А тот, словно чувствуя вину за то, что не оказался рядом, не смог помочь, щедро делился всем, что знает, перейдя от рассказов к обучению грамоте. Так пролетел год.

— Ингмар, с сегодняшнего дня мы перейдем от арифметики к математике, — сказал однажды Ник, доставая новую книгу с полки.

— Ник, ты бы его в школу отдал, чего сам-то возишься? — Мирэлле улыбалась. Она и сама не поняла, когда успела прикипеть к ершистому мальчишке, все еще обзывавшему ученых злыми богами. Хорошо, хоть с кулаками больше не бросался.

— Я не пойду в школу, пусть сам учит, — взгляд у Ингмара все еще был колючим.

Глава третья

Если верить Кариму, то дворянин как раз был вовсе не безымянным. Барон фон Гратц, Адельберт Зигрфрид фон Гратц, если уж быть точной. И Мирка это имя знала, но делала вид, что понятия не имеет о том, кем является почти благовидный дяденька, запросто приглашающий цветочниц на чай.

— Проходи, милочка, не стесняйся, — произнес барон, едва слуга распахнул входную дверь.

— Господин так внимателен и участлив к бедным девушкам, — Мирка присела в неуклюжем реверансе. Могла проделать это и изящно, вот только роль не та, чтобы демонстрировать подобные умения.

Баронский особняк оказался настоящим дворцом и как-то неуместно смотрелся в окружении более скромных строений, размещенных по соседству. Витые колонны претенциозно возвышались, подпирая своды первого этажа. Здание уперлось крышей в небо, выстроившись в пять этажей: невиданная высота даже для дворянского особняка. Мирка задрала голову, едва не присвистнув от удивления: пока шла за бароном, то не смотрела особо по сторонам и не смогла раньше увидеть эту громадину.

"О да, тогда понятно, именно у таких толстосумов и водятся несметные богатства. Особняк либо новый, либо недавно ремонтировали, а значит, барон не в упадке и вовсе не относится к тем, у кого от титула осталась только гордость", — мысли мошенницы лихорадочно заработали, как только она вошла под сень особняка. Здесь точно есть чем поживиться, даже если не трогать побрякушку. Барон оказался весьма богатым человеком. Казалось, сам воздух дворца пропах деньгами и золотом.

Девушка проследовала за дворецким, после того, как барон откланялся, отлучившись по неотложным делам. Небольшая чайная гостиная полностью оправдывала свое название: запах чая приятно щекотал ноздри, обещая благословенный напиток действительно высшего качества. Мошенница улыбнулась: вкусно поесть-попить она любила. Не успела горничная водрузить поднос с чашками и пирожным на стол, как явился и сам хозяин особняка.

— Прости, милочка, за ожидание. И да, я не представился: барон фон Гратц, — он присел на край стула и примерился к ароматно парующей чашке. — Угощайтесь.

Беседа вышла плавной, тихой. Чаепитной. Барон сетовал на несправедливость мира и почти искренне сочувствовал "бедным девушкам, вынужденным в лютый мороз стоять на перекрестке и продавать цветы". Мирка делала проникновенное лицо страдалицы, мастерски скрывая скепсис, мол, заливай, что хочешь, я послушаю и покиваю. Она пыталась понять, зачем фон Гратц все же пригласил ее к себе домой. О мыслях грешных речи не шло изначально, поэтому и возникал вопрос намного серьезней.

— Скажи мне, милое дитя, ты так привязана к цветам? — внезапно сменил тему барон.

— Души в них не чаю, — невинно похлопала ресницами мошенница.

— Тогда пойдем, покажу кое-что, — фон Гратц поднялся, отодвинул стул Мирки и помог ей встать. Он был любезен, даже слишком. Это настораживало. Мошенница отметила про себя, что надо держать глаза открытыми, а уши и того пуще, хотя и до сих пор наивностью и невнимательностью не страдала.

Вслед за коридорами открылась дверь… и Мирка ахнула. Взгляду мошенницы предстала великолепнейшая оранжерея, пестреющая самыми редкими и экзотическими цветами.

— Видишь ли, милочка, мои цветы капризны и любят исключительно женские руки. А я люблю свои цветы. Вот искал… садовницу, — казалось, барон неловко переминался с ноги на ногу, что вовсе не вязалось с его аристократизмом.

"Темнишь, милок, еще как темнишь, хотя поешь ой как гладко. Ладно, сделаем вид, что наживка съедена, тем более что здесь в наигранное восхищение играть не придется, оранжерея восхитительна", — Мирка позволила себе таращиться во все глаза на "красоту невиданную" и всячески восторженно пищать. Собственно, так повела бы себя любая девушка, оказавшись здесь.

— Так вот, не согласишься ли поработать с моими цветами? Вдруг у тебя получится? — продолжил поливать елеем барон. — Тебе выделят комнату в особняке, еда и одежда тоже за мой счет. Я не скуп, жалованием не обижу.

— Ох, отчего ж не согласиться? Но мне своим сказать надо, а то искать еще начнут, разволнуются, — мгновенно согласилась Мирка. Это выглядело естественно.

— Прости, как-то не подумал. Родители волнуются?

— Да что вы, не родители. Нет у меня родителей. Прежний наниматель, вот его и надо предупредить, что ухожу, — девушка грустно улыбнулась, словно мелькнула скорбь о мнимом сиротстве.

— Что ж, раз так, то предупреди, — барон словно порадовался, что у "цветочницы" никого нет. И это не ускользнуло от пристального взгляда мошенницы.

— Ну-ка, мил человек, выкладывай, в какое гнездышко ты меня засунул? Прям божий одуванчик, а не барон, цветочница ему нужна, желательно сиротка, судя по всему, — Мирка не вошла, влетела в комнату и, недолго думая, сграбастала за воротник Карима, приперев его к стене.

— Вот этого не знаю, право слово. Знаю лишь, что на девок падок, прислугу часто нанимает, да и так вечно возле девиц вьется. Но про цветочницу не слыхивал, это уж тебе виднее, чем приглянулась этому барону, — как на духу выпалил напарник, кожей почувствовав, что мошенница не намерена шутить.

— Ладно, поверю на слово. Но как, по-твоему, мне эту побрякушку отыскать? Ты особняк тот видел? — Мирка остыла и уселась в кресло.

— Видел, а поиск украшения — не твоя забота. Раз уж теперь в челяди числишься, то подгадаешь время, откроешь окно, а я уж сам найду. Особняк знаю, чертежи имеются. Каждую ночь буду караулить под оранжереей, раз уж ты там, — Карим поправил воротник.